собственной спальне, а в необычном месте, ещё во сне.

Но Томас понимал, что не спит. Для этого вещи были чересчур плотными. Он больно ушибся, когда в темноте споткнулся о лестницу. Ползком, нащупывая дорогу, Томас добрался до верха и там остановился перевести дух, уселся на последнюю ступеньку, опёрся локтями о гладкий пол за ней и уснул — сон во сне во сне, а, может, нет — и ему привиделось, что он угодил в брюхо крылатого чудовища, которое прикидывалось домом, лишь, когда отдыхало в лесу. Оно распахнуло глаза и звёздный свет хлынул внутрь. Томас увидел два высоких арочных окна (которые и были глазами) и ночное небо снаружи, и наблюдал, как поднимается полная луна, ярче, больше и ближе, чем он когда-нибудь видел, хоть и (благодаря недавно прорезавшемуся интересу к астрономии) понимал, что до полнолуния ждать ещё две недели. (Томасу досталась частичка педантичности брата.)

Потом кто-то опустил руку ему на плечо и произнёс: — Привет Томас.

Томас взвизгнул и отскочил от окна. Это был не сон.

— Привет, — тихо ответил он.

Другой отозвался самым непредставимым образом. «Добро пожаловать в ад» или «Ты понимаешь, что ты теперь мёртв, верно?» — в этом был бы какой-то смысл, но, нет, он просто сказал: — Пойдём, позавтракаешь. Всё уже приготовлено. — Томасу оставалось лишь последовать за другим человеком в соседнюю комнату, где и в самом деле, на полированном столе был выставлен завтрак из яичницы с беконом и сока. В комнате тускло светили свечи в настенных канделябрах.

Томас уселся за стол. Он рассматривал человека, сидевшего напротив — мужчину в чёрной рясе, гораздо моложе и опрятнее, чем тот лесной псих; но, если они были монахами, то принадлежали бы к одному ордену. У этого были угольно-чёрные волосы, как и у Томаса, и остроконечная бородка, какой, разумеется, у Томаса не было.

— Меня тоже зовут Томасом, — представился другой. — Может, тебе лучше называть меня Большим Томасом, чтобы избежать путаницы. А ты будешь Маленьким Томасом. — Он улыбнулся, но Маленького Томаса это не очень утешило.

— Меня похитили?

Другой негромко рассмеялся. — Тебе нужно многому научиться. Завтракай.

Томас принялся за еду, затем снова остановился. — Значит, после этого я уйду домой?

Большой Томас промолчал. Вместо ответа он выставил на стол банку-морилку из рюкзака Маленького Томаса. Он поднёс её к свече. Внутри находилась ценная добыча, бывшая поводом для гордости за день до всей этой жути, превосходный экземпляр белой бабочки-ленточницы. Верхние крылья точь-в-точь походили на белую берёзовую кору. Нижние крылья и обратная сторона, с узорами из тёмных и светлых волнистых полосок, создавали калейдоскопический эффект, сбивая хищников с толку. Найти этих созданий можно было лишь в северных лесах Новой Англии, а не в Филадельфии, где обычно и жил Томас.

Он было запротестовал, когда Большой Томас открыл банку. Даже через стол сильно повеяло тетрахлорметаном^[2], морильным средством, которое мальчики смогли раздобыть, потому что их отец работал химиком в компании "Дюпон"^[3]. Большой Томас осторожно вытащил бабочку и положил её себе на ладонь. Он не дышал на бабочку и не произносил никаких волшебных слов, но, к изумлению Маленького Томаса, она зашевелилась. Затем она заползла на кончик пальца Большого Томаса и затрепетала крылышками. Он подкинул её в воздух и бабочка запорхала выше и выше, к тёмным стропилам над головой.

— Но ведь она была мёртвая… — пробормотал Маленький Томас.

Другой развёл руки на фут друг от друга. — В каком-то отрезке времени, — произнёс он, — бабочка жива. До этого отрезка — он махнул левой рукой — её ещё не существует. После него — он взмахнул правой рукой — она действительно мертва. В промежутке она жива. Перемести её назад, в тот жизненный отрезок и она оживёт.

— Это что… чудо?

— Нет, это твой урок на сегодня. А теперь доедай свой завтрак.

III

И Маленький Томас вырос в мужчину.

Но это было не так-то просто. Я не хочу подавать всё это какой-то паршивой сказочкой про то, как мальчик угодил в зачарованный край, где встретил таинственного наставника и они подружились, стали учителем и учеником, отцом и приёмным сыном или что-то вроде того и их жизнь полнилась чудесами, пока не настал час мальчику отправиться в поход, противостоять Большому-Пребольшому Злобному Злу и спасти вселенную. Это было совсем не так. Томас, Томми Брукс, читал такие истории, но понимал, что все они — чушь собачья.

Томас ни на минуту не мог избавиться от страха. Он боялся, когда, прямо после завтрака, Большой Томас подвёл его к паре окон, сквозь которые он следил за полной луной, но теперь там был день, хотя на деревьях не осталось листьев и на земле лежал снег.

— Но ведь сейчас июль — возразил он.

— Июль был и наступит снова, — отвечал Большой Томас, — но не тот же самый июль.

Это ничего не объясняло. Слишком многие ответы звучали так же. Словно в печенье с предсказанием, подумал Томас. Они казались мудрыми и глубокими, но по-настоящему не объясняли ничего.

Он боялся, когда понял, что они с Большим Томасом не одни в этом доме, что были и другие. Как-то раз, в заполненной всевозможными тикающими часами комнате, он столкнулся лицом к лицу с черноволосым бородатым мужчиной в чёрной рясе, который должен был оказаться Большим Томасом и очень походил на него, но всё же им не был, и Томас развернулся и сбежал.

Однажды он увидел в окне разорённый пейзаж, где оставалась лишь грязь и пылающие испарения, и даже небо было красным и казалось охваченным пламенем. Когда Томас прикоснулся к стеклу, то ощутил обжигающий жар.

Он был завален уроками. Предстояло изучить уйму всяческих вещей. Он находил Большого Томаса сидящим за столом, с раскрытыми перед ним книгами и приходила пора начинать или продолжать урок. Во-первых, языки. Теперь, в седьмом классе, он принялся за испанский язык и довольно неплохо, но тут было труднее, гораздо труднее: греческий, латынь и языки, о существовании которых Томас знать не знал. Но они каким-то образом всплывали в уме, как будто он уже знал их и вспоминал. Они подарили ему возможность читать хотя бы некоторые отрывки из странных книг в необъятной библиотеке, которая, по-видимому, находилась везде и нигде. Иногда полка выглядела пустой, но Большой Томас тянулся туда и нужная ему книга находилась. А иногда книга просто появлялась на столе перед ними. Иногда Большой Томас приводил его в полные книг необозримые комнаты, ярусы галерей терялись во мраке над головой. Позже у него никак не получалось самому отыскать эти комнаты.

Они читали вместе, при свечах или масляной лампе и Большой