правда. Он меня подставил. Нет, он прикрывал твои деяния. Я полицейский. Я слежу за чистотой этих заполненных грязью улиц. Но какой ценой? — Сын от отца далеко не ушел. Не так ли?

— Кто ты такой? Ты правда мой отец? — смех. Я вышел из себя. Напялил кастет. Полез в драку. Совершенно забыл обо всем, что планировал до этого. Я не добрый Джеймс Бонд. У меня свои методы решения проблем. Со всей силы я ударил ему в челюсть.

— Ты думаешь таким образом сможешь перекроить себя? — он выплюнул кровь. Он не дрался. Словно я всего лишь приводил его план в действие, — Ты смешон. Знаешь это? Твоя долбанная мать вырастила из тебя никчемного сопляка, — еще один удар. В ответ лишь смех, — Как же давно я лично участвовал в таких взбучках. А это самое приятное времяпрепровождения для сына и отца из тех, что мне известны, — еще удар. Я услышал хруст носа. Он был весь в крови, но его улыбка продолжала красоваться на морщинистом лице, — Ну все, мальчишка, с тебя достаточно, — взвод курка, выстрел. Я оказался не готов к этому. Он сам вывел меня из себя. Сам завлек добычу прямо к себе. Туман оказался бесполезен. Планирование тоже. Ему так легко удалось мною манипулировать. Ну конечно, отец знает все твои слабые точки.

Я почувствовал, как горячая кровь стекала вниз. Эта кровь. Она так приятна на вкус. Я помню вкус своих жертв. Они были чертовски плохи, но их кровь. Она была так питательна. Так наполнена железом. Ноги подкосились. Я упал на колени. Отец подошел ко мне. Не тот слабак. Настоящий отец. Я увидел в его глазах себя. Достойная замена. Достойный предок. Почему я только сейчас узнал о нем? Был ли он еще в моем прошлом? Не помню. Помню только этот вкус юного вора. Запах крови проститутки в подворотне. Когда-то она убила своего ребенка, чтобы продолжать там работать. Теперь ее тело искупляло ее грехи несколько иначе. Теперь все они отправятся на небо. Город будет спасен. Отец об этом позаботится. Он делает намного больше с этими дрянными людишками. Больше они никогда не посмеют испортить этот город. Сознание отпускало меня. Тело падало на пол, но боли я не почувствовал. Только щелк. Он привел в действие весь механизм взрывчатки. Часть ее осталась и при мне. Как в замедленной съемке я почувствовал обжигающую волну пламя. Сжигающего. Очищающего. Низводящего весь этот чертов город на нет.