плачешь? – спросил старший, более смышленый мальчик.

В ответ мама прижала её к себе, сжав глаза, чтобы новая волна слёз не покатилась по её щекам. Но не помогло, слёзы вновь брызнули на её лицо и стали стекать на волосы мальчика.

– Я не хочу, чтобы он приходил, – простонал младший и прижался к маме.

– Что вы там сюсюкаетесь?! – проревел мужчина. Нина поспешно чмокнула детей в лобик и выскочила из комнаты, закрыв дверь за собой. Едва из кухни заскочила в главную комнату, как мужчина грубо схватил её и бросил на диван. Стягивая с себя рубашку, он хищно улыбнулся, оскалившись.

Следующий вечер ничем не отличался от предыдущего. Воскресный день Нина провела, пытаясь собраться с силами для разборки накопившихся домашних дел. Но сил не хватало.

Внутри себя она давно уже заметила, что с ней происходит что-то не то. Жизненные силы покидали её. Не зря на работе коллеги заметили ухудшение её состояния. Нину ломило от сильного недомогания. Но ничего не болело. Температура тоже была в норме. Что-то происходило в ней, но что она не понимала.

Весь день прошёл как в тумане. А потом опять пришёл он. И всё повторилось, но с ещё большим остервенением.

Выходные закончились, и Нине нужно было идти на работу. Бедная женщина еле дошла до своего рабочего места. В ординаторской её заметила главная медсестра.

– Что с тобой? – испуганно спросила она.

– Да, ничего, – попыталась отмахнуться Нина от неё. – Просто устала.

– Тяжёлые выходные, – попыталась пошутить медсестра.

– Ну, да, – выдохнула Нина.

Но опытную женщину в годах было не просто так обмануть. Она села напротив Нины и впилась в неё допытывающимся взглядом.

– Ну-ка, – строго сказала она. – Рассказывай-ка, голубушка.

Нина тяжёло вздохнула. Она не хотела нарушать данное покойному мужу слово. Но и терпеть его больше не могла. И Нина рассказала ей всё как на духу.

Пожилая женщина, услышав такой рассказ, схватилась за сердце.

– Ой, мама, – испугано выдохнула она. – Что же ты наделала?.. Он же покойник. А ты впускаешь его в свой дом. Разве ты не слышала, что появление покойника всегда не к добру?

– Да, слышала, – выдохнула Нина.

– Даже во сне они не предвещают ничего хорошего, – продолжала медсестра. – А ты сама впустила живого покойника в дом. Ну, то есть…

– Да, поняла я, – кивнула Нина. – Лучше скажи, что мне делать? Боюсь я теперь и за себя и за детей.

– О детях раньше надо было думать, когда ты это порождение ада приглашала в дом. Он же из тебя силы вытягивает, как упырь. Пьёт тебя. Вот здоровье у тебя и ухудшается. А расправится с тобой и за детей возьмётся.

– Да знаю я, – отмахнулась Нина, и утёрла проступившие слёзы. – Лучше посоветуй, что делать-то?

– Не реви, – строго сказала медсестра. – Запомни только одно – он не может войти в дом, пока ты его сама не впустишь. Не пускай его. Он не пройдёт через калитку сам. Будет звать тебя, просить, умолять, а может и угрожать. Но ты не должна ни смотреть на него, ни заговаривать с ним. Просто зашторь окна и не обращай на него внимания. Пусть беснуется. Пока ты с ним не заговоришь, он не отстанет от тебя, а пока ты не впустишь его в свой дом, он не сможет причинить тебе вред. Не открывай ему. А потом и батюшку позови, пусть освятит твой дом. На всякий случай.

После этого медсестра ушла из ординаторской. А обессиленная Нина так и осталась сидеть на диване, не в силах подняться на ноги. Медсестра всем строго-настрого запретила тревожить Нину. Но и рассказывать причину, по которой нельзя её тревожить, оглашать не стала. Не к чему о чертовщине разговоры заводить.

Вечером Нина вернулась домой. Дети уже ждали её и с порога бросились в тёплые материнские объятия. Нина прижала их к себе, уже твёрдо решив для себя ни в коем случае не отдавать их этому демону.

Включив телевизор погромче и плотно зашторив окна, она постаралась занять себя домашними делами, прилагая последние силы, что оставались в её выжитом, как лимон, теле.

В назначенный час, она заметила, как дети сами укрылись в своей комнате, плотно захлопнув дверь.

И вот за окном прозвучал знакомый до дрожи в коленях голос.

– Ниночка, открой калитку, впусти меня.

Нина уняла в себе приступ надвигающейся паники. Ей дико захотелось выйти на крыльцо и накричать на него, устроить скандал. Но она вовремя вспомнила, слова старшей медсестры. Нельзя заговаривать с ним, иначе не отстанет.

– Нинка! – повысил голос покойник у калитки. – Я жду! Открывай, давай!

Но Нина молчала. Она рухнула на диван и закрыла голову подушкой, чтобы не слышать его. А покойник уже начинал бесноваться за окном.

– Сука! Я знаю, что ты дома! – кричал он во весь голос. – Открывай по-хорошему!

И так до самого утра. Он кричал, не срывая голоса, проклинал её и своих же собственных детей. Грозился убить её и сжечь дом. Но Нина и не думала выходить к нему. Уснуть она не могла. Так и лежала до самого утра, прикрыв голову подушкой.

С первыми петухами покойник перестал кричать. А когда первый солнечный луч коснулся тонкой ткани штор, она осторожно выглянула в окно.

У калитки никого не было, и улица была пустынна. Нина вышла на крыльцо, с опаской поглядывая по сторонам. Щебетание птиц и шум ветра в ветвях деревьев. И более ничего не нарушало покой утра очередного дня. Нина быстро вернулась в дом и зашла в детскую – дети спали на одной кровати. Старший брат крепко обнимал младшего, даже во сне прижимая его к себе.

Нина провела ладонью по голове старшего брата, тот, не просыпаясь, почесал нос и снова прижал к себе младшего.

На работе старшая медсестра уже ждала Нину в ординаторской.

– Ну, как? – спросила она.

– Не впустила его, – устало выдохнула Нина.

– Вот и правильно, – ответила женщина с улыбкой. – Он не отстанет. Ещё некоторое время походит к тебе, а там и пропадёт. Не знаю, что подняло его из могилы, но покойникам место там, на кладбище, а не в Мире живых.

Следующим вечером он снова пришёл, и опять Нина не впустила его. Он кричал и бесился, но пройти за калитку не мог. А утром от него остались только следы его туфель на пыли сельской дороги. Тех самых туфель, в которых его похоронили.

С тех пор он ещё не раз приходил к её дому, желая войти внутрь. Но Нина его не впускала. Стараясь не обращать на него внимания, она подавляла в себе страх и ужас, которые подступали к ней с его приходом. Но с каждым вечером становились всё слабее.

Сама Нина с этого времени пошла на поправку. Неведомая хворь отступила от неё. Она стала крепче спать. И продолжала цвести, как и положено женщине. Визиты покойника становились всё реже, а вскоре он и вовсе пропал.

А спустя некоторое время она переехала в другой город. И как сложилась её судьба, никто не знает.