Опять… Опять. Опять!
На боевом посту наёмный римский воин,
Чтоб Бога на кресте в сто первый раз распять.
У каждого свой долг – работа есть работа, Вина на вожаках – я выполнил приказ, Нелёгкий труд земной закончив за кого-то, А мзду за кровь мне мир ещё сполна воздаст…
* * * Края страниц Писанья режут душу, И из надреза капает слеза… Они смогли, а я обет нарушил - Сижу, реву, ладонью тру глаза.
Они в раю, а я захлопнул дверцу, Они молились обо мне, а я… Пью горечь, наполняющую сердце - Прозрачный, горький сок земного бытия.
* * * Свет известковых плит, уложенных вплотную, Свет, ранящий глаза – тот, что не мил. О чём таком, скажи, сегодня я тоскую, Что взгляд на эти плиты опустил?
Не поднимают ли лица, творя благое? Понурый взгляд – всему виной я сам, Отдавший за бесценок дорогое… Затылок мой и сердце без покоя
Так надоели белым небесам!
* * * Молитва теплится лампадой закопчённой В холодном сердце… Небо высоко.
Темно в душе, грехами уличенной И больно вспомнить. Молодость не сон.
Жизнь разделилась на четыре части, Из них три пройдено, но Сердцу нелегко.
Счета не плачены. Вокруг одни напасти. Душа и совесть. Слёзы в унисон.
* * * Только птицы минуют сетей И немногие из детей, Но не крылья, А сердце Избегнет Заслуженной кары.
Солнце село в сиреневой мгле, Нас оставив бродить по земле. В подступающем К горлу Аду Полыхают пожары…
* * * В горло не идет покаяние. Внутренности жжет окаяние. Черный голос шепчет в сознании: В бездне путь твой, в бездне конец…
Тщетны все земные старания. Избегая в жизни страдания, Нажил ты тоску и метания… Человек. Убийца сердец.
* * * Ты предал Бога, человек И рай на гордость был променян, Поэтому твой труден век, Поэтому ты слаб и бренен.
И не спеши кричать: «Не Я!» Не смей роптать, как я не смею – Предательств скользкая змея Кольцом вокруг обвила шею…
* * * Каждый час, каждый миг – это взгляд, Это шаг… И, дай Бог, не назад; Каждый вздох – Это сон, или явь… Или сеть Неизвестность покорно сплела? Мать в дорогу дала два крыла, На прощанье обняв. Я стою, и взираю с земли, Как плывут в облаках корабли Предстоящих забот. Бъётся в страхе в груди Сердце…
Вдруг прозвучит: «Отойди…
* * * Ну вот ты и пришёл – страстей потоп… Ковчег наполнен, Ной захлопнул двери. И волны яростно клокочут возле ног… Нельзя сказать, чтоб я совсем не верил
Во всё, что заповедал людям Бог, Но всё тянул. Не прилагал старанья… Терпению конец – пришёл потоп. Разумные спасутся. Упованьем.
* * * Пропитан духом времени мой ум, Скорблю и плачу.
Я раб, привыкший к своему ярму И не иначе.
И сколько б ни было добра и красоты В Твоих чертогах.
Плестись путём широким средь толпы - Моя дорога.
* * * И сколько б раз не сел за стол я, Умру. И больше ничего. Не прикоснувшийся к престолу Слепого сердца своего…
* * * Достоин ада! – вот мой приговор… Как жизнью я своей распорядился? – Бесценный жизни дар с небес пролился, А я унёс, украл его, как вор.
Достоин смерти – приговор за грех - Испачкал всё, что вручено мне белым. Где взять мне слёз, чтоб сердцем очерствелым Пытаться вымолить прощение? У всех.
* * * Твоих благодеяний слишком много Для блудного и грешного раба. Не заслужил я милости у Бога И в вечные погибели дорогу Мне предвещает судная труба.
* * * Бог душу воскресил, Оставив в теле мёртвом – В пустой, убогой, грязной конуре.
Познав источник сил, Лицом, от слёз натёртым, Душа с надеждой обратилася горé.
* * * Не учат ничему провалы и паденья, Как непокорный раб я знаю только страх И можжевеловую горечь отступленья, Набившую оскому на зубах.
С понурой головой вернувшись к Господину Я клялся в верности, канючил, умолял, Чтоб ни на что не годную скотину Он благостью Своей не оставлял.
И что же? Испросив с таким трудом прощенья, Избалованный милостью Твоей, Я выбираю вновь земные ощущенья – Давнишний беглый раб желаний и страстей…
Ты так и не занёс отмщения секиру – Глядишь, как я творю очередное зло… И на челе горит, невидимое миру Позорное двурогое клеймо!
* * * Каждое движение души Делает пронзительнее боль: – Отчего ты, сердце, так болишь? Разве Бог, как прежде, не с тобой?
– Утешенья золотистый свет Не сравнится с пламенем утех. Он со мной, но я теперь не с Ним - Разлучил нас совершённый грех…
* * * Всё дальше вглубь по гибельной дороге, Дыхание от страха затая, Несли меня мои дурные ноги И воля онемевшая моя.
Слова бездумные, решения без силы И безрассудство странной слепоты В конце концов свели меня в могилу. Я умер мёртвым. Не умри ж и ты!
* * * Нет купола, нет свода, нет колонн И сердце на престоле в этом храме. Не человеком храм тот сотворён - Невидимыми, Божьими руками.
Он вызван из глубин небытия, Чтобы душе достаться дерзновенной - Отцам обетованная земля, Томящаяся неприкосновенной.
* * * По жёлтой песчаной арене Под солнца сжигающим зноем Слоняются львы вдохновений -
Земное. Земное. Земное…
Тоскуют небесные окна, Глядят напряжённо и ново, Но зубы стирают волокна
Земного. Земного. Земного…
* * * Неизвестному духовному отцу
о.Валерию Швецову посвящается…
Где живёшь ты, мой отец духовный, Любящий нас, падших, как детей? Без тебя во тьме земной, греховной Не пройти мне между злых сетей.
Не пролейся дождь огня и серы На мои Гоморру и Содом. Где ты, мой наставник правой веры, Кто подскажет улицу и дом?
Бог живых о мне устроит вещи И услышу сердцем голос твой, И душа невольно затрепещет, Повстречавшись с искренней душой.
Ничего на свете нету лучше Праведной спасительной любви… Помолись же, отче, о заблудшем И прими в объятия свои!
* * * Ecclesiast
Искал тайны Странной, необычайной, Стирающей «и» под точкой… Доколе не порвалась серебряная цепочка.
Искал веры Рассчитывал на примеры, Без них даже тайна – сказка… Пока не порвалась золотая повязка.
Искал смысла Стараясь не знать, не мыслить, Не мерить на свой аршин… Покуда не раскололся кувшин.
Искал. Тщетно. Подкралась ночь незаметно Остался один в лесу Пора обрушиться над колодезем колесу…
* * * Врачи ничего не нашли в моём сердце пустом – Устойчивый ритм, простой механический треск. Как будто не им я томился Великим Постом, Как будто не им ликовал, что
У каждого свой долг – работа есть работа, Вина на вожаках – я выполнил приказ, Нелёгкий труд земной закончив за кого-то, А мзду за кровь мне мир ещё сполна воздаст…
* * * Края страниц Писанья режут душу, И из надреза капает слеза… Они смогли, а я обет нарушил - Сижу, реву, ладонью тру глаза.
Они в раю, а я захлопнул дверцу, Они молились обо мне, а я… Пью горечь, наполняющую сердце - Прозрачный, горький сок земного бытия.
* * * Свет известковых плит, уложенных вплотную, Свет, ранящий глаза – тот, что не мил. О чём таком, скажи, сегодня я тоскую, Что взгляд на эти плиты опустил?
Не поднимают ли лица, творя благое? Понурый взгляд – всему виной я сам, Отдавший за бесценок дорогое… Затылок мой и сердце без покоя
Так надоели белым небесам!
* * * Молитва теплится лампадой закопчённой В холодном сердце… Небо высоко.
Темно в душе, грехами уличенной И больно вспомнить. Молодость не сон.
Жизнь разделилась на четыре части, Из них три пройдено, но Сердцу нелегко.
Счета не плачены. Вокруг одни напасти. Душа и совесть. Слёзы в унисон.
* * * Только птицы минуют сетей И немногие из детей, Но не крылья, А сердце Избегнет Заслуженной кары.
Солнце село в сиреневой мгле, Нас оставив бродить по земле. В подступающем К горлу Аду Полыхают пожары…
* * * В горло не идет покаяние. Внутренности жжет окаяние. Черный голос шепчет в сознании: В бездне путь твой, в бездне конец…
Тщетны все земные старания. Избегая в жизни страдания, Нажил ты тоску и метания… Человек. Убийца сердец.
* * * Ты предал Бога, человек И рай на гордость был променян, Поэтому твой труден век, Поэтому ты слаб и бренен.
И не спеши кричать: «Не Я!» Не смей роптать, как я не смею – Предательств скользкая змея Кольцом вокруг обвила шею…
* * * Каждый час, каждый миг – это взгляд, Это шаг… И, дай Бог, не назад; Каждый вздох – Это сон, или явь… Или сеть Неизвестность покорно сплела? Мать в дорогу дала два крыла, На прощанье обняв. Я стою, и взираю с земли, Как плывут в облаках корабли Предстоящих забот. Бъётся в страхе в груди Сердце…
Вдруг прозвучит: «Отойди…
* * * Ну вот ты и пришёл – страстей потоп… Ковчег наполнен, Ной захлопнул двери. И волны яростно клокочут возле ног… Нельзя сказать, чтоб я совсем не верил
Во всё, что заповедал людям Бог, Но всё тянул. Не прилагал старанья… Терпению конец – пришёл потоп. Разумные спасутся. Упованьем.
* * * Пропитан духом времени мой ум, Скорблю и плачу.
Я раб, привыкший к своему ярму И не иначе.
И сколько б ни было добра и красоты В Твоих чертогах.
Плестись путём широким средь толпы - Моя дорога.
* * * И сколько б раз не сел за стол я, Умру. И больше ничего. Не прикоснувшийся к престолу Слепого сердца своего…
* * * Достоин ада! – вот мой приговор… Как жизнью я своей распорядился? – Бесценный жизни дар с небес пролился, А я унёс, украл его, как вор.
Достоин смерти – приговор за грех - Испачкал всё, что вручено мне белым. Где взять мне слёз, чтоб сердцем очерствелым Пытаться вымолить прощение? У всех.
* * * Твоих благодеяний слишком много Для блудного и грешного раба. Не заслужил я милости у Бога И в вечные погибели дорогу Мне предвещает судная труба.
* * * Бог душу воскресил, Оставив в теле мёртвом – В пустой, убогой, грязной конуре.
Познав источник сил, Лицом, от слёз натёртым, Душа с надеждой обратилася горé.
* * * Не учат ничему провалы и паденья, Как непокорный раб я знаю только страх И можжевеловую горечь отступленья, Набившую оскому на зубах.
С понурой головой вернувшись к Господину Я клялся в верности, канючил, умолял, Чтоб ни на что не годную скотину Он благостью Своей не оставлял.
И что же? Испросив с таким трудом прощенья, Избалованный милостью Твоей, Я выбираю вновь земные ощущенья – Давнишний беглый раб желаний и страстей…
Ты так и не занёс отмщения секиру – Глядишь, как я творю очередное зло… И на челе горит, невидимое миру Позорное двурогое клеймо!
* * * Каждое движение души Делает пронзительнее боль: – Отчего ты, сердце, так болишь? Разве Бог, как прежде, не с тобой?
– Утешенья золотистый свет Не сравнится с пламенем утех. Он со мной, но я теперь не с Ним - Разлучил нас совершённый грех…
* * * Всё дальше вглубь по гибельной дороге, Дыхание от страха затая, Несли меня мои дурные ноги И воля онемевшая моя.
Слова бездумные, решения без силы И безрассудство странной слепоты В конце концов свели меня в могилу. Я умер мёртвым. Не умри ж и ты!
Цикл «Нерукотворённый храм»
* * * Нет купола, нет свода, нет колонн И сердце на престоле в этом храме. Не человеком храм тот сотворён - Невидимыми, Божьими руками.
Он вызван из глубин небытия, Чтобы душе достаться дерзновенной - Отцам обетованная земля, Томящаяся неприкосновенной.
* * * По жёлтой песчаной арене Под солнца сжигающим зноем Слоняются львы вдохновений -
Земное. Земное. Земное…
Тоскуют небесные окна, Глядят напряжённо и ново, Но зубы стирают волокна
Земного. Земного. Земного…
* * * Неизвестному духовному отцу
о.Валерию Швецову посвящается…
Где живёшь ты, мой отец духовный, Любящий нас, падших, как детей? Без тебя во тьме земной, греховной Не пройти мне между злых сетей.
Не пролейся дождь огня и серы На мои Гоморру и Содом. Где ты, мой наставник правой веры, Кто подскажет улицу и дом?
Бог живых о мне устроит вещи И услышу сердцем голос твой, И душа невольно затрепещет, Повстречавшись с искренней душой.
Ничего на свете нету лучше Праведной спасительной любви… Помолись же, отче, о заблудшем И прими в объятия свои!
* * * Ecclesiast
Искал тайны Странной, необычайной, Стирающей «и» под точкой… Доколе не порвалась серебряная цепочка.
Искал веры Рассчитывал на примеры, Без них даже тайна – сказка… Пока не порвалась золотая повязка.
Искал смысла Стараясь не знать, не мыслить, Не мерить на свой аршин… Покуда не раскололся кувшин.
Искал. Тщетно. Подкралась ночь незаметно Остался один в лесу Пора обрушиться над колодезем колесу…
* * * Врачи ничего не нашли в моём сердце пустом – Устойчивый ритм, простой механический треск. Как будто не им я томился Великим Постом, Как будто не им ликовал, что
