- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (12) »
спросил он.
— Кгм… — смутился я, не зная, что сказать.
— Может быть, правильно думаете. Я и сам иногда так думаю. Ничего странного вы в мужике не заметили?
— Да нет. Разве что причина визита.
— Надо было его перекрестить… — опять забормотал Сергей Сергеевич. — Эх, я некрещенный… непременно надо креститься… в это же воскресенье…
— Вы все-таки не объяснили, — перебил я его бормотание, — почему вам кажется, что мужик приходил за вами.
— Да я не уверен. Может быть, это и случайно. Но вот только — в последний год слишком много случайностей. Чересчур много… Четыре раза ко мне заходили, ошибаясь квартирой. Причем один раз — около пяти утра. Пусть будет случайность, если вы настаиваете — (я ни на чем не настаивал). — Мерещится порой неизвестно что. Особенно к ночи, как лягу. Иногда всю ночь не сплю. Кстати, когда дома еще кто есть, ничего не мерещится. Я стараюсь один не ночевать. А вот еще, если поверите: звонит телефон, беру трубку… и что вы думаете? Называют мое имя, но с таким безобразным акцентом, как будто специально коверкают… а затем следует речь на незнакомом, отвратительном языке. Вы знаете, я умею по звуку угадывать языки (да, он меня удивлял этим умением), кроме уж самых экзотических. Так вот, этот я угадать не могу. Но можете мне поверить, совершенно жуткий язык. Если это вообще язык… Что вы на это скажете?
Я молчал. Что я, в самом деле, должен был сказать? Сумасшедшим, конечно, разрешается слышать невозможные языки, но я все-таки не хотел считать Сергея Сергеевича настолько сумасшедшим. Однако меня тревожила убежденность, даже горячность, с какой Сергей Сергеевич отстаивал свое право на безумие.
— Я понимаю, вы мне не очень верите. И это естественно. Это надо испытать самому… — то есть, конечно, ни в коем случае. Прошу прощения. Однако я вспомнил: у меня осталось еще одно вещественное доказательство. И я вам сейчас его покажу.
— «Осталось» от чего? — спросил я, когда Сергей Сергеевич вернулся из спальни.
— Не «от чего», а «почему»? Потому, что их было больше. Что вы на это скажете?..
На ладони у меня лежал клочок бумаги, на котором черными чернилами было написано:
Я ВЕРНУСЬ.Ничего сверхъестественного. Почерк четкий, чуть ли не каллиграфический, единственная особенность — буквы наклонены немного влево. Пожалуй, цвет чернил не совсем обычный: слишком черный: темно-черный, монотонно-черный — не знаю, как определить. И без той рыжины, которую дают засохшие чернила. Я перевернул клочок и увидел, что с обратной стороны тоже четко проступают буквы — чернила проели бумагу. — Что за чернила? — Это не чернила, — с мрачной торжественностью сказал Сергей Сергеевич. — Я просил сделать анализ. — И что же оказалось? — Оказалось, что такого состава наука, грубо говоря, в глаза не видела. Вернули листок и тоже спросили у меня, что это. — Что ж это, неземное послание, что ли? С иных планет? — Ну-ну. Не занимайтесь ерундой. — Тогда что это? — Я то же самое могу спросить у вас. — И давно вы его получили? — Недели две назад. Без конверта, без ничего. Так и нашел в ящике. И, как прочитал, мне стало страшно. Без причины. Ведь вы согласитесь, что ничего конкретно ужасного в тексте не содержится? — Да, но, однако, странно это все. — Вот видите, теперь и вы признаете, что это странно. — Ну хорошо, а что вы об этом думаете? — А я думаю, что это связано с той историей, которую я вам хотел рассказать. — Так рассказывайте. — Да. Чем я закончил? — Вы еще толком и не начали. Остановились вы, кажется, на чужой жене и на том, что она на вас смотрела… — Да, теперь вспомнил. Жена у него просто прелесть… Но дело не в этом. Засиделся я за разговорами. И решил на ночь у них остаться. Благо пятница была. Сходил в контору, позвонил в город; объяснил, что все дела уладил и вернусь в воскресенье. На природе захотелось отдохнуть, — передразнил сам себя Сергей Сергеевич. — Солнце, речка, начало июля… Ну, да что же теперь… Вернулся к Петру. Еще посидели. Раков наварили, Петр из холодильника пиво достал… У них, кроме дома, еще флигель есть. Постелили мне там. Предложили в баню сходить: как раз пятница, баня топилась. Ну ушли они спать — в деревнях ведь рано ложатся, — а я еще по саду бродил, жизнью наслаждался. Часов около десяти пошел я в баню. Взял с собой баллон пива. Баня уже начала остывать, но жар был еще хорош. Эх, и попарился я!.. До сих пор с удовольствием вспоминаю. Попаришься — вылезешь в предбанник. Отдышался, пива попил — опять в баню. Сплошное удовольствие!.. Петька эстет, поставил в предбанник не только лавку, но и столик маленький. Тоже, стервец, небось, пиво там попивает… Единственное до сих пор не пойму — зачем с обратной стороны в столик был нож вбит? Кого он там загубить намеревался? — Нет, Сергей Сергеевич, — перебил его я, — это какой-то обряд есть… Только вот не помню, зачем это делают… — Серьезно? Вот оно что. А я голову ломал. Дело в том, что у него и в домашнем столе тоже нож. Я наутро чуть не настрекнулся. Не вспомнили, что за обряд? — Нет, — покачал я головой. — К сожалению… — Ну ладно. Можно в книгах поискать. Потом посмотрю. Итак, значит, сижу я в бане, пиво пью. Покой! Блаженство!.. Полное счастье. А если уж мечтать об абсолютном идеале, то сюда бы еще… И только я помечтал, в дверь мягко постучали. Я замотался в простыню и открыл. Вошла Ира. — С легким паром, — сказала она. — Спасибо. — Я думала баню посмотреть, а вы, оказывается, еще здесь. — Да. Здесь хорошо. — Может, вам что-нибудь нужно? — Нет, спасибо. Все есть. — Ну, тогда я пойду. — А что же Петька, ленивец, вас погнал? Самому лень посмотреть? — Он спит, — сказала она и хитро улыбнулась. Она явно не торопилась уходить. Я понял это и, в конце концов, решился. Задвинул входную дверь на засов и обнял мою гостью. На ней был только халат, и я… …и я услышал шаги за дверью. Ира мгновенно отскочила и бросилась в баню. На дверь нажали и, убедившись, что заперта, постучали. Я запахнулся простыней плотнее и открыл — будь что будет. На пороге стоял заспанный Петр. — Баню решил проверить. — Я еще моюсь. — Ну, тогда мойся. — Не волнуйся, я потом сам все сделаю. — Хорошо. Тогда я пошел. — Я с тобой пройдусь. Проветрюсь. И я пошел вместе с ним, болтая что попало, лишь бы увести его поскорее. Так мы и дошли до дома. — Эх, — сокрушенно вздохнул Петр, глядя на дверь, — опять забыл дверь притворить. Беда, если хоть один комар заскочил. Жена
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (12) »