Константин Собко Анютины глазки

Глава первая

СВЕТЛЫЕ ЧУДЕСА

В старину не близко где-то,

Вроде бы у края света,

Хорошела и росла,

Белоручкой не слыла,

Анна — внучка Скородея,

Волхва, то есть чародея.

Минуло семнадцать ей,

И заметил Скородей:

То вздохнёт она украдкой,

То, взгрустнув, играет прядкой

Шёлковых своих кудрей.

Волхв однажды молвил ей:

«Вижу, Анна, ты скучаешь.

Часто в облаках витаешь.

Благо дам тебе одно,

Вот как выглядит оно:

Сложишь руки, смежишь веки,

И помчишься через реки,

Через горные хребты

Хоть куда. Увидишь ты

Наяву страну любую,

Живность с ноготь и большую.

И диковинкой любой

Каждый день делись со мной».

И покинул волхв светлицу,

Осенив крестом девицу,

Лба её слегка коснувшись.

С той поры чуть свет проснувшись,

Наспех кушала она

И садилась у окна

Небольшой своей светлицы,

Накрепко сомкнув ресницы.

То грустила, то смеялась,

То «Ой, мама!» — удивлялась.

И, как повелось, к обеду

Всё рассказывала деду.

Но не долго это длилось.

Анна вдруг уединилась,

Промолчала пару дней:

Видимо, взгрустнулось ей.

А затем, как не крепилась,

Вот чем с дедом поделилась:

«Где-то есть страна такая:

С севера тайга глухая,

А с востока — гладь полей.

В дивном граде сто церквей.

Русый царь там бородат.

Знаю я, что он — Евпат.

Сын Илья есть у Евпата…

Может быть, тебе когда-то

Нужно будет в ту столицу?

Да и мне… купить вещицу.

Я узнала, у ограды

Много лавок, в них наряды».

И ответил волхв девице:

«Побываем в той столице,

Только не сейчас, а летом.

Я подумаю об этом.

Подожди немного, Анна».

Так уж вышло, что нежданно

Царь безжизненных земель

И колдун — тщедушный Прель, –

Старый сгорбленный злодей,

Свататься надумал к ней,

И нагрянул, не робея,

В гости в терем Скородея.

Анна Преля увидала,

Тут же в страхе убежала.

«Очевиден наш ответ», –

Хмурясь, молвил мудрый дед.

«Ах, вы так! — вскричал злодей. –

Или Анне быть моей,

Или ничему не сбыться!

Дам я время ей влюбиться,

К свадьбе дело подойдёт,

И она, клянусь, умрёт!

Только кто её разыщет?»

И колдун тут как засвищет!

Как затопает ногами!

И помчались над полями

Вихри злые, завывая,

Всё круша и в пыль стирая.

День померк. Исчез злодей.

Долго мудрый Скородей

Хмурил лоб и думал что-то.

(Вот нежданная забота!)

И надумал сделать так,

Чтобы Прель попал впросак.

*

Зимним утром медный звон

Зазвучал со всех сторон.

С шумом в небо птицы взвились.

У ворот стрельцы сменились.

Флаг затрепетал на спице.

Пробудился люд в столице.

В окнах свечи замерцали.

В печках щепы запылали.

В небе краски посветлели.

Мостовые запестрели:

Кто торгует леденцами,

Кто мукой, кто бубенцами,

Кто сливянкой, кто парчой,

Кто безделицей простой.

Кто гуляет натощак,

Кто стащить добро мастак.

Вот и царь Евпат проснулся.

Сел, неспешно потянулся,

Стукнул посохом резным,

И явился перед ним

Лекарь Христофор Уруги.

Так сказал он: «Царь мой, слуги

Донесли: твой славный сын

Не вставал ещё с перин,

Не размялся с булавой,

И к дружине ни ногой.

Захворал, кажись, серьёзно…»

Царь нахмурил брови грозно:

«Захворал? Холеры вроде

Нет пока в моём народе!

Ох уж эти мне невежды!

Эй, подать мои одежды!»

В тот же час Илья, смущаясь,

Но не долго препираясь,

Рассказал отцу, в чём дело,

Что за хворь его заела.

Начал так он свой рассказ:

«Ночью или в ранний час

Терем снился мне, светлица.

В ней прекрасная девица

За работою над пряжей…

И теперь в обход со стражей,

Да и в степь хазаров бить

Расхотелось мне ходить.

Всё затмила та девица.

Но, могу я побожиться,

У знакомых нам царей

Нет красавиц, равных ей…

Ты позволь мне снарядиться,

И сегодня же пуститься

За девицей в дальний путь

Наугад, куда-нибудь!»

А Евпат ему на это:

«Не одно впустую лето

Ты затратишь, молвлю смело.

Пусть гонцы уладят дело.

Подскажи-ка мне примету,

Чтоб нашли девицу эту».

Сын ему в ответ: «Она

И пригожа, и юна,

Стан точёный… Да… и нет

У неё других примет».

Царь задумался и вот

Он такую речь ведёт:

«Мудрено найти девицу.

Проще изловить жар-птицу

На серебряной горе…

Нужно завтра на заре

В путь отправить егерей

Не на свадьбу звать царей,

А, пожалуй, на охоту.

Мол, развейте-ка дремоту,

Вепря в дебри загоняя,

Уток стрелами сшибая.

Да берите дочерей!

Пир, мол, будет веселей.

Скажешь мне, когда в столицу

Привезут ту свет-девицу.

Хоть и будет нам неловко,

Пусть нас выручит уловка.

И не спорь, и не божись!»

Что ж, на этом и сошлись.

*

Вот гонцы в поход собрались,

В даль туманную умчались.

И, скучая, сын с отцом

Стали ждать их день за днём.

*

Потеплело. С крыш капель.

Миновали март, апрель.

Долго дни тянулись эти.

Вдруг однажды на рассвете

Стук копыт — и у крыльца

Зазвучал фальцет гонца:

«Грозный царь мой, пробудись!

И в одежды облачись!

Я наказ исполнил твой:

Гости званые со мной!»

Спохватился царь мгновенно:

«Что? Нашлась-таки царевна?

Награжу, коль разыскал!»

И помчался в тронный зал.

А за ним и свита вся,

И проснувшийся Илья.

Стража двери отворила,

В тронный зал гостей впустила.

Вот вошёл король, зевая.

Следом гостья молодая

В зал впорхнула. Уж она

И пригожа, и юна,

Стан ни дать ни взять точёный…

Но царевич удручённый

Хмурит лоб, губу кусает.

Царь Евпат гостей встречает,

Чинно с ними сбитень пьёт,

Сам к покоям их ведёт.

Час прошёл, и тихо стало,

Дрёма вновь на всех напала.

*

В полдень шум. Стрельцы в бойницы

Смотрят вдаль вокруг столицы.

Бог ты наш! Со всех сторон

Прут хазары на рожон!

Рать секиры похватала

И для битвы в поле встала.

Тускло светит море стали,

На врага глядят пищали,

Вьются на ветру знамёна.

Ну, не счесть врагу урона!

Вдруг трубач «отбой» играет.

Рать дорогу уступает.

И, пыля, спешат к столице

Караваны, колесницы,

Паланкины всех цветов

Под охраною гонцов.

И под вечер в гридне алой

Царь устроил пир немалый

С разносолами, шутами,

Драгоценными дарами.

Всем пришёлся пир по нраву,

Веселились все на славу.

Лишь Илья сидел скучая,

Часто хмурясь и вздыхая.

*

Вот