Сеня Самозванец Сборник рассуждений, проб, ошибок и всякого прочего

«Услышьте!»

Я хочу поговорить о нашем,

Что выше политик и ссор.

И для каждого очень важном,

Когда братья стреляют в упор.

Я споров людей не терплю,

Хотя говорю, что люди жаждут услышать.

Да и ссоры все просто сюр,

Не хотят друг друга люди слышать.

Цените друг друга! Наша жизнь скоротечна,

Не увидьте в друге врага,

А дружба так бесконечна,

Не познать нам ее до конца.

Не тратьтесь на глупые ссоры,

Слова не вернуть никогда

А ярость, словесные моры,

Будут в сердце навсегда.

«Размышления по пути в Москву»

Хочется поговорить о чем-то вечном,

Действительно бесконечном,

Необязательно человечном,

И может быть скоротечном…

Хотя, именно о человечном

Неужто старания насмарку

Разговоры и мысли конечны,

И боль как при взгляде на сварку.

Какой смысл из кожи вон лезть?

Чтоб всем угодить? Ответьте же мне.

Избегать явлений как злость и месть,

чтоб оказаться по уши в дерьме?

Нет, спасибо, такого не надо

Я лучше один посижу, сам с собой,

И не буду являться гадом

Может, то, что нужно в компании другой?

А оставить «своих» не могу,

Слишком много уже объединяет,

Но единства почуять не могу,

И это очень огорчает.

Дорогой мой читатель, попрошу,

Не воспринимай все это близко.

Я тебя зацепить никак не хочу,

Сколько раз я эту фразу слышал…

«Дожили»

На громоздких плечах Атланта

Стоит бренная земля.

Мне б силу такого гиганта…

Всё бесит вокруг, даже я…

Нелюбовь, крики, драки и ссоры -

Единственные мои друзья.

Они со мной в огонь и воду,

И без них будто я — не я

Места нет для меня в этом мире.

Тяжело, так скажу, сказать…

Моя жизнь как мишень в тире

Против пулемета из неудач.

Мы по жизни все ничтожества,

Не дрогнет револьвер у виска.

И не спасет от одиночества

Ни одна песня Кишлака.

По мне бьет нехватка

Заботы, еды и сна.

Моё сердце сейчас как взрывчатка,

И полная мыслей голова.

Сяду, вот так, у тротуара,

Устал, не могу, хоть убей,

Не знаю, доживу ли до завтра?

Доживу ли до лучших дней?

«Отчаяние»

Все в порядке -

Таков ежедневный ответ.

Сам с собою играю в прятки

в попытке скрыться от бед.

От мыслей, что черными воронами

Налетели, закрыли мне солнце.

А я смотрю всё в стороны

с мыслью о долгожданном конце.

Разрывается сердце мое,

Каждый день мне все больше не ясен.

В надежде пойти на подъем,

Все сильнее сгущаю я краски.

Все НЕ в порядке!

Так и просится с уст слететь.

Я замучен в дневном распорядке,

Но вынужден просто терпеть.

Давно я на грани отчаяния,

Я прошу лишь просто поддержки.

Но каждая минута молчания

Мне падает ношей на плечи.

«Борись!»

Весна идет. Дождь

Чего же ты, воин, ждешь?

Когда же достанешь нож,

И судьбу треклятую порвешь?

Али не ты есть тот,

кто порядок за горло возьмет?

Не тот, кто через кровь и пот

Свое у чужих отберет?

Нет, ты не тот же самый!

И в жизни ты хочешь небесами

свои проблемы разрешить. Ты слабый!

О том, что ты не смог, ты будешь плакать горькими слезами

Вставай! Не вижу твое рвение в бой!

И с небесами, и с судьбой!

Ценой серьезной и какой

не поступись, ведь это не впервой!

Оставь всю горечь, страхи во кювете

И рвись в последний, главный бой.

А я пока пожду на новом свете,

Между Петровкой и Тверской…

«Зимняя тоска»

Холодно, снег.

Ослепительно белый свет.

За стеной играл кларнет,

И желаний больше нет.

Холодно.

Я сидел в своей комнате голодно,

В ожидании чего-то нового,

Но сердце грустью было полно.

Холодно.

Чаша была переполнена.

Опустившись на самое дно, там

Ничего не бывало без повода.

Тоскую.

Предрекания все были в пустую,

Хочу взять свою душу больную

И отбросить подальше, вслепую.

Mon cher.

Как хотел бы я видеть в окне,

Твой портрет, как звезда в январе

Грёзы мои о твоём силуэте.

«Голубые очи»

Бездонной пучиной утянут я вниз,

И нет даже смысла вернуться,

Я сидел у себя, вспоминая каприз,

Без мизерных сил шевельнуться.

Глубокие очи, прекрасные очи!

Что цвета морской и лазурной волны.

В гипноз вы надолго поймали, и очень

Несладко придется мне, как ни крути!

Прекрасно я помню ноябрьский вечер,

Глухой, утомленный, измученный свет.

И там, вдалеке, как две ясные свечки,

Блистал, излучал лазоревый цвет.

И как будто грифы в пустыне, изволь,

Пикировал зор тех эфиров,

Чтоб съесть, растерзать чью-то чертову плоть,

Тем прекрасным светом сапфиров.

Желанием коснуться повергся во тьму,

И там много было злоречий.

Сижу я один, и вот не пойму

Останусь один я навечно?