огромный помост, на котором стояло десять виселиц. Когда куранты пробили на Спасской башне Кремля десять часов, раздалась мерная дробь барабанов, усиленная установленной аппаратурой. Затем фанфары озвучили мелодию “Слушайте все”. И над Красной площадью раздался голос Генерального прокурора, объявивший о начале исполнения судебных приговоров. В десяти грузовых крытых машинах, оцепленных вооруженной национальной гвардией, находились 150 государственных преступников и врагов народа, приговоренных к смерти.
Каждая из машин подъехала к своему помосту, а далее по сигналу национальные гвардейцы выводили осужденных по одному к каждой виселице. Там они попадали в руки людей в масках, которые надевали им на шею капроновую петлю. Затем следовал опять призыв фанфар и судейские работники, стоявшие возле каждого преступника, зачитывали короткий перечень совершенных каждым преступлений. После этого, под грохот барабанов, из-под ног осужденных автоматически убиралась подставка, и тела осужденных уже болтаясь в петлях, дергались в последних конвульсиях…
Четыре часа длилась казнь главных преступников из высших властных сфер. А народ России в тот миг приник к телеэкранам. Мало кто верил, что возмездие наступит, думали, что опять за взятки спасутся от вынесенного правосудием приговора. Но правосудие свершилось. Были отомщены ограбленные, замученные до смерти голодом и болезнями, униженные и оскорбленные. Совершенный тогда Суд Народов стал страшным предупреждением от повторения экспериментов над страной, от желания ступить кому-нибудь на тропу предательства. Даже многие региональные князьки, солидно уже пограбившие народ и лелеявшие планы отделения от России поняли, что с этой властью шутки плохи. Это не те шуты гороховые, которых одним митингом, дешевой пачкотней в газетах или словоблудием с телеэкрана припирали к стене. Сейчас за измену или антинародную деятельность карают незамедлительно.
Смирнов, наверное, как никто другой понимал — не соверши Лобанов этой публичной казни государственных преступников и врагов народа, не вернуть ему доверия тысячекратно обманываемого властью населения. А без его активного участия Россию не поднять. Жалко только, что не вернуть тех лучших людей, патриотов своей страны, которых с 1917 года методически уничтожали, морили голодом, пытали и убивали в концлагерях, морально травили в поздние годы, кто ушел из жизни, не выдержав надругательства над Родиной, как великая поэтесса Юлия Друнина, которая в своем предсмертном стихотворении сконцентрировала тогда душевную боль и муку миллионов граждан своей страны:
Судный час
Покрывается сердце инеем
Очень холодно в судный час,
А у вас глаза, как у инока,
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил лишь издали
Удержать над обрывом Русь,
За таких вот, как вы, да избранных,
Я спасать ее не берусь.
Как летит под откос Россия
Не могу, не хочу смотреть.
Но боюсь, что и вы бессильны
— Потому выбираю смерть.
Господи! Спаси Россию.
Большой занозой в голове Смирнова сидела мысль о главной проблеме России — евреях. Он как никто другой знал их, живя с ними в одном доме, учась с ними в школе, а затем в институте в Харькове, работая в аппарате Министерства в Москве, общаясь с ними по делам во многих городах Союза, бывая в командировках по работе. Он знал массу прекрасных и трудолюбивых евреев, которые трудились на благо своей Родины, не думая о своей национальности, так же как и Смирнов никогда не интересовался национальностью других работающих с ним людей, если это были честные люди.
Но когда он сталкивался с проявлениями антигосударственности со стороны кого-либо, то здесь уже задевалась его жизнь, его судьба, его безопасность, не говоря уже и о судьбе детей. Естественно, что такие люди вызывали в нем не только интерес, но и ненависть, так как хотели разрушить его дом, его страну. И стоило только возникнуть какой-нибудь сложной ситуации то ли в государстве, то ли в городе, то ли в отрасли, то ли в аппарате Министерства, как определенная часть евреев выступала не с позиций граждан своей страны, а с позиций всеобщего еврейства. Естественно, это вызывало к ним негативную реакцию остальных людей. Ведь никогда ни русские, ни татары, ни белорусы, ни якуты, ни украинцы, ни башкиры, никакие другие национальности себя никогда не выпячивали и не вели антигосударственной деятельности, потому, что Родина у них была одна, Россия.
Пытаясь понять такой двойной стандарт жизни отдельных евреев, Смирнов перелопатил груду литературы, роясь в библиотеках и архивах, ища истоки такого поведения этого народа в процессе его жизни в других странах. Его глазам раскрылись тысячи источников, начиная со времен до нашей эры и по XX век, где проклинался этот народ. Но он знал, что не бывает плохих и хороших народов. Плохим народ может сделать власть на определенном отрезке истории, хотя, безусловно, каждый народ имеет свои родимые пятна.
Ведь даже великий Иоганн Гердер, с большой теплотой писавший о евреях, вынужден был констатировать в своей знаменитой книге “Идеи к философии истории человечества”: “Итак, народ, избранный Богом, народ, которому само небо даровало некогда его отечество, этот народ тысячелетиями и, можно даже сказать, почти с самого своего возникновения ведет жизнь растения, паразитирующего на стволах других наций, — порода лукавых перекупщиков, разбросанная по всему свету, порода людей, несмотря на все угнетения никогда не алкавших чести, не мечтавших о собственной крыше над головой, не тосковавших по родине”.
Но такими евреев делала не власть. Например, фашизм был привит немецкому народу властью. Но власть сменилась, и народ обрел все добродетельные черты человечества. Так бывало со многими народами за историю развития землян. Но у евреев все было иначе. Их поведение, их уклад жизни среди других народов, которые их пустили в свой дом, диктовались религией. Это власть была всегда временной. В любом государстве деспота мог сменить нормальный правитель и жизнь народа менялась тогда к лучшему. А религия, если она была жестокой, то таковой и оставалась, так как была константой всей жизнедеятельности этого народа. Поэтому и народ не менялся на протяжении тысячелетий.
Их религия носила враждебный характер по отношению к другим религиям и народам. А их Талмуд, свод изменений и дополнений еврейских раввинов к Ветхому Завету, не только ужесточал их религию, а делал ее человеконенавистнической. Именно здесь были корневые основы бед еврейского народа, который стал инструментом в руках религиозных фанатиков — еврейских раввинов,