мгла.

— Двигайся, давай… — шепотом приказал себе парень. — Это твой единственный шанс!

В каком-то оцепенении, едва не выронив кинжал, Дэйн остервенело резал платье, которое сейчас ощущалось тяжелой кольчужной броней-ловушкой. Несколько раз он проткнул расшитую ткань, но разрезать его не смог.

— Проклятье! Почему?!

Дэйн тряхнул головой, скидывая тяжелый, увитый бусинами головной убор.

Нити порвались, и жемчужины разлетелись по повозке, вместе с остальными драконьими дарами. Он начал тащить платье наверх, чтобы снять через голову, но оно, застегнутое, казалось на цепи, не поддавалось. А внизу собиралось в крупные, тяжелые складки, не оставляя обзора и пространства для необходимого удара.

— Ну, давай же, ну!

Дэйна охватило отчаянье и злость. Умереть от драконьих когтей, потому что не смог выбраться из платья! Чувства предали ему сил, и наконец, он смог надорвать ткань так, чтобы вытащить руку с кинжалом.

За окошком мелькнуло что-то яркое. Туман рассеялся и показался остров. Дракон стал спускаться кругами, и Дэйн смог разглядеть крепость и замок, окруженный лесом с небольшим озером.

Если не знать, что здесь жило чудовище, можно было принять за обычный островной замок, разве что тот был в небольшом запустении.

Зрелище настолько заворожило, что на несколько мгновений, Дэйн перестал бояться. И вспомнил о том, в каком положении, только когда повозка стала опускаться к замку.

Они приземлились на просторную открытую площадь внутри каменных стен.

Когти дракона разжались, оставив несчастную повозку, а затем полоснули по тяжелым цепям, закрывавшим выход. От удара цепь лопнула как нитка. А затем раздались странные звуки, скрип и хруст. Дэйн по очереди глянув в оба окошка, но ничего не увидел. Чтобы чудовище не делало, оно делало это вне видимости парня. Затем все стихло.

Дэйн выставил вперед кинжал и затаился, стараясь унять бешеный стук сердца. Крутил головой, не зная, откуда дракон мог напасть. Тяжелая тягучая тишина раздражала, ни одной подсказки.

Дверь резко отворилась. Перед Дэйном стоял высокий стройный парень, светловолосый, в легкой белоснежной одежде. На секунду Дэйн растерялся, но заглянув в лиловые глаза незнакомца, понял, кто перед ним стоит. И больше не цепенел. Он дернулся вперед и отточенным движением пронзил врагу сердце.

Тот вскрикнул от неожиданности и боли, попятился назад. Его белоснежную одежду залила кровь.

Дэйн выпустил рукоять кинжала. Парня опьянила радость. Все оказалось так просто! Если бы все знали, что дракон обращается в человека, то давно бы уже убили его!

Человек-дракон дрожал и готов был вот-вот рухнуть. Дэйн выскочил из кареты, уверенный в своей победе.

— Это тебе не связанных девок жрать, чудовище! Сдохни, сволочь!

— Да, — вдруг прохрипел дракон. Он обхватил двумя руками рукоять кинжала и, сморщившись от боли, вытянул оружие из тела. — Мне тоже не нравится, что вас связывают. Дикость какая-то.

Кинжал лязгнул, ударившись о каменную кладку. Дэйн с ужасом смотрел, как рана в груди чудовища затягивается.

Человек-дракон сделал шаг вперед, на его лице застыла улыбка. Если бы Дэйн не знал, что перед ним монстр, эта улыбка даже показалась бы ему дружелюбной. Но Дэйн знал. Страх разогнал кровь, до оглушительного стука в ушах. Мысли замелькали. Дэйн глянул на брошенное оружие и успел понять, что в тяжелом платье не сможет сделать к нему рывок, выругался на себя за то, что вообще выпустил кинжал из рук.

Дракон сделал еще шаг. В отчаянии Дэйн выставил вперед руку, соображая, как спастись, но боясь даже отвести от монстра взгляд. Дело было дрянь.

Дракон замер.

— Не бойся, — осторожно произнес он. — Я тебя не трону. Просто хочу помочь с этим, — он кивнул, указывая на платье. — Не знаю, из чего его шьют, но из него довольно сложно выбраться.

«Чудовище разговаривает! — мельком подумал Дэйн, все еще в ужасе и смятении от происходящего».

— Я знаю! — крикнул Дэйн, не найдя, что еще мог ответить. Его обескураживало все. Что монстр возможно бессмертен или трудноубиваем, что тот может выглядеть как человек и, что хуже всего, не ведет себя как… как полагается монстру. Его учили, что как только у врага появится шанс, тот убьет не задумываясь, а этот… Первый настоящий бой и такое разочарование. Даже тот факт, что Дэйн жив, не мог его перебить. — Сам справлюсь.

— Ладно, как скажешь.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— И?

— Что «и»? — не выдержал Дэйн. — Я что, идиот, по-твоему, при враге пытаться это снять?!

— Я же сказал, что не трону тебя, — терпеливо повторил человек-дракон. — Если бы я хотел, ты был бы уже мертв.

Дэйн вздрогнул. Он видел, что дракон не врет, но эта мысль, что жив он не благодаря своей силе и умениям, а лишь по прихоти врага — унижала и словно превращала его в мальчишку.

Все еще не сводя глаз с дракона, Дэйн подобрался к окровавленному кинжалу и неловко поднял. Дракон лишь терпеливо наблюдал. По выражению лица ящера было не разобрать, насмехается ли он, готовится напасть или просто борется со скукой.

Дэйн пытался резать ткань, но та по-прежнему не поддавалась, а застежки на спине напоминали головоломку, на которую даже взглянуть нельзя. Через голову снять тоже не вышло, и Дэйн почувствовал, что краснеет.

Все выглядело таким глупым. Он хотел быть героем, убийцей драконов, а на деле тот самый дракон, стоит и ждет, пока его «убийца» выпутается из женского платья. Наконец, когда падать ниже уже было некуда, Дэйн бросил на человека-дракона взгляд и, стараясь чтобы голос звучал максимально небрежно и непринужденно, спросил:

— Ты, правда, не убьешь меня?

Лицо дракона вмиг помрачнело.

— Убью, — тихо сказал он. — Но не сейчас. У тебя есть еще две недели. Пока они не кончатся, даю слово, что ты будешь невредим.

Что? Дэйна бросило в холод. Он мгновенно напрягся. Что за игры ведет с ним чудовище?

— Ты меня откармливать, что ли будешь?

Лиловые глаза в удивлении округлились, а мгновенье спустя дракон расхохотался. Отсмеявшись, он снова взглянул на Дэйна. Казалось, что драконьи глаза потеплели. На губах играла едва заметная полуулыбка. Во всем образе дракона одновременно мешались холод и теплота, сила и хрупкость.

Дэйн отчего-то вдруг вспомнил, как выглядит тонкая льдинка весной, через которую они с сестрой смотрели на закатное солнце.

Может поэтому, когда дракон снова стал приближаться, Дэйн не шелохнулся. Он все смотрел в лиловые глаза, согревающие и добрые, и очнулся, только когда дракон потянулся к его шее. Его протянутая рука была покрыта белой чешуей, а вместо ногтей угрожающе торчали острые когти. Дэйн