Где-то во времени. Часть первая.

Часть 1

Где-то во времени

Часть первая

Все имена персонажей вымышлены.

Совпадения с реальными людьми, событиями и объектами на карте — случайность.

Глава 1

Бегство

— Мезенцев, чтоб тебя. Сколько можно опаздывать? — прошептал я.

Впрочем, это был риторический вопрос. Все, кто знал Игоря достаточно давно, успели свыкнуться с отсутствием у последнего пунктуальности. В нашей компании даже появилась шутка, что он и на собственные похороны умудрится опоздать.

Сентябрьский морозец щипал нос и кончики ушей, заставляя невольно содрогаться и переступать с ноги на ногу от неприятного озноба. Тёмное небо, затянутое пеленой непроглядного смога города-миллионника, нависало над широкой автодорогой. Цепочка желтоватых фонарей, обрамляющих ленту грязного асфальта, убегала в сторону темнеющих очертаний заводских труб и монументальных комплексов.

Выдыхаемый воздух мгновенно превращался в пар, растворяясь на осеннем холоде. Наверняка со стороны в этом не было ничего не обычного. Выдох, как выдох. Но лично мне так не казалось. Я чувствовал себя чужим в этом мире. Мире, который был очень похож на наш родной, но всё же им не являлся. Будто само темнеющее небо стремилось мгновенно замалевать любое напоминание о моём присутствии под своим величественным простором. В добавок ко всему начинал идти снег. Первые мелкие крупинки, напоминающие шарики пенопласта, бесшумно ложились на разбитый асфальт и пожухлую траву.

Гаражная застройка по улице Кудрявцева, расположенная вдоль автодороги Меридиан, находилась на небольшой возвышенности. На противоположной стороне виднелись густые лесопосадки, а за ними располагались железнодорожные пути. Именно оттуда и должен был появиться Игорь Мезенцев, или попросту Гарик.

Как же всё это было знакомо. Словно ничего и не произошло. Те же самые гаражи. Те же дома. Те же названия улиц. Даже покосившиеся ржавые столбики дорожного ограждения и протоптанная по склону тропинка была точно такой же... Сердце тоскливо сжалось. Казалось, достаточно просто развернуться и пойти домой привычным маршрутом. Пересечь по диагонали пару дворов, пройти мимо здания школы, и вот он — родной дом. Ну как дом, квартира на первом этаже невзрачной пятиэтажки. А там ждут родные... И, казалось бы, вот оно — радостное возвращение. Да, нагоняй, конечно, получу знатный, но зато окажусь дома...

Но здесь наших домов не было. Вместо них возвышались большие каменюки выхода горной породы, вся поверхность которых была покрыта множеством трещин, с прорастающей в них травой и редкими деревцами. Местные жители активно использовали эти монументальные полотна для высказывания своих взглядов на жизнь и окружающую действительность. Практически вся поверхность каменюк была покрыта надписями, разнообразного размера и цвета, в зависимости от того, какая краска оказалась под рукой у одинокого философа. Большинство из них были матерного содержания и включали в себя легендарное слово из трёх букв. А также множество его производных.

Глухая кирпичная стена гаражного кооператива двигалась параллельно Меридиану, пока не брала плавный загиб в сторону проспекта Победы и не скрывалась из виду. Въездных ворот на этой стороне не было, зато повсюду виднелись следы кустарного ремонта кирпичной кладки. Так владельцы гаражей устраняли дыры, оставленные различным ворьём. Что ж, очевидно девяностые в этом мире прошли так же, как и у нас. Тащили всё, что представляло хоть какую-то ценность. Особенно из гаражей.

Снег бесшумно ложился на землю и растрескавшийся асфальт, тут же теряясь среди хитросплетения стеблей и пропитываясь осенней грязью. Что-то мне подсказывало, что совсем скоро снег одержит победу над сыростью и засыплет город белёсой стружкой. Ожидаемая картина для конца сентября.

Всё-таки отказавшись от идеи дождаться Игоря на улице, я чертыхнулся и направился вглубь гаражей. Если честно, я не строил особых иллюзий насчёт того, что Мезенцев появится вовремя. Скорее просто хотелось немного передохнуть и подышать свежим воздухом.

Стоило уйти с освещённого пяточка и завернуть на разбитую дорогу между двух рядов серых гаражных ворот, как в лицо ударил порыв осеннего ветра. Падающие крупинки тут же тихо защёлкали по обдергайке. Так моя бабушка называла дешёвую китайскую куртку, сшитую из дерьмового кожзаменителя на манер то-ли рокерской косухи, то-ли пафосного облачения раллийного гонщика. По рукавам бежали бело-оранжевые полосы, а вся поверхность была покрыта множеством нашивок с закосами под различные бренды. Спину украшал огромный вышитый орёл, в котором определённо угадывался намёк на Харлей-Дэвидсон. Вот только исполнен он был в других цветах и с полнейшей абракадаброй вместо знакомых букв. Так что смысла и реального соответствия в этих надписях было не больше чем в надежде на то, что Мезенцев придёт вовремя.

При мыслях о доме и родных стало не по себе. Сердце болезненно сжалось, и я невольно тяжело вздохнул, обратив внимание на треклятый медальон, который покоился у меня на груди. Я уже более-менее научился не обращать на него внимание, но стоило только почувствовать тяжесть на душе, как он тут же начинал испускать еле уловимые вибрации. Это было сложно объяснить, но все мы буквально физически ощущали направление, в котором надо было двигаться. Словно кто-то неведомый положил ладонь на грудь и не настойчиво, но в тоже время достаточно уверенно, нажимал на неё, вынуждая развернуться в нужную сторону. Медальоны, подобно неведомому магниту, тянулись к дверям, или вратам, или порталам... В общем к этим дыркам в ткани пространства, которые Вовка сначала назвал просто словом проход. И, учитывая всю жопность нашего положения, эти проходы вполне можно было считать задними.

Под подошвами дешёвых китайских кроссовок зашуршала грязная щебёнка. Очередной порыв холодного ветра умудрился забраться даже под синтетическую кофту на молнии и штанины джинсов. Я невольно втянул голову в плечи, поправил засаленный воротник и прибавил шагу.

Похоже осень две тысячи первого года в этой версии Челябинска была точно такой же, разве что намного холодней. На сколько мы смогли понять, в мире происходили те же события. Жили те же люди. Вот только вместо наших домов торчали огромные каменные глыбы, словно нас никогда тут и не было вовсе. Может быть, это была какая-то подсказка, только хрен пойми на что. И от кого. И что вообще она могла значить.