оглянулась и сделала вид, что не понимает, о чем речь.
— Если, конечно, вам нужна работа. Но даже если и нет, я вам все равно заплачу. Могу привезти вас завтра утром обратно, если вы захотите вернуться. — Он протянул руку. — Меня зовут Зел. — Залившись румянцем, пилот смущенно шагнул к Джени. Этот не похож на утешителя случайных одиноких женщин, явно не тот тип. Обычный добросовестный работяга, потерявшийся в премудростях делопроизводства. — Хотите, на Луну вас отвезу или дальше. Мы с братом начинаем новое дело, он там ведет учет. — Пилот кивнул в направлении единственного естественного спутника Земли. — Но нам, похоже, нужен помощник, человек, который умел бы заполнять все эти формы, будь они неладны.
На том и порешили. Зел так обрадовался возможности снять с себя нудную бумажную работу, что забыл спросить у Джени, как ее зовут. Она же ничуть не обиделась. Слава Богу, у нее будет время придумать себе новое имя.
Внутреннее убранство шаттла было более чем скромным и не шло ни в какое сравнение с тем, на котором она прибыла сюда неделю назад. Джени заняла свое место, закрепила сумку в специальной ячейке и решила на всякий случай просмотреть уже исправленные декларации. Заворчав, ожили наземные двигатели, и пока шаттл выруливал на взлетную полосу, Джени перегнулась к иллюминатору, чтобы посмотреть, что делается в порту. Люсьен и женщина-пилот бегали от корабля к кораблю и приставали ко всем с расспросами, но тут шаттл повернул, и они исчезли из поля зрения. Через несколько минут ускорение вдавило Джени в кресло.
— Прости, Люсьен, я просто не люблю, когда меня опекают. — Джени испытывала чувство вины, что не попрощалась с ним по-человечески после всего, что он для нее сделал, но это чувство оказалось скоротечным. Этот мальчик ей нравился, а значит, когда-нибудь они встретятся снова. Эта мысль согреет ее сегодня ночью.
Джени писала, и подарок ее старого учителя поблескивал у нее на пальце. Порт еще раз попал в поле зрения, когда шаттл разворачивался над Чикаго перед выходом в свой коридор. Джени подумалось, что перстень у нее на руке, подражая мерцающим огням большого города, посылает ему прощальные сигналы и шлет привет огням других далеких городов, сколько их еще будет.
…поскольку обычаи людей не так уж отличаются от наших. Одежда, цвет глаз, языковые интонации — вот и все, что нас разделяет.
Ультрафиолетовый стержень замер над только что родившейся фразой. Тсеша нахмурился. Все его идеи так очевидны, неужели нужно еще что-то объяснять? — Стивен все понял с полуслова. — Тсеша откинулся на любимом стуле, вверив свое старое тело неумолимо жестким спинке и сиденью. Созерцая непритязательное убранство своих покоев, он задумался. Да, мистер Форел быстро освоился в его идеях. Оно и неудивительно, мальчик алкал знаний. Он обратился к Тсеше лично с просьбой проинструктировать его в системе делопроизводства виншаро, мотивируя тем, что без таких сугубо специальных знаний его дальнейший служебный рост невозможен. Разумеется, Тсеша ему не поверил. И правильно сделал. Явившись, он втащил за собой в приемную упиравшуюся Анжевин и потребовал, чтобы Тсеша рассказал ему, что произошло с Джени. Стивен оказался на удивление усердным учеником. Он был так открыт всему новому! Можно было подумать, что Хэнсен — его отец, а не Анжевин… — Я не стану спрашивать его об этом, — рассуждал Тсеша, любуясь деревянной скульптурой в виде цветущей ветки, установленной в нише напротив его стола. Люди так ранимы в том, что касается вопросов отцовства, а испытывать преданность Стива так скоро он не хотел, не говоря уже о горячем, нраве его Анжевин. Пусть это пока остается между строк.
Я знаю это из собственного опыта. Как и прежде, я пишу лишь то, что уже известно, но просто пока не признано.
Многое, чему он учил Стива, бросало серьезный вызов общепринятому мировоззрению. — Стивен впитывает все, как Хэнсен, а вот Анжевин противится… — Тсеша обнажил зубы. — Она строптива, как моя Джени. — Джени, его капитан, которая читала его рукописи так, словно они были написаны на ее родном языке. Где она сейчас? Люсьен поделился своими соображениями на этот счет. В этом был он весь: ни за что не признавать, что чего-то не знаешь. Он упустил Джени в порту, недели поисков так и не увенчались успехом. Бедняга Люсьен был так удручен! — Моя Джени мастерица заметать следы, ничего не скажешь. Сначала Джон Шрауд, затем Анаис Уланова а теперь и его странный лейтенант остались с носом. Для этих троих она так и осталась загадкой. Как же ей удается оставаться неузнанной?
Стержень продолжал скользить по бумаге, как и много лет назад в другой, похожей на эту комнате, когда он писал для двух других учеников о грядущих переменах во Вселенной. Так все начиналось. И он будет продолжать свое дело, страницу за страницей читая книгу мироздания и делясь своими знаниями с теми, кто не побоится открыть свои сердца навстречу будущему.
Эпилог
Стержень скользил по чистому листу. Из-под его острия, словно по волшебству, выплывали завитки благородного виншаро. Это всего лишь наука, думал Тсеша, перечитывая написанное, размышляя, внося исправления. Фоточувствительная пропитка, ультрафиолетовое излучение, смещение электронов — все так скучно, так легко объясняется. Он бы предпочел думать, что слова и правда появлялись на бумаге по мановению волшебной палочки. Если бы в Храме прочли то, что он написал, они неизменно бы с ним согласились.…поскольку обычаи людей не так уж отличаются от наших. Одежда, цвет глаз, языковые интонации — вот и все, что нас разделяет.
Ультрафиолетовый стержень замер над только что родившейся фразой. Тсеша нахмурился. Все его идеи так очевидны, неужели нужно еще что-то объяснять? — Стивен все понял с полуслова. — Тсеша откинулся на любимом стуле, вверив свое старое тело неумолимо жестким спинке и сиденью. Созерцая непритязательное убранство своих покоев, он задумался. Да, мистер Форел быстро освоился в его идеях. Оно и неудивительно, мальчик алкал знаний. Он обратился к Тсеше лично с просьбой проинструктировать его в системе делопроизводства виншаро, мотивируя тем, что без таких сугубо специальных знаний его дальнейший служебный рост невозможен. Разумеется, Тсеша ему не поверил. И правильно сделал. Явившись, он втащил за собой в приемную упиравшуюся Анжевин и потребовал, чтобы Тсеша рассказал ему, что произошло с Джени. Стивен оказался на удивление усердным учеником. Он был так открыт всему новому! Можно было подумать, что Хэнсен — его отец, а не Анжевин… — Я не стану спрашивать его об этом, — рассуждал Тсеша, любуясь деревянной скульптурой в виде цветущей ветки, установленной в нише напротив его стола. Люди так ранимы в том, что касается вопросов отцовства, а испытывать преданность Стива так скоро он не хотел, не говоря уже о горячем, нраве его Анжевин. Пусть это пока остается между строк.
Я знаю это из собственного опыта. Как и прежде, я пишу лишь то, что уже известно, но просто пока не признано.
Многое, чему он учил Стива, бросало серьезный вызов общепринятому мировоззрению. — Стивен впитывает все, как Хэнсен, а вот Анжевин противится… — Тсеша обнажил зубы. — Она строптива, как моя Джени. — Джени, его капитан, которая читала его рукописи так, словно они были написаны на ее родном языке. Где она сейчас? Люсьен поделился своими соображениями на этот счет. В этом был он весь: ни за что не признавать, что чего-то не знаешь. Он упустил Джени в порту, недели поисков так и не увенчались успехом. Бедняга Люсьен был так удручен! — Моя Джени мастерица заметать следы, ничего не скажешь. Сначала Джон Шрауд, затем Анаис Уланова а теперь и его странный лейтенант остались с носом. Для этих троих она так и осталась загадкой. Как же ей удается оставаться неузнанной?
* * *
Ее ни за что не поймают, она переживет всех и перешагнет рубеж новой эры. И это тоже все знают, но не хотят признавать. Страх перед будущим мешает им это сделать. Эта человеческая концепция укоренилась среди идомени, на бояться будущего глупо. Я писал об этом раньше и буду писать снова и снова, пока мои доводы, как говорил мой покойный Хэнсен, не «дойдут» до их сердец.Стержень продолжал скользить по бумаге, как и много лет назад в другой, похожей на эту комнате, когда он писал для двух других учеников о грядущих переменах во Вселенной. Так все начиналось. И он будет продолжать свое дело, страницу за страницей читая книгу мироздания и делясь своими знаниями с теми, кто не побоится открыть свои сердца навстречу будущему.
