старшего товарища, отвечал тот.

— А вот и не верно, с восточной, — гордо говорил самопровозглашённый наставник.

— Какой ты умный, Слава, — восхищался Коля. — Слушай, а эти грибы можно есть? — спрашивал он, показывая на какие-то бледные невзрачные грибочки.

— Можно, деловито отвечал Слава, — но пока не сезон.

— А медведи тут водятся? — с опаской спрашивал Павлик.

— Водятся, так что лучше сразу лезть на дерево, как их увидишь, ну или можно попытаться отпугнуть их криком, — отвечал всезнающий гуру.

Так шли они довольно долго, сами не зная, куда, пополняя свой кругозор всё новыми и новыми сведениями о том, как надо вести себя в лесу. Постепенно солнце начало клониться к закату. Белые облака плыли по голубому осеннему небу. Вечерняя зорька золотила пожелтевшие листья и стволы деревьев. Птичьих голосов уже почти не было слышно. Голые ветки березняка, разросшегося во всю по обеим сторонам узкой тропки, скрытой опавшей листвой, слегка дрожали на ветру.

Неожиданно путешественники увидели в паре сотен метров от себя стену старого трёхэтажного знания, сохранившую кое-где следы жёлтой штукатурки. Все трое замерли, как вкопанные, любуясь этим краснокирпичным домом, мрачно глядевшим на них с невысокого пригорка чёрными глазницами пустых окон. Освещаемый розовыми лучами заходившего солнца, он казался чем-то сказочным и мистическим.

— Типичный брошенный дом, — заявил Славик, первым нарушивший всеобщее молчание.

— А в таком могут быть тайники? — спросил Коля.

— Да сколько угодно! — воскликнул Слава, но тут же пожалел о содеянном.

— Тогда давайте их поищем, — поспешно предложил Павлик.

— Точно, пошли искать, — поддержал Коля, жаждавший приключений.

Все трое сделали шаг к дому, но тут же разом встали, словно какая неведомая сила остановила их. Над головами молодых людей с пугающим криком пронеслась птица и исчезла в шумящих кронах деревьев.

— Хотя, может не стоит, — робко предложил Павлик, — я столько историй о таких местах слышал…

— И я, и я, — перебил его Коля, — говорили, что в таком вот заброшенном доме жил серийный маньяк, сбежавший из тюрьмы. Однажды он затащил в этот дом странную девочку, она вроде душевнобольной была. Ну вот, он её убил, изнасиловал и тело бросил в подвал. А на утро маньяка нашли мёртвым, а труп девочки исчез…

— Чушь какая, — скептически заметил Славик, — Откуда всё это вообще известно? Раз труп исчез, может, тогда девчонки вообще не было?

— Да сестра её видела, их вдвоём маньяк в заброшенный дом затащил, — продолжал Коля. — Утром эта сестра, которую маньяк в комнате запер, выбралась, хотела убежать и на труп маньяка наткнулась. А на теле этого маньяка вообще даже не одной царапины не было, и ни следа…

— Может он от сердечного приступа умер? — спросил Павлик.

— Ну, может быть и так, только и труп сумасшедшей девочки исчез, сестра её всё точно видела.

— А почему маньяк и сестру не убил? — поинтересовался Славик.

— Наверно на потом оставил, — зловеще произнёс Коля.

— Так что, в дом не пойдём? — спросил Павлик.

— Почему это не пойдём? — возмутился Николай. — Конечно же пойдём, только для начала кто-то должен на разведку сходить.

— Ну и кто туда пойдёт? — недовольно спросил Славик.

— Я не могу, у меня сердце слабое, — жалобно заныл Павлик.

— Так чего ты вообще с нами пошёл? — возмутился Слава.

— Слушай, Слав, а может быть, ты сам на разведку сходишь? — предложил Коля.

— Я? — удивился Славик.

— Конечно, ты же самый опытный из нас, ты в таких переделках бывал, что нам и не снились. Ты — профессионал, — ответил Коля.

Поняв, что отвертеться уже не удастся, Слава согласился идти на разведку, хотя Колина история лишила его всякой охоты к приключениям.

— Ждите меня здесь, — сказал он, — если не вернусь через полчаса, то подождите ещё пять минут.

С таким напутствием своим друзьям он отправился к дому. Шёл он, однако, крайне неохотно, прислушиваясь к каждому шороху. В сотне шагов от дома он остановился и стал внимательно присматриваться к окружающей обстановке. Всё было тихо и спокойно, даже слишком тихо, как думал Слава. И уже было собравшись идти дальше, он вдруг услышал рядом с собой страшный треск в кустах. Страх парализовал его. Не в силах удрать или позвать на помощь, он лишь отшатнулся и захрипел. Но в этот момент из кустов вылез лохматый грязный пёс с оборванным ухом.

— Тьфу, напугал, гад, — злобно прошипел Славик, глядя, как пёс снова полез в те же кусты. — Таких мерзавцев, как ты, на шапки пускать надо, — продолжал он ругаться, с треском продираясь через сухие ветки и высокую траву.

Наконец он подошёл вплотную к зданию, оказавшись на замусоренной и обильно поросшей высокими травами площадке перед подъездом. Хлипкая входная дверь была давным-давно кем-то выломана и валялась на земле без всякой надобности, порастая бурьяном. Стёкол в окнах почти не было, а краска с рам совершенно слезла. Куски штукатурки валялись повсюду, густо покрывая собой всю землю вокруг дома. Славик, осторожно ступая по битому стеклу, вошёл в подъезд. Тут же ему в нос ударил резкий запах сырости и подвала, как будто что-то годами гнило здесь, ожидая его прихода. Гнилые доски под ним скрипели громко и зловеще, словно осуждая непрошеного гостя. Где-то ритмично капала вода. Но любопытство было сильнее невыносимого запаха, дыр в полу и жутковатых трещин на стенах.

Слава вошёл через открытую дверь в чью-то бывшую квартиру. Откуда-то вдруг потянуло жареной рыбой. Дрожа от любопытства и страха, Славик на цыпочках прокрался на кухню. Там царил настоящий хаос: сломанные стулья, разбитая посуда, опрокинутый на пол шкафчик и многие другие живописные детали интерьера поразили даже видавшего виды экстремала. Немного в стороне от этого батального пейзажа стояла плита, а на ней чинно красовались кастрюлька и сковородка, словно бы их этот погром не касался и коснуться не мог. Затаив дыхание, Слава подошёл к плите, снял двумя пальцами крышку с кастрюльки и, о чудо, увидел только что сваренные горячие пельмешки. Но не успел он поднять крышку со сковороды, как на него сзади обрушился шквал болезненных ударов по спине. Дом оказался вполне обитаемым, вопреки мнению Славы и его товарищей. Более того, одна пожилая обитательница этого дома что было сил колотила Славика скалкой, голося на всю округу:

— Убирайся вон, алкоголик проклятый, мне плевать, что это тебя Романыч пригласил, пошёл вон! Я тебе покажу, алкоголик! Ишь, чего удумал, мои пельмени воровать! Вон отсюда! Вон!

Бедный Славик пытался оправдываться, но получил удар скалкой прямо по челюсти, и диалога с