— Великолепно! — Партнёр любовался изображением чудовищного зуба, достойного пасти доисторической акулы. — Надо будет зарисовать… И странно всё-таки: обычно загробную жизнь изображают, а тут части тела…

— Просто художником был скифский Пикассо. — Олег стал подталкивать Петю под спину. — Идём, мы не в галерее.

Они бок о бок направились к погребальной камере. Олег краем глаза поглядывал на проступающие из темноты фрески: язык длиной с пляжный шезлонг, нос, растянувшийся от пола до потолка, ухо, похожее на спящего в позе эмбриона человека. Петя продолжал восклицать:

— Прекрасное состояние! Яркие цвета! Наши имена войдут в историю Керчи!

Олег слушал его мрачно, с возрастающей неприязнью. «Загубил лавку, а теперь хочет и спасательный круг отобрать. Лишь бы самолюбие потешить».

Впереди показалась круглая дыра вчетверо шире дворового колодца. Олег засмотрелся на неё, не глядя ступил на какую-то скользкую наклонную поверхность и перенёс вес на ногу прежде, чем осознал ошибку. Он поехал вниз, клацнул ногтями по соседней стене, тоже будто бы гладкой, отшлифованной, схватился за Петю, едва балансирующего на ногах, оба упали, прокатились до края ямы и рухнули в пустоту.

Падение было недолгим, удар немного смягчил песок, но копчик всё равно прострелила острая боль. Олег подобрал фонарик, огляделся по сторонам и наконец высветил главный предмет в погребальной камере: скелет руки из чистого золота. Древний мастер воссоздал остов конечности с анатомической точностью, в правильном масштабе. Указующий перст её был устремлён к потолку. Одного пальца-черенка не хватало.

— Спасибо… спасибо… — забубнил Петя, глядевший на артефакт сверкающими золотом глазами, — спасибо, что взял меня с собой. Я и не надеялся… — Он подполз к руке на коленях.

Слова партнёра размывали радость Олега от находки, как вода песочный замок. Он опустил взгляд и увидел возле своей ступни изогнутую золотую трубочку. Чуть поодаль лежал ещё один слиток неправильной формы.

— Нам повезло, отец не всё унёс.

— Глянь наверх, — как-то жалобно пролепетал Петя.

Олег поднял голову. Проскочила первая абсурдная мысль: они внутри стакана-непроливайки. Песочный пол был в полтора раза больше отверстия в потолке. Ободок, с которого они соскользнули, напоминал кухонную воронку. Как вскарабкаться? Как выбраться? Стены отвесные, край воронки высоко, самому не залезть. По телу пробежала волна горячего, лихорадочного страха. Склеп — это ловушка. Ловушка для человеческих существ.

Олег первым делом схватился за телефон, но нет, связи не было.

— У тебя тоже ни одной «палки»?

Петя подтвердил.

Олег поднялся на ноги и побрёл к стене. Фонарик осветил красные фрески, своей простотой напоминающие наскальные рисунки. Человечки танцуют с поднятыми вверх руками. «Нет, не танцуют, — понял он. — Карабкаются по стене. Срываются. Падают». Ему стало душно, сердце подскочило к горлу.

— Мыши в ведре…

Нельзя паниковать, надо думать.

Олег сосредоточился и будто заново услышал предсмертные слова отца, приобретшие теперь иной смысл: «возьми приятеля», тогда встанешь ему на спину и спасёшься. Человека, оказавшегося здесь в одиночестве, ждала бы страшная, утомительная смерть, но их двое и есть ещё шанс…

— Дурак отец, — пробормотал он. — Сказал бы лучше верёвкой обвязаться.

По пути обратно, в центр камеры, к золотой руке, Олег подобрал драгоценный слиток, а после — трубочку, сунул в рюкзак.

— Только не трогай ничего! — подал голос партнёр.

— Почему ещё? — Олег осклабился. — Пустили ребёнка плавать и говорят, чтоб не нырял.

— Это открытие важнее лавки, важнее нашего будущего.

— Скажешь тоже. — Он вытянул вперёд руку с рюкзаком и нарочито медленно застегнул отделение. — До нас мешками несли, и мы унесём.

— Все думали как ты, вот и имеем на один целый курган пять разграбленных!

Олегу опротивел Петин праведный гнев, зачесались кулаки.

— Я привёл тебя, я решаю!

Он вспомнил, каким образом собирается выбраться из погребальной камеры, и заставил себя успокоиться. Нельзя же ссориться с человеком, чьей помощью собираешься воспользоваться.

— Ладно, не время кизил тереть. Сначала выберемся, потом поиграем в краеведов.

Олег примерился к отверстию в потолке, присел на корточки и сказал:

— Залезай, подкину тебя бомбочкой.

Он предпочёл бы первым выбраться из западни, но перед этим надо было захватить золотую руку. Так, чтобы Петя не видел и не мог помешать.

Партнёр вцепился ему в лысину и протопал тяжёлыми бутсами по спине и плечам. Олег попытался встать, покачнулся, но Петя ухватился за край ямы. Они не упали. Олег распрямился и проворчал:

— Ну, лети, моя бабочка, лети.

Партнёр пополз по-пластунски, работая локтями. То и дело соскальзывал вниз, замирал. Потом начинал трепыхаться, лез дальше. Олег, пока мог, толкал его под пятки. Чуть не сломал пальцы. Спустя минуту отчаянных и нелепых усилий Петя перевалился через край и исчез из виду.

— Феерично, — одобрил Олег. — Полежи чуток, соберись с силами.

Он тем временем метнулся к золотой руке и выдернул её из песка. Раздался поразительно громкий хруст, в полу появилась круглая дыра диаметром с запястье. Олег протянул было пальцы — проверить, нет ли там тайника, но одумался, ощутив усилившуюся вонь. Есть ли под полом пустоты — вопрос для чудиков вроде Пети. Ему же довольно добытого золота. Он поднялся на ноги и с полминуты наблюдал, как в дыру медленно течёт песок.

Петя наверху молчал, и Олег даже успел испугаться («не передумал ли он меня вытаскивать?»), но тут прозвучал знакомый голос:

— Я готов.

Петя свесился через край ямы. Олег выпрямился, встал на носки, протянул обе руки. Прибавить бы к росту сантиметров двадцать, и их ладони могли бы сомкнуться, а так… Партнёр сделал рывок вперёд, пальцы соприкоснулись, но он тут же сорвался, полетел головой вниз. Попытался ухватиться за край, но только перекувырнулся в воздухе и шлёпнулся на спину.

— Упал ты красиво, если хочешь знать, — заметил Олег, не желавший показать, что от страха его прошиб холодный пот. Кольцо стен будто бы сжалось туже.

— А где… артефакт? — Петя, поднявший голову, помутившимся взглядом озирался по сторонам.

— Скажи спасибо, что я его убрал, а то стал бы ты шашлычком на шпажке. Ну, вставай. Моя очередь лезть.

Петя послушался. Лицо его позеленело, глаза смотрели ошалело. Если он и возражал против расхищения склепа, то после жёсткого приземления дать достойный отпор не мог. Потому Олег спешил.

— Вот так, плечи в кучку, напряги-напряги, — командовал он. — Мне б только зацепиться, а там