Юрий Яньшин Внешняя беговая

Книга пятая

Моему горячо любимому соавтору и критику,

моей маме — Морозовой Тамаре Павловне

посвящается

Умирать-то на войне

русские хорошо научились.

Вот только жить хорошо,

никак не научатся.

Пикуль В.С.

Вступление

В отличие от жителей материковой части России, обитатели Белушьей отнеслись к вакцинации менее настороженно. Объяснялся этот феномен двумя причинами. Во-первых, подавляющее число жителей этого затерянного на краю земли уголка составляли люди военные, а значит дисциплинированные и законопослушные. Вторым фактором, оказавшим влияние на их самосознание, явилось банальное трезвомыслие. Ибо каждый из них вполне себе осознавал, что в случае эпидемии рассчитывать на моментальное оказание всесторонней помощи со стороны материка не придется, а объективная скученность на ограниченном пространстве, никак не поспособствует затуханию болезни, да и работа на «удаленке» самой спецификой их службы предусмотрена не была изначально.

Митрич, используя, только ему известные связи в высших эшелонах МО, правдами и неправдами, но добился того, чтобы люди, проживающие на руководимой им территории, получили свою дозу вакцины в приоритетном порядке. История умалчивает о том, какие аргументы в свою пользу он привел в разговорах с начальством, но уже к концу августа на взлетной полосе Белушьей, ревя от натуги всеми четырьмя двигателями, приземлился Ил-76 с восьмиконечной звездой на фоне российского триколора по борту и краткой надписью «МЧС России». А через 15 минут после приземления, по аппарели, сопровождавшие груз сотрудники эмчеэс, стали бережно выкатывать на поддонах, снабженных колесиками коробки с драгоценным содержимым. Гостей торжественно встречало все руководство поселка, включая самого Митрича, надушившегося одеколоном по такому случаю сверх всякой меры. Был он при этом трезв и осанист, а его легендарная бородища, непредусмотренная никакими уставами торжественно и благообразно, как архиерейское достояние в пасхальное воскресенье, лопатообразно возлежала на отвороте форменки. Старший, из команды сопровождающей груз, опытным взглядом бывалого человека вычленил из толпы встречавших главу местного поселения. Твердым и уверенным шагом он подошел к Митричу, чтобы представиться по форме:

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?! — бодрым голосом отчеканил он не приставляя, однако, руку к своему головному убору, так как был одет почему-то в цивильное. Голос его был немного глуховатым из-за маски на лице.

— Обращайтесь! — важным и чуть барственным голосом ответствовал полковник, скрывая улыбку в роскошной бородище. Насквозь проспиртованный, Митрич считал для себя излишним надевать защитную маску, да и на его бородище она выглядела бы достаточно комично.

— Антиковидная вакцина «Спутник-V» в количестве пятнадцати тысяч доз доставлена! Ответственный за доставку — подполковник МЧС Российской Федерации Алтухин Вячеслав Кириллович.

— Ну, здравствуй, Кириллович! — охапил в свои медвежьи объятия Михаил Дмитриевич, слегка опешившего от такой фамильярности подполковника. — Спасибо! От всех нас и от меня лично! Признаюсь, что не ожидали такой оперативности от столичных властей! — растроганно пояснил свою бурную реакцию комендант, выпуская прибывшего эмчеэсовца, из почти смертельного захвата. А что так много? Или груз не только для нашего поселка?

— Да, — кивнул Алтухин догадливости коменданта. — Груз предназначено распределить между вами, поселком Рогачево и Малыми Кармакулами с дальнейшим распределением по ненецким стойбищам. Мы привезли сразу оба компонента, чтобы не гонять транспорт два раза.

— Добро. Развезем и в Рогачево, и в Малые Кармакулы, и по стойбищам, пока пролив до Вайгача свободен ото льда и народ не откочевал на материк, — деловито согласился хозяин этих мест.

Тут по лицу прибывшего подполковника пробежала тень озабоченности, и он невольно скривил лицо:

— К сожалению, меня не предупредили, что ваша ВПП не предназначена для приема грузов повышенной хрупкости. Нас изрядно потрясло при посадке. Так что возможен бой стеклотары. Необходимо будет обследовать все контейнеры, и если обнаружатся повреждения, то составить соответствующий акт.

При этом Алтухин развел руками, как бы оправдывая себя за вынужденную бюрократию, не им выдуманную, но которой он обязан подчиняться.

— Да, ладно, Вячеслав Кириллович, я все понимаю, — успокоил Митрич Алтухина. — В нашем деле без бумаг еще никогда не обходилось. Я и сам, признаться, не против тщательной проверки всей партии.

— Чем больше бумаг, тем чище наши зады! — схохмил представитель МЧС.

— Во-во, — поддержал его Виттель. — Мы, обвыкши, — подмигнул он москвичу. — Сколько всего контейнеров?

— Пять, — тут же ответил эмчеэсовец. — Я думаю, что, если начнем обследование сохранности немедленно, то через часок управимся.

— Хорошо, — опять согласился Митрич и, повернув голову окликнул заведующего терапевтическим отделением, тоже находящегося в числе встречавших. — Андрей Григорич, принимай микстуру и составь, как полагается, акт приемки. Если будет бой, то составь отдельную дефектную ведомость. Я подпишу. Ну, да не мне тебя учить, Айболит. А вас, — обратился он опять к Алтухину, — после приемки жду к себе домой — баньку принять, да отдохнуть после дальней дороги. Моя старуха, как чуяла гостей, с утра еще пирогов напекла.

— Да, банька с дороги — это было бы весьма кстати, — улыбнулся Алтухин и махнул своим подчиненным, чтобы они начали вскрывать пломбы с первого контейнера.

Глава 41

I.

1 сентября 2020 г., Россия, пос. Ново-Огарево.

Свадьбу дочери позавчера отгуляли хорошо, хоть и скромно. Чтобы не создавать лишнего и ненужного ажиотажа, работников ЗАГСа, курирующих район проживания жениха, пригласили для совершения церемонии бракосочетания прямо в загородную резиденцию Главы государства. Приглашенных на это торжественное мероприятие было совсем немного. Афанасьев ограничился своими соратниками по Президиуму Высшего Военного Совета, принявшими предложение почтить своим вниманием семейное торжество с необычайным энтузиазмом. Со стороны жениха были только его отец — преподаватель военно-морского училища, приехавший ради такого случая из Севастополя, да три однокашника самого Петра, с которыми он когда-то учился в Пушкине и до сих пор поддерживал отношения. Со стороны невесты, не считая самого отца, не перестававшего счастливо улыбаться на протяжении всего