замахом прямой рукой, а сейчас руку принято сгибать и опускать почти вертикально ладонью. Это он узнал от Красной Машины. Марину так кличут. Красная — по цвету купальника, настоящая живая машина — потому что…

Марина — второй спасатель. Она открыто улыбается, надевает яркие ласты, подводные очки, трубку — в рот и — бултых! Цель — противоположный берег. Не просто берег и обратно, а для большей нагрузки каждый божий день плавает без передышки по ромбу: вначале вбок влево к санаторию, к чайному домику друзей, сразу обратно — вбок вправо, только лишь затем назад — к пристани «Тихого омута». Весь путь — километра четыре. Волны ей — не помеха. Ритмично взлетают руки над водой. Раз, два, раз, два… Белые чайки высоко над головой, лысухи и нырки ждут у пристани своего «гонорара» — хлеба. Раз, два, раз, два…Всё дальше и дальше от берега.

— Как она ориентируется? — с пирса за Мариной наблюдают любопытные Сергей, Сэн Сэич и Димка.

— Посмотри в бинокль, иногда приподнимает голову.

— Точно! И не страшно ей одной плыть!?

— Она у нас мастер спорта, в олимпийской сборной страны по пять часов тренировались. Каждый день!

Раз, два, раз, два… Это уже и не Марина, а упорно стремящаяся к горизонту точка. Раз, два, раз, два… Чайки присели отдохнуть на середину озера, волны унялись. Зеркальную гладь рассекают только чайки и Красная Марина. Раз, два, раз, два… Марина вспоминает тренировку олимпийской сборной, длительный заплыв по Чёрному морю. До берега оставалось уже немного, как что-то под водой коснулось её ноги. Ещё раз, и ещё. Кто-то упорно разворачивал её в обратную сторону. На Чёрном море из крупных обитателей — дельфины и колючие акулы катраны. Если бы её разворачивал дельфин, он время от времени показывался бы над поверхностью. Но никого не видно, значит — акула! Сердце забилось часто-часто, от страха включился «автопилот». Никогда ещё Марина не гребла так скоро к берегу, может, даже мировой рекорд побила! С тех пор она боялась плавать без сопровождающей лодки или товарищей. Исключение — озеро Беломылино. В нём нет живности, кроме водорослей, камышей, птиц да голубеньких стрекоз над поверхностью. Можно спокойно сделать марш-бросок. Раз, два, раз, два…

Однажды, в её дежурство, на мостках развлекалась подвыпившая компания. По очереди ныряли рыбкой, бомбочкой, солдатиком, самые ловкие крутили сальто. Высокий рыжий парень потерял ориентацию под водой, чересчур долго не выныривал. Марина только заступила на пост, не успела ещё поменять раздельный загоральный купальник на сплошной, спортивный. Ну и пусть, срочно в воду! Подхватывает под водой парня, тащит вверх. Тяжёлый, зараза! Тут с неё слетает верх купальника. Ерунда, лишь бы тонущего наружу, наверх поднять. Вытаскивает горе-ныряльщика на пристань.

— А чо обниматься в воде-то? Можно же на суше! — первые заплетающиеся слова спасённого.

Компания дико ржёт… Спасён, ну и ладушки…

— Мне кажется, стили плаванья похожи на стили бизнеса, — заявляет Сэн Сэич.

— Поясните, — заинтересовались собеседники.

— Например, брасс — похож на игру в «кидалово», выждать момент, забрать барыш, оставив партнёров, сотрудников, клиентов с носом. Кроль — кроешь всех матом, гонишь в нужный момент пугливых «кроликов». Вразмашку — бандитский стиль, агрессивный, держать кого надо в страхе, размахивая кулаками. В маске и ластах — эмоции «надеваешь» на лицо, за счёт чего вглядываешься в глубину, вода (чьи-то слова) не разъедает глаза. Прибываешь и исчезаешь быстро — «делаешь ласты». С места в карьер — рискуешь, будто прыгаешь в карьер с высоты. Неожиданно, с избытком адреналина. Собачкой — бизнес с друзьями, верность, всё «по чесноку», то бишь по-честному. Баттерфляй — бабочкой, с удовольствием, от души творишь любимое дело, словно порхаешь — красиво, изящно. Пьёшь нектар. Твоё дело подхватывают другие. А ты порхаешь на новый цветок.

— Ну вы, блин, философ! — Дима в восхищении.

Далёкая точка превращается в Марину. Раз, два, раз, два…

— Завтра поплыву к друзьям на шашлычок в чайном домике. Интересно, сколько гребков в ластах до того берега? — Сергей мечтательно заложил накачанные, золотистого загара руки за голову. Солнце приглушённо сияет в его тёмных очках.

ГРЯЗЕВЫЕ ВАННЫ

Отдыхающие обмазываются лечебной чёрной грязью — сапропелем, купаются в импровизированных ваннах — прибрежных ямках с голубой и зелёной глиной, разжиженной водой озера. Страшно в первый раз забраться в такую «ванну» — скользко и дна не видно! Куда ступать? А народ в лужах веселится на разные лады.

— Глядите, — зовёт друзей пузатый обглиняный толстячок, — я уже похудел на пару граммов!

Его измазюканные друзья, хохоча и корча рожи, на берегу фотографируются на айфон.

Возлегающие в жидкой глине взрослые в шутку похрюкивают, а смелые мальчишки лет десяти-двенадцати в баши переплывают пятиметровую дистанцию.

Наконец, Сэн Сэич решается потихоньку зайти в глину. Шажок за шажком, шажок за шажком. Ноги скользят, вязнут в мягком, потом сами собой всплывают: содержимое «ванны» выталкивает тело на поверхность. Ложись да полёживай, словно на супер мягкой перине, подставляй грязное пузико солнцу!

Какой-то чистенький папаша хватает за руку малыша лет трёх, пытается окунуть в глину. Малыш визжит и отчаянно сопротивляется — он не желает пачкаться! Маленькие детки, чуть замаравшись, бегут мыться в озеро. Грязь им ни к чему! Вот! Собаки, кстати, того же мнения — с недоумением наблюдают за «взбесившимися» хозяевами. А те смеются, самозабвенно по аборигенски размалёвывают себя и друзей зелёным, голубым, чёрным и фотографируются.

В МЕДПУНКТЕ

Сэн Сэич явился в медпункт.

— Что с вами? — интересуется пухленькая румяная фельдшер Наташа.

— Слышу плохо.

— Давно это у Вас? Вы ныряли? — заглядывает в ухо.

— Сегодня — нет.

— Надо почистить. Давайте каплями полечим. Ложитесь на кушетку. Точно не ныряли? Это капли отирелакс.

— Легко запомнить: отис — по латыни ухо, релакс — восстановление.

— Полежите на этом боку, потом в другое ухо закапаем. Вы на грязи ходили?

— Да, искупался в глине.

— Помогают такие «ванны»?

— Сразу не поймёшь. Похоже на массовый психоз, один полез, и все за ним.

— Кому-то помогает. Суставы мажут.

— Самовнушение тоже массовый психоз… На берегу глина — минералы, а на дне чёрный сапропель — органика. Что-то, да поможет.

— Откуда здесь органика? Даже рыб нет. Вода как мыльная.

— Остатки протоокеана. Давным-давно, ещё до образования Уральских гор, вода покрывала сушу на 50–70 сантиметров.

— Так и в библии написано.