Что-то происходит вокруг

От переводчика:

Рассказ представлен в свободно-ознакомительном любительском переводе, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения!

Любительские переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своих ресурсах. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ уважайте чужой труд...

с уважением, Genady Kurtovz!

Обсудить, покритиковать, узнать о новинках — на телеграмм-канале: https://t.me/gen_kurtovz

От моего офиса до бара «Мандельбаум» — двадцать-тридцать минут ходьбы прогулочным шагом. Место моей работы находится в Корпусе Языкознания… эмм… Корпусе Языкознания фонда Рэндалла Дж. Саймонсона. Если забываете назвать имя благотворителя, и это доходит до начальства — теряете баллы. Да-да, университет в курсе, с какой стороны намазывать хлеб маслом. Держу пари, что знает. Разумеется, когда есть масло… и черт возьми, когда присутствует хлеб.

К тому времени, как я добрался до бара, мое первоначальное желание выпить пиво усилилось. — Ибо некто, в паре кварталов от «Мандельбаума», вышел на дорогу прямо перед летящей машиной. Это была не просто там какая-то машина, а «Линкольн Навигатор». Конечно, несчастный погиб мгновенно.

Когда я проходил мимо, на пострадавшего уже накинули простыню. — Думаю, что прошло не больше полминуты, как подъехали полицейские и медики. Однако простыня была в крови, вокруг была кровь и пара маленьких, то ли зверьков, то ли птичек, сновала по краю этой кровавой лужи. Они, возможно, искали кусочки мяса, в этой похлебке из крови. Поверьте — слишком внимательно я не присматривался. Когда вы видите подобное в новостях, все выгядит не так страшно, потому что там кровь «замыливают», или вообще вырезают. А главное запах — запах крови ощущался плотно и отдавал ржавчиной. Картина была кашмарная и меня замутило.

Женщина задавившая беднягу, стоя поодаль разговаривала с копом. Холеная блондинка, средних лет: явно из одного процента, и никак не из девяносто девяти. С людьми ее типа, такое происходить не должно, но с ней вот случилось.

— Офицер, я ничего не могла сделать, — потрясенно, но без особого смятения вещала она. — Ничего. Он даже не взглянул. Просто вышел прямо перед машиной… и бац!

Действительно, бац получился у нее классный! 

Когда я зашел в бар, Виктор, через стойку отправил мне «Сэма Адамса». Затем взглянув на меня, произнес:

— Стэн? С тобой все хорошо? Какой-то ты зеленый, особенно подбородок.

Ну что ж, я конечно все рассказал ему, разъяснив причины своей «зелени».

— О, Боже! Дружище, это за счет заведения, — он указал на пиво. — То же самое случилось со мной в прошлом месяце. Меня до сих пор бросает в дрожь. По ночам — от кошмаров, я по два-три раза просыпался в холодном поту. В моем случае — это была девушка.

— Сдается мне, что это даже похуже, — предположил я.

— И ты совершенно прав, — кивнул в ответ Виктор. Затем кивнул снова, но по-другому, в направлении бутылки пива. — Так что проглоти эту залпом, а потом еще одну — помедленнее… и тебе станет лучше.

— Доктор, похоже это верный рецепт, — подтвердил я и принялся за дело.

В баре было всего несколько человек, рановато для вечерних выпивох. Оживление только начиналось. Так всегда было. «Мандельбаум» — место хорошее. Хорошее и для городских и для университетских. Нет-нет, это не заведение куда приходят в поисках партнера для случайного секса,^[1] для этого в нескольких кварталах отсюда, есть пара подобных бара, один для геев, другой для натуралов. Скорее «Мандельбаум» больше похож на постоянно дейстующую коктейльную вечеринку для одиноких. Здесь вы сталкиваетесь с самыми разными людьми, некоторые кажутся вам очаровательными, а некоторые… не очень. 

И ведь по правде сказать так и есть, люди здесь очень разные. — На свой вопрос: «Так чем же вы занимаетесь?», вы услышите массу всевозможных ответов.

Я уже болтал с кем-то, кто пришел чуть позже меня (я как раз принялся за вторую бутылку и меня немного «отпустило»). Конечно еще не вдрызг пьяный или близко к тому, и вообще… парень я крупный (метр девяносто, сто килограмм… ну ладно… сто десять, и я собираюсь снова начать тренироваться с РСН).^[2] Но все-таки алкоголю удалось воздвигнуть прозрачный щит между мной и этим несчастным дураком — сбитым и мертвым на асфальте, с растекшейся кровавой лужицей вокруг. Похоже мне понадобится еще одна бутылка, чтобы немного укрепить прозрачную защиту.

— Так чем же вы занимаетесь? — спросил он.

— Университет, германские языки, специализация по готике, — ответил я.

— Какая специализация? — переспросил он.

Так говорили все, включая и мою мать. Правда были и те, кто просто заявлял, что никогда об этом не слышал. Но такие были менее интересны в общении, чем те, кто переспрашивал.

— Готика, — повторил я снова. — Древнейший германский язык, который записали. Епископ Ульфила перевел Библию (большую ее часть), на готский язык, в четвертом веке нашей эры.

— Ого, давненько это было.

— Угу.

— А кто-нибудь еще говорит на нем?

— Нет. С восемнадцатого века, никто, — ответил я. — Некоторые готы поселились в Италии, в шестом веке, их завоевала Византийская империя. Кто-то поселился в Испании, однако в восьмом веке, их покорили арабы. Какая-то часть осталась в Крыму, вот они как раз продержались дольше всех.

— Ну если этим языком больше никто не пользуется, есть ли смысл его изучать? — вопросил он.

Да, это был второй вопрос, который задавали все, включая конечно мою маму. Но сейчас спрашивали искренне, не язвительно, по тону — явно с большим интересом. И я ответил:

— Можно многое выведать о том, как развивались и менялись более молодые языки, если сравнить их с тем, который не рос… и не менялся так сильно. Это интересный процесс и мне нравится этим заниматься.

— Вот-вот! — воскликнул он. — Если вам платят за то, что вам нравится, вы однозначно в выигрыше! Я сам занимаюсь такой же работой.

— О, и вы? — удивился я. Самое меньшее, что я мог сделать, это отплатить ему той же монетой, он же выслушал меня. — И чем же?

Оказалось, что он кузнец. Я столько узнал о подковах, гвоздей для них и лошадях, а также ипподромных сплетнях, что с ума можно сойти. Он не просто работал на ипподроме. У него имелся постоянный бизнес с людьми и лошадьми в