Самуил Бабин Стена. Рассвет

Вечерело. На лавочке в Алексеевском саду, сидел мужчина с усами, небольшой клиновидной бородкой, в кепке шести клинке на голове и нетерпеливо поглядывая по сторонам. Он был очень похож на уже на давно почившего вождя мирового пролетариата. Проходившие мимо люди, это в основном гости столицы, приехавшие ознакомиться с достопримечательностями дворцового комплекса, с любопытством посматривали на него.

— Ну, где же он, — вскинув руку, посмотрел на часы человек в кепке, — Через пять минут перестанут отпускать спиртное.

В это время в конце аллеи появился молодой белобрысый парень, в широких штанах и полосатой ковбойке. Он быстрым шагом подошел к нервному товарищу с бородкой и плюхнулся рядом на скамейку:

— Все нормально, Ильич, — широко улыбнулся парень и чуть вытащив из глубокого кармана бутылку водки, спрятал ее обратно.

— Чего так, долго, Митя, — раздраженно спросил первый. -

— Очередь большая. Там экскурсионный автобус подъехал с туристами. И они все в магаз рванули, как будто едой затариться приехали.

— А на закусь, что взял, — уже доброжелательным тоном спросил Ильич.

— Вот, колбаски краковской триста грамм, как ты любишь, — парень, вытащил из другого кармана, небольшой сверток в жирных пятнах.

— Нормально, — одобрительно кивнул Ильич. — Сдачу оставь себе.

— Куда пойдем, — покрутил по сторонам головой Митя. — В пельменную нас больше со своим не пустят. А погода сегодня хорошая, на природе бы где расположиться. Только куда здесь сунешься, на каждом углу постовые и камеры видеонаблюдения.

— На природе говоришь, — сощурившись, хитро посмотрел на него Ильич. — Знаю я здесь одно укромное местечко, недалеко. Не зря три года вождем пролетариата с туристами фотографируюсь на Главной площади. — Ильич встал, отклеил усы и бородку, сунул их к карман жилетки и чуть прихрамывая направился к выходу из сада.

Они вышли через распахнутые кованные ворот и свернув, стали подниматься по неширокому проходу к Главной площади. Слева по ходу располагалось старинное здание собора с готическими шпилями, а справа тянулась высокая, красная стена Большого Дворца, с выступающими вперед наблюдательными башенками похожими на шахматные ладьи. Проход был отделен от стены аккуратно подстриженным газоном, вдоль которого были высажены в два ряда невысокие, метра по три, голубые ели. В самом конце подъема, где уже начинал полностью открывался вид на Главную площадь, Ильич остановился и дождавшись, когда мимо пройдет группа иностранных туристов, сделал знак рукой в сторону елочек, — «Нам сюда. Быстро за мной». Они юркнули в небольшой просвет в ряду елок и оказались по другую сторону зеленого заграждения.

— Тут недавно одну засохшую елку срубили, а новую так и не посадили. Так, что теперь нас со стороны площади никто не увидит, проверено. Мы тут с Иваном Грозным его день рождение отмечали, — удовлетворенно потер руки Ильич.

— С кем, — удивленно спросил Митя.

— Петя Соколов, он в костюме царя на площади с туристами фоткается. Нормальный кстати мужик, раньше секретарем райкома работал. Ладно пойдем дальше, там впереди есть местечко, где можно спокойно устроить пикничок. Вернемся тем же способом.

Они прошли еще метров двести и тут стали появляться человеческие бюсты, установленные на высоких постаментах вдоль стены.

— А это чего такое, — остановился Митя, удивленно разглядывая бюст из черного камня, судя по всему, военного с чуть свисающими вниз усами и острой клиновидной бородкой и надетой на голову военной фуражкой со звездой.

— Не знаешь, что ли?

Митя отрицательно потряс головой.

— Чему вас в школе учился, — ухмыльнулся Ильич. — Здесь все бывшие руководители партии и правительства лежат. Маршалы. А кто званием поменьше, тех в стену замуровали. Там в основном космонавты, академики, — Ильич подошел к стене, где была прикручена черная металлическая табличка с высеченными золотыми буквами и прочитал вслух, — Космонавт Журбаев. Дважды герой. Я честно из всех, кто здесь нашел последний приют, только космонавтов уважаю.

— Так, это что, кладбище, — испуганно вжал голову в плечи Митя.

— Чем тебе здесь не нравится? На природе же сам хотел. А тут еще памятники. Лучшего места нигде не найдешь. Сейчас, подожди, — Ильич, чуть приподняв ветви елки и пригнувшись вытащил деревянный ящик из- под овощей, — И столик наш, проверенный на месте. Давай, сегодня Журбаев у нас третьим будет.

Он поставил ящик на землю под табличкой космонавта, — Ну, чего встал. Доставай продукты, отметим окончание рабочей недели.

Митя все также с опаской оглядываясь по сторонам вытащил из кармана бутылку, развернул сверток колбасы и положив его на ящик, перочинным ножиком нарезал большими кусками,

— Наливай полную. «Это космонавту», — протянул ему прозрачный пластиковый стаканчик Ильич.

Митя отвинтил пробку и налил в него водки.

— За покорителей космоса, — Ильич отвел руку и медленно наклоняя стаканчик, вылил все содержимое на стену, под табличкой Журбаева.

— Ты, чего делаешь, Ильич. Это же водка, — изумленно захлопал глазами Митя.

— Первая рюмка, это его. Так положено здесь. А теперь мне наливай. Тоже полную.

Ильич выпил медленными глотками, несколько раз втянул носом воздух, вернул стаканчик Мите, — Хорошая водка, не паленая. Теперь себе.

Они выпили еще по одной.

— Ну, как тебе здесь, — с аппетитом пережевывая колбасу спросил Ильич.

— Да, как-то не очень, — пожал плечами Митя. — Как на кладбище.

— Зато на свежем воздухе и в безопасности. Лучшего места не найдешь, — Ильич вытянул голову и посмотрел на часы на башне, — Давай наливай. У них через пятнадцать минут смена караула. Тут дежурные будут шастать, проверять.

Они выпили, и Митя покрутил головой по сторонам: «А тут отлить можно?»

— Выбирай любую понравившуюся елочку.

Они отошли немного в сторону и стали лицами к елочкам.

— Ну, что допиваем и…, — Ильич повернулся и недоговорив застыл с не застёгнутым ремнем в руках. Рядом с ящиком, у стены стоял мужчина среднего роста в черном костюме. Он с непонимающим видом оглядывался по сторонам.

— Здравствуйте, — застегнув ремень, Ильич приветливо улыбнулся и кивнул головой незнакомцу.

Тот, вздрогнув от неожиданности и посмотрел в сторону Ильича и испуганно выглядывающего из-за его спины Митю.

— Мы тут работаем с товарищем на площади. Вот зашли перекусить в тенек, — непринуждённым тоном продолжил Ильич, — А вы кто?

— Я? — Незнакомец задумчиво потер ладонью лоб и неуверенно произнес, — Я космонавт Журбаев.