лишь несколько дней на поиски, куда притулиться. А затем…

Он многозначительно не стал вдаваться в подробности, которые, видимо, не обещали ничего радужного и даже в плане маленьких радостей жизни. Я сел за рабочее место…

— Командир, нас зашвырнуло в границы звёздной системы NGC–X-45-2432. Видимо, произошёл тот самый случай — один на миллион, когда гравитационная волна, слинзированная в гравитационном поле местного звёздного скопления, походя нас зацепила. Судя по местным гравитационным пикам, неподалёку есть несколько планет в зоне обитаемости. Более точное позиционирование не дам, поскольку приёмная аппаратура накрылась. Но, может, повезёт, и найдём что-нибудь приемлемое для высадки, — доложил по итогу я и в заключение доклада спросил, — Удалось связаться с базой?

— Связь утеряна. Внешнее оборудование с обшивки, как корова языком слизнула. Мы теперь глухи, частично слепы и полностью немы. Не хочется проводить параллели с теми обезьянами, но ситуация вполне схожа…

— А как они кончили? — неожиданно заинтересовался вот только пришедший в себя Евгений.

— Кто?

— Да те обезьяны…

— Обезьяны? — растерялся командир, и немного подумав, ответил, — Как-как, плохо!

И мы все дружно посмотрели друг на друга…

В поисках выхода из аварийной ситуации в кои-то веки собрались всем имеющимся экипажем в столовке. Всего на «Индигире», нашем корабле-ремонтнике, по штатному расписанию предусматривалось два пилота, штурман, механик и два приписанных инженера, равнозначных в своих статусах. Оба инженера были работниками предприятия «Заслон» — производителя основной номенклатуры электронного оборудования, которая кораблями-ремонтниками и обслуживалась по всей галактике Млечный путь. Правда, меж остальными членами экипажа инженеров за глаза называли «пассажирами», поскольку во время длительных межзвёздных переходов им заняться абсолютно нечем. Разве что в перерывах между бесконечными инвентаризациями складских запасов и мелким ремонтом вышедшего из строя оборудования убивать время откровенным бездельничанием. Всё менялось только с прибытием на очередную точку — либо ретрансляционную станцию, требующую профилактики или ремонта, либо на одну из дальних планетарных баз, где человеческий гений простых вахтовиков в очередной раз сумел прикончить даже самую надёжную аппаратуру. Там мы менялись местами — экипаж культурно отдыхал, пока инженеры в поте лица чинили, ремонтировали и настраивали требующее починки, ремонта и настройки оборудование.

Однако сейчас мы плыли в одной лодке. А чтобы она не стала шлюпом в один конец старика Харона, наши интеллектуальные усилия требовали объединения.

— Владимир, — обратился командир к одному из инженеров, — Что можете сказать о возможности ремонта пострадавших систем?

— Ничего обнадёживающего. — Сразу же вверг всех в уныние тот. — Если управление движением и ориентацией ещё сможем поддерживать в рабочем состоянии какое-то время, то на связь, на системы позиционирования и навигации прошу даже не надеяться. Утраченное внешнее оборудование заменить банально нечем.

— Плохо. Есть у кого мысли по поводу и без повода?

— Выход единственный, — предложил я свои, — Пока корабль на ходу обследовать обнаруженные планеты. Может повезёт, и найдём приемлемую для временного пристанища…

— Временного? — неожиданно усмехнулся командир, — Да ты оптимист, штурман.

И не смотря на самый настоящий цугцванг, все улыбнулись шутке. Видимо, не только я был оптимистом.

В течение следующих суток, пока инженеры в поте лица поддерживали работоспособность того немногого, что ещё не накрылось медным тазом, удалось обнаружить вполне приемлемое место на переждать — один из спутников планеты-гиганта подошёл для жизни и без скафандров. И это была прекрасная новость. Оставалось только произвести посадку на весьма потрёпанном гравитационным штормом корабле.

Когда всем удалось живыми выбраться на слишком твёрдую поверхность, Семён скупо прокомментировал:

— Посадка была напряжённая…

И глядя на в труху разбитый «Индигир», все дружно согласились, что нашему командиру удалось добиться того, что оказалось не под силу и всемогущей гравитационной волне.

— А теперь займёмся обустройством жилья и лишь потом соображать, что делать и как быть, — невозмутимо озвучил он план дальнейших действий.

Вид с поверхности, на которую волею случая и гравитационной волны нас выбросило, открывался захватывающий: скалистые пики вокруг устремлялись в тёмно-бирюзовые небеса, где прямо над нашими головами в окружении многочисленных спутников висела сама планета-гигант; и всё это великолепие отражалось в кристально чистой воде небольшого озерца неподалёку; повсюду необычно привычная человеческому глазу зеленая растительность с огромными яркими цветками. Даже удивительно. И хотя этот пейзаж совсем не напоминал земные уголки дикой природы, но что-то родное в нём, тем не менее, присутствовало.

Жилые помещения на «Индигире», лежащем среди красот чужого мира на боку, использовать теперь по прямому назначению никак не получалось — само перемещение в перекосившихся от удара коридорах и каютах представлялось ещё тем аттракционом. Не увлекательным и опасным. Потому, порыскав по округе, выбрали в качестве временной базы небольшую сухую пещеру. Даже и не пещеру, а приличное углубление в скале, но способное дать крышу над головой и защиту от ветра. По моим предварительным расчетам, проведённым, когда подлетали к этому спутнику, средне дневная температура на поверхности держалась в районе двадцати градусов по Цельсию и лишь незначительно колебалась в течении суток. Смесь газов в атмосфере находилась в оптимальном составе, сила притяжения ненамного отличалась от земной, видимо, у спутника было довольно увесистое ядро. И потому, если особо не всматриваться в окружающий пейзаж, почувствовать разницу с Землёй казалось сложно. Или мы слишком давно не были на родной планете.

— Да-а, хоромами назвать сложно, — сдержанно изрёк командир, окинув взглядом каменные своды выбранной пещеры, — Инженеры, что придумаете по облагораживанию и приведению к цивилизованному виду?

— Ну, что можно сказать, — ответил Владимир, оценив фронт для приложения инженерной мысли, — Ватерклозет в дальнем углу, конечно, не обещаю, но электроснабжение с освещением попытаемся организовать.

— Уже что-то. Так, штурман со вторым пилотом, вам, как слабо разбирающимся в сложной электротехнике, достаётся самый низкоквалифицированный труд — соорудить костёр, убрать мусор. Механик помогает