вроде как всполохи огня за ним по земле. Вон, гляди! Опять круг заложил, ближе к бревнам. Вокруг нас круги нарезает. Что-то мистическое исполняет, какой-то обряд.

— Да перестань, командир. Виноват, учитель. Ну, бегает собака, потеряшка. Вон, смотри, нас увидел и хвост поджимает.

— Смотри же! Вокруг брёвен последний круг, и к нам!

— Всё нормально. Лёг, хвост ходуном. Признал за хозяев. Бедняга. Никакой мистики, обычный барбос, даже породистый.

Геннадий встал и начал отдавать собаке примитивные команды. Сидеть, лежать, апорт за палкой.

— Безусловно, собака умная, обученная. Ничего сверхъестественного и колдовского.

— Ладно. Пойдём домой, нагулялись.

Дмитрий уехал. Опять в Африку. Или, что более вероятно, в Новороссию. Куда, не сказал. А Гена не спрашивал. Так принято. Вернётся, расскажет. Чёрный пудель, увязавшийся за ними во время прогулки, теперь бегал по всей даче, обнюхивая двери, окна и не переставал резвиться. Геннадий пытался его угомонить, потом плюнул на это дело и стал готовиться ко сну. Длительная прогулка утомила его. Взял книгу с полки, какой-то английский любовный роман. Увлёкся и сон как рукой сняло. Собака не успокаивалась. Отложил книгу, взял другую. Это был Новый Завет на немецком. Открыл, и пытаясь вспомнить подзабытый язык, попытался перевести. В начале было Слово. Нет, не так. В начале была Мысль. Опять не так. В начале была Сила. А если ещё точнее, в начале было Дело. Пудель продолжал скакать как бешеный, прыгал, вставал на задние лапы, скулил и повизгивал. Гене всё это порядком надоело. И он предложил собаке убраться из его дома. Вместо этого собака начала видоизменяться. Она увеличивалась в размере, становилась шире. Глаза горели неземным огнём.

— Кого же я привёл к себе в дом? Значит, Огненный След на поляне, тянущийся за псом, это не плод моего воображения.

Так думал Геннадий, зажигая лампаду, висевшую в углу перед иконой Спасителя. Там-же лежала пачка восковых свечей. Он зажёг их все, не снимая обёртки. Вспомнил какие-то заклинания из каббалы, которые ему показывал отец. Собака, вернее какой-то просто монстр огромный, похожий на собаку, развалился возле входной двери. шерсть встала дыбом, морда оскалилась, из пасти появилась кровавая пена. Геннадий, с пачкой горящих свечей в левой руке и крестом в правой пошёл к собаке, читая одну молитву, которую он помнил наизусть с детства. Отче наш. Собака вся сжалась и распласталась по полу, как медвежья шкура. Дым от свечей становился всё гуще и гущею. Вскоре он заполнил всю прихожую. Она начала пятиться на кухню и спряталась за большим котлом отопления.

Старый советский котёл был почти с человеческий рост и стоял в углу у окна. За ним и исчезла собака. Дым постепенно рассеялся. Из-за котла вышел молодой человек. В какой-то корпоративной одежде, с вышитым гербом учебного заведения на джемпере, в традиционных бордовых цветах известного университета или академии. В руках двухцветный рюкзачок с таким же гербом на клапане. Типа, закончилась сессия и он едет домой.

— Вот, значит, в кого превратилась собака. Сдал экзамены и до дому? Кто ты?

— Дух отрицания. Зла, разрушения, вреда… а людям хоть бы хны. Терпят всё, плодятся и размножаются. И гонят меня отовсюду. Осталась одна стихия, где я спокоен. Огонь… Но, впрочем, мне пора. Запарили вы меня, дяденька. Спешу откланяться.

— Ну, что же, прощай. Надумаешь пообщаться, милости просим. Как будешь выходить? Через дверь, окно? Как обычные люди. Или через вытяжку на кухне?

— Через дверь. Но выйти мне не дает рисунок над дверной притолокой. Когда-то он назывался Липень. Вы зачем-то давным-давно, балуясь, нарисовали звезду над входом. Пентакль ваш тогда очень позабавил родителя вашего. И до кучи вы тогда впервые попробовали вина. Я понимаю, молодость. Батюшка ваш посмеялся, да и забыл стереть и сейчас этот знак мешает мне выйти. А вошёл я сюда, вернее вбежал, через вон тот недорисованный угол. Небрежность свойственно молодым людям. Угол не дорисован до конца. Вот я через этот маленький проход, эту щелку и вошёл. Сюда-то я проскочил, обратно не могу. Звезда, он же Пентакль. Это пять ран вашего Христа. И этот знак не даёт мне отсюда выбраться. Собака обозналась и проскочила в дом через недоделанный угол звезды. Я же вижу знак целиком. А выходить через другие пути, окна, трубы, чуланы мы не можем. Это закон на уровне Федерального. Через что вошёл, через это и выходишь обратно.

— Забавно. Бес у меня в плену. Вязать скотчем тебе руки не имеет смысла? То есть, пока я сам, собственноручно и громкогласно тебя не выпущу, ты мой пленник? Отлично. Тогда давай, рассказывай мне про жизнь, про моё будущее. Нарисуй картину мира, Открой тайны вселенной. Давай, весели меня, рогатый. Раз попался.

— Да пожалуйста. Сейчас вызову незримых духов и они тебя повеселят. И все твои шесть органов чувств воспримут это. Твои глаза, язык, уши, нос, кожа. И вестибулярный аппарат даст тебе знать, что ты плывёшь, паришь и летишь.

Когда Гена заснул, усыплённый хороводом духов, его гость вызвал крысу, и она выгрызла достаточно места в половице у входа. Гость предварительно налил туда в нужное место масло для крысы. Она быстро справилась со своей работой, и пленник покинул этот гостеприимный дом, пожелав Геннадию спокойного и глубокого сна.

Проспал он достаточно долго, как никогда. Пробуждение от сна было тяжёлым. Снилась разная чертовщина, бесы и другая нечисть. Он не помнил, как засыпал. И что было перед этим. Собака куда-то запропастилась. Сбежала, вероятно. Да, надо заниматься делами. Прошло какое-то время, в дверь постучали.

— Открыто, входите!

— Это я.

— Кто я? Входите, дверь не заперта.

— Три раза надо повторить приглашение.

— Да входите же, чёрт бы вас побрал. Открыто!

В дом вошёл, одетый, как говорят, с иголочки, нарядный господин. Описывать его прикид долго и неинтересно. Так ходит Богема. Художники, известные писатели, любимые артисты. Одежду и обувь которым шьют особые портные и обувщики. Далеко за пределами Родины. И всё их сверхкачественное и удивительно красивое одеяние бросается в глаза и говорит о роскоши и богатстве носителя этого прикида. Гость подошел к столу и положил визитку перед Геннадием. Типа, позвольте представиться. Надпись гласила: М. Ф. СТОФЕЛЕВ. РЕШЕНИЕ ВСЕХ ПРОБЛЕМ.

— Мэ Фэ… Михаил Фёдорович? Матвей Федотович? Максим Феликсович? И что значит- РЕШЕНИЕ ВСЕХ ПРОБЛЕМ? Всех? Странная визитка. И номера телефона нет. Никакого. Как же вас найти в случае необходимости?

— Пусть будет Михаил Фёдорович. Решение всех проблем этого земного мира. А связь? Я пользуюсь особенной связью. Ментальной. Как только вы обо мне подумали и