Арманд Декрё Кастелянша

Некоторое время тому назад ваш покорный слуга трудился на контрабасе в оркестре одного небольшого столичного театра. В тот год судьба занесла нас с гастролями на самые дальневосточные рубежи Родины. И всё бы хорошо, но однажды неожиданно налетевший циклон на несколько суток заблокировал всю труппу в гостинице, да так, что выйти на улицу просто не представлялось возможным. К слову, мы были не единственными постояльцами, и, вскоре, в условиях тотального заточения, гости и персонал перезнакомились все и вся, знали друг о друге всё или почти всё из того, что было разрешено каждым о себе к рассказу. В общем, как-то проводили время в ожидании конца непогоды.

Сидение взаперти каждый переносил по-своему: кто-то беспробудно пил, не приходя в сознание, кто-то старался отоспаться на десяток лет вперёд, кто-то безуспешно или не очень старался флиртовать с другими поневоле заключёнными этой стихией, а кто-то, как я, тупо сходил с ума и пытался найти себе хоть какое-нибудь полезное занятие в перерывах от тренировок пальцев о контрабас. Итог моих поисков вылился в случайное знакомство с представительным мужчиной в возрасте, носящим окладистую бороду и круглые очки в роговой оправе.

— Михаил Юрьевич, — представился он, широко улыбаясь, — но можно просто Михаил. Мне так проще не ощущать себя старым.

— Ого, как Лермонтов, — осклабился я.

— Да, Вы правы, товарищ музыкант. А Вас-то как звать-величать?

Я представился. Мы вышли покурить в предбанник, чем доставили некоторое неудовольствие охраннику, поначалу что-то невнятное бухтевшему на тему противопожарной безопасности (в жесточайший ливень-то!), но потом на короткое время составившему нам компанию в этом столь неполезном для здоровья занятии.

Поболтав о том о сём, мы с моим новым знакомым условились встретиться в фойе через пару часов и раздавить по банке пива за игрой в карты. Время за игрой на музыкальном инструменте пролетело быстро и вот уже, ещё раз перекурив, мы сидели за столиком, начав банальную игру в «дурака», так как в покер я тогда ещё не научился.

— А давайте так: проигравший три раза заказывает нам пиво и рассказывает какую-нибудь интересную историю из своей жизни. Ну, или каких-нибудь своих знакомых или родственников, — предложил Михаил Юрьевич.

Я согласился, и мы начали. В долгой и упорной карточной баталии мне довелось сдаться дважды, а оппоненту — трижды.

— Мой юный друг, Вы, полагаю, уже имели честь познакомиться с кастеляншей?

— Нет, а кто это? — удивился я.

В ответ он только усмехнулся, и, выпив залпом своё пиво, приступил к рассказу.

— Впервые сие слово я услыхал в глубоком детстве, — начал он, — и поначалу думал, что это такое смешное женское имя. Тогда же было много таких — Даздраперма, Кукуцапля, ещё какие-то. Помню, как бабушка время от времени сильно ругалась на данную особу за нерадивость, непроходимую тупость и не всегда высокой морали, скажем так, поведение. Когда подрос, узнал, что кастелянша — это вообще-то профессия, обладательницей которой может быть, в принципе, любая особа женского пола, имеющая абсолютно любые имя и фамилию, возраст и даже жизненные принципы. Главное, чтобы работу как надо работала.

— Занятно.

— Смею заметить, юноша, профессия важная, ибо её обладательница — главная по спецодежде в учреждениях разного рода, от больниц, тюрем, и детских садов, до гостиничного бизнеса. Да и звучит-то как: кас-те-лян-ша. Это не какой-то там, прости Господи, мерчендайзер или того хуже супервайзер маркшейдера! Но это так, к слову…

— Вообще-то, супервайзер и маркшейдер — это разные профессии, — отхлёбывая робко возразил я.

— Не суть важно! В общем, когда я достиг более-менее сознательного возраста, моя бабушка уже давно покинула этот безумный мир, отправившись отдыхать от него на кладбище, где я её регулярно и проведываю до сих пор. Понять из-за чего она так регулярно чехвостила свою мадам кастеляншу, осталось тайной, а в моей жизни произошло одно событие, связанное с другой уже представительницей данной профессии.

— Вот как? — пиво уже вовсю приступило к дурману моего сознания, — И какое же, если не секрет?

— Перемешайте пока карты, мой юный друг, а я пойду возьму нам ещё пива, — сказал Михаил Юрьевич, вставая из-за стола и разминая затёкшие конечности.

Вскоре он вернулся довольный, и, плюхнувшись за столик, неспешно продолжил свой рассказ.

— Мы остановились на том, что бабушка умерла, а я вырос и однажды произошло некое событие, не так ли?

— Да-да, именно так, — нетерпеливо ответил я, непременно желающий узнать окончание истории до того, как употреблённое пиво начнёт своё воздействие на мочевой пузырь.

— Пиво, кстати, здесь отменное. Вы такого в столице никогда не попробуете, это совершенно точно. Я же в этой гостинице регулярно бываю, да и в Москве иногда, поэтому знаю, что говорю. В общем, когда, приехав в командировку, заселился я сюда в первый раз, ой, давно это было, погода оказалась не лучше нынешней. Только тогда дело было зимой, и к утру выход из гостиницы оказался полностью завален снегом. Да так, что даже дверь наружу открыть было невозможно. А метель продолжала бушевать, и вскоре мы, вдобавок, остались без электричества, а, значит, без тепла, горячей еды и какой бы то ни было связи с внешним миром.

— Даже так? И как выжили?

— Медведь же как-то выживает зимой в берлоге. Вот и мы выжили.

— Но медведь, простите, спит на жировых запасах. Людям такое не свойственно…

— Не свойственно, потому мы и не медведи. Да, кстати, медведь, бывает, и зимой не спит тоже. Это так, к сведению.

— Так как же вы?

— Если вкратце, то нас всех спасла хрупкая молоденькая девушка по имени Галя, недавно устроившаяся на работу в эту гостиницу. Мы, мужики, крепкие сильные лбы, отчаявшись не знали, что и как предпринять и поэтому тупо уничтожали немногочисленные подпольные запасы дефицитного в те времена антиалкогольной кампании, что проводил генсек Горбачёв, спиртного. А она знала. Ну и ещё медведь, невесть откуда взявшийся зимой, подсобил.

— То есть, вы даже не пытались расчистить выход? Вообще, что-либо сделать?

— Пытались, да только не вышло у нас. Непогода была знатной, понимаете…

— Понимаю.

— А там, снаружи, был, да и сейчас есть, дровяной склад. На чёрный день. Печь растопить, еду сготовить. Как в старые добрые времена. Не электричество, конечно, но, по крайней мере, не замёрзнешь и с голоду не умрёшь.

— И?

— Галя устроилась сюда работать кастеляншей и это была её первая смена. Ей нужно было следить за униформой персонала, постельным бельём, работой горничных.