возможно и еда, если Ирбис, Бурун и Мстив не ленились все это время. И если выжили, конечно. Но в подобную глупость – умереть, не верилось.

Только Снег шел, как на казнь. Знал, что даже попытку бунта Ураган им не простит. В том, что Ураган выжил, Снег даже не сомневался – не добили же его, даже ударить магией не успели – сам упал со стены. А, значит, выжил.

Чертополоху же было все равно – то ли не боялся смерти, то ли плевать на всё хотел, то ли в еще не прошедшем угаре боя не понял, что Ураган жив.

Риз и Ясень переглядывались обеспокоенно – они видели, что устроили на стене Снег и Поль. И о том, чем это грозило всем боевым, даже думать было страшно. Бунтовавших в Цитадели убивали...

От монастыря мало что осталось: монахи, где их застало черное колдовство, там и превращались. Был разрушен главный храм, кельи, здание детского приюта, выбиты ворота и уничтожена привратницкая. Чудом уцелел гостевой дом – там-то монахов не было.

На крыльце сидели печальный, понурый Янош опять в новенькой рясе, Радек, не менее безотрадный, тоже в новой рясе, даже без многочисленных ключей на поясе, и Мстив.

Радек уже пережил свой кризис веры и даже вышел из него победителем, что не удалось остальным его братьям по вере. Но эта победа не радовала его – будущее было темным, хоть все в руках Тайлеса.

Бурун работал рядом – лечил первых пришедших в монастырь за помощью.

Ирбис ходил кругом возле собранных для похода котомок и оружия.

Ураган оперся спиной на стену гостевого дома и внимательно следил, как подходят боевые маги. Замедляя и замедляя шаг, так что первыми оказались Снег и Поль. За спиной Снега привычно стоял Сумрак и неожиданно – Риз с Ясенем. За плечом Чертополоха не стоял никто.

Ураган выпрямился...

Бурун выругался – у него внезапно упала водная перчатка с руки. Ирбис застыл, готовый то ли атаковать, то ли бежать прочь. Мстив подозрительно тихо сидел возле храмовников. Радек было подался вперед, но сцепил руки на груди, заставляя себя снова сесть.

Ураган подошел ближе к Полю. Совсем-совсем близко, заглядывая в глаза.

Инистые браслеты у всех боевых магов закололи на запястьях, напоминая, что для бунта не самое подходящее время. Снег ждал, что иней сейчас рванет по руке, но... Браслет только щипал. И лишь по зеленой коже вурдалака иней пополз вверх, переходя с руки на грудь, заполоняя лицо и подсвечивая глаза синим. Вурдалак вытянулся, как струна, но не стонал.

Ураган веско сказал:

– Еще раз, и будешь сидеть в Цитадели. Последнее предупреждение. Если ты эмпатически чувствуешь снижение разумности существа – сообщаешь ртом, Поль! Мы – команда. Учись пользоваться ртом! Он не только для постельных утех предназначен!

Иней осыпался.

Все невольно слишком громко выдохнули. А Снег замер. Он смотрел, как разворачивается Ураган к нему спиной, как идет прочь к котомкам, как нагибается за своим мешком...

...Он не понял, что я собирался его убить. Он способен... Ошибаться? Его можно... Убить? Он него можно уйти. И забыть Цитадель, как страшный сон...

Ураган повернулся к магам:

– Уходим! Здесь мы сделали свою рабо...

Но маги вскипели – ожидавшие ужин и отдых, они не собирались куда-то нестись.

– Но мы только после битвы!

– Хоть бы спасибо сказал!

Пальцы сжимались в кулаки, на руках многих магов клубились смертельные заклинания.

– Имей совесть, дай отдохнуть! Дом-то уцелел!

Ирбис не успел в общем, обрушившимся на Урагана гвалте, сообщить, что гостевой дом занят приютскими детьми, и магам все равно негде отдыхать. Полоснул болью иней.

– Недовольство? Я сказал – уходим! – Ураган вскипел, пламя полыхнуло во все стороны – он заметил смертельные заклинания так близко от обычных людей. Такое каралось. И каралось сильно. – Кто-то не понял, твари?

Он вышел за сломанные ворота на дорогу:

– Мне сузить пять лиг до пяти локтей?

Маги роптали, маги шипели и плевались, но быстро разбирали свои вещи и оружие. В угрозу Урагана они верили безоговорочно.

А Ураган судорожно подсчитывал про себя – сколько у них еще есть времени до открытия магического портала из Тирры? Деспериты спутали все карты, переводя дело из местного в подчиняющееся Совету магии. И скоро, совсем скоро тут будет не продохнуть от инквизиторов и магов Совета.

...Час, два, три?... Сколько у них еще есть времени, чтобы успеть убраться как можно дальше?

***

Главные ворота города пали – магия выжгла раздергай шипастый. В город, стройными рядами, при свете факелов входили воины. Черные сюрко с золотыми треугольниками поверх рыцарских лат мало что говорили немногочисленным горожанам, видевших этих воинов. Как и странные метки между бровей.

Но многочисленные пилумы, вздымавшиеся над воинами, как лес, говорили о том, что эти воины пришли защищать город от змееподобных тварей.

В город пришла чернь – воины Всеединого. И они отсюда уже не уйдут.

Эпилог

Янош с ужасом смотрел на инквизитора, вольготно устроившегося на стуле:

– Я не оборотень, честное слово...

Тот задумчиво посмотрел на свиток, лежавший на столе перед ним:

– А показания бывшей княгини Соларн говорят о другом...

– Я не оборотень! Я клянусь своей жизнью!!!

Инквизитор понятливо кивнул:

– Ясно. Нераскаявшийся. Тогда остается одно – испытание огнем...

***

Ирбис шел, насвистывая. Вихрь буркнул, специально толкая его плечом, когда обгонял на дороге:

– Прекрати.

Кошачий не понял:

– Почему? Все же хорошо. Людей спасли, змеевиков и пескожилов остановили... Даже Янош и Радек сами пришли в себя, выбираясь из змеевиков.

Демон свернул глазами, оборачиваясь на него:

– Ты серьезно? Все хорошо? Мы боролись со следствием, не с причиной. Причина сейчас старательно дает показания и очерняет всех, кого можно и нельзя. Голову готов поставить на кон: Лесана, выторговывая милосердную смерть, сейчас обвиняет во всех смертных грехах и Яноша, и Радека. Объяснять, что ждет этих монахов?

Ирбис потемнел лицом:

– Так почему мы тогда...

Демон фыркнул:

– Кооодекс, шиир его за ногу. Кодекс, правила и прочие гадости. Да и мы не ангелы, я уже говорил.