схватившись за голову выбегает вон. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания.
Подворотня в доме, где квартирует поручик Ржевский. В подворотне сидят два дворника, выпивают и закусывают. 1-й дворник: ... Ну, вот, значит, подходит она к Ржевскому и говорит: "Мусье поручик! Страсти своей огнедышащей я более сдержать не в силах, а потому, желаю немедленно отдаться Вам телом и душой". 2-й дворник: Да! Итить твою... Живут же дворяне. 1-й дворник: А он ей, значит, отвечает: "Я, мамзель, конечно, мужчина галантерейный и страсти девичьей завсегда соответствовать готов, но желательно мне на Ваш зад взглянуть. Понеже, у нас гусаров завсегда позитура такая - спервоначалу зад обозревать". 2-й дворник: А она чего? 1-й дворник: Чего, чего... Сам знаешь, что любовь с бабами делает. Извольте, говорит, лицезреть. Ну, полез он ей под юбки, а там же темно, вот он свечечку с собой и прихватил. Чай не впервой, знает, какая снасть в этом деле требуется. А юбка возьми да от свечки и загорись! Он, сердешный, оттуда как выскочит, да прыг в окошко, да как вдарился бечь! Только его и видели. 2-й дворник: Да, от такого побежишь... 1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают. 1-й дворник: А от юбки пожар сделался. Народу погибло... Восемь генералов, два фельдмаршала, а графьв и князей всяких - не счесть! Сам Государь Император на пожарной трубе скакал - людей спасать. 2-й дворник: Вот страсти-то! 1-й дворник: Да! Ужасный кошмар. Губернаторский дворец начисто сгорел, две бани, три казармы и баржа с дровами на Неве. 2-й дворник: А баржа-то с чего? 1-й дворник: Да поручик, когда мимо пробегал, свечку обронил. 2-й дворник: Вот черт безрукий! На улице раздаются шаги, это поручик Ржевский, прикрывая лицо воротником шинели, возвращается с губернаторского бала домой. Оба дворника молча провожают его глазами. Когда дверь за поручиком хлопает, оба вздрагивают. 1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают. 1-й дворник: Переживает, бедолага. 2-й дворник: Фонарь надо было брать! 1-й дворник: Чего? 2-й дворник: Фонари, в рассуждении пожаров, не в пример, безопаснее. А еще лучше было бы к окошку ее подвесть, да юбки вздеть. И светло, и просторно, и не подожжешь ничего. Эх, дворяне, все не как у людей.
Комната в квартире Ржевского. Поручик ходит из угла в угол, как лев по клетке. Пробует закурить, но тут же отшвыривает трубку, пытается читать, но его передергивает от отвращения. Георгий Победоносец на иконе, висящей в углу, понимающе переглядывается со своим конем. Ржевский подходит к иконе, осеняет себя крестным знамением. Ржевский: Господи, за что я так несчастен? Георгий Победоносец сплевывает и отворачивается. Ржевский достает из ящика стола пистолет, заряжает его и взводит курок. Подносит ствол пистолета к виску, потом, передумав, вкладывает дуло в рот. Палец Ржевского на спусковом крючке напрягается, кончик его белеет... Георгий Победоносец затыкает себе пальцами уши и зажмуривается, конь Святого Георгия прячет голову под крыло дракона, дракон невозмутимо ковыряет кончиком копья в зубах и косится на Ржевского. В комнату строевым шагом входит денщик Ржевского Прохор с подносом в руках. На подносе стакан водки и огурец. Денщик Прохор (торжественным голосом): Ваше благородие, сутки истекли! Ржевский несколько секунд непонимающе смотрит на Прохора, потом рука его разжимается и падает, но пистолет, зажатый зубами остается торчать изо рта. Георгий Победоносец, не дождавшись выстрела, открывает глаза, дракон, сплюнув, возвращает Святому копье и бьет крылом коня по морде. Прохор пытается вытащить изо рта Ржевского ствол пистолета, но поручик только мычит, не разжимая зубов. Денщик Прохор (умоляющим тоном): Ваше благородие, пистолетик-то отдайте. Пить же неудобно, да и стрельнуть, ненароком, может. Все тщетно. Прохор обращает вопросительный взгляд к иконе. Георгий Победоносец суфлерским жестом изображает хук справа и поощрительно кивает головой. Денщик Прохор (орет в полный голос): Отдай пушку, дурак! Прохор бьет Ржевского кулаком в ухо и с хрустом выворачивает пистолет у поручика изо рта. Ржевский хватает стакан с водкой и единым духом выпивает его, целует в засос Прохора, подмигивает Георгию Победоносцу и выходит в соседнюю комнату. Оттуда доносится хлопанье пробок, звон посуды, голоса друзей: "Ржевскому Ура!!!", "Железный человек! Я бы так не смог!", "Господа, он жив и в своем уме! Даже не верится!". Далее слышны только звуки выпивания и закусывания.
Конногвардейский бульвар. Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. По бульвару, обнявшись, идут отец Павсикахий и доктор Михельсон. У доктора перевязана голова, монах сильно хромает. Оба вдрызг пьяные. Михельсон (путая по-пьяному делу русский и немецкий): ... И тогда обер-лейтенант Ржевский берет палька для занавеска и бьет майн копф унд танцен на мои очки! Отец Павсикахий (нравоучительным тоном): Десница Божья тебя покарала, а не палька для занавеска! Это ж надо русскому человеку такое страстотерпство учинить: все пьют, а ты не моги! Да еще в буфет привел! С-садист! Михельсон: Майн фройнд Поссикахус! Вы не понималь! Отец Павсикахий: Да все я понималь! Давай лучше выпьем! Михельсон: Майн Гот! Их канн нихт! Я не мочь больше... Отец Павсикахий: Ты меня уважаешь? Михельсон: Я! Натюрлих! Отец Павсикахий: Тогда, пей! Оба выпивают и закусывают. Отец Павсикахий: Теперь споем! Ой, ты Галю, Галю молодая! Чому ты не вмерла, як была малая? Михельсон: О Тананбаум, о Тананбаум, ви грюйн зинд дайне блеттер! Отец Павсикахий: Мда! Гармония, где ты? Ау! Михельсон: Майн либер Поссикахус! Дас ист унмёглих! Это есть невозможно - языковые трудности... Отец Павсикахий: Врешь, курва лютеранская! Для русского человека невозможного нет! А ну, запевай. Ать, два! Михельсон и Отец Павсикахий (дуэтом): Айне кляйне кто-то рядом Вдоль по шрассе проходил. Официрен синим задом Русишь медхен удивил. Палкой в копф, заклепкой в жопу, Аллес рихтиг! Ничего! Тупо пялится Европа В петербургское окно!
Вильст ду глюк? Тогда скорее Что-нибудь себе налей. Чтобы был ты здоровее, Тринкен шнапс и водку пей! Ком цу мир! Ты третьим будешь, Однунг, брат, у нас такой. Хрен Россию ты забудешь! Тринкен, брудер, по второй!
Вундербар! Нальем по третьей! Дизе цайт - как раз бухнуть, И не морщись, доннер веттер, Про закуску не забудь!
Эпизод 11.
Подворотня в доме, где квартирует поручик Ржевский. В подворотне сидят два дворника, выпивают и закусывают. 1-й дворник: ... Ну, вот, значит, подходит она к Ржевскому и говорит: "Мусье поручик! Страсти своей огнедышащей я более сдержать не в силах, а потому, желаю немедленно отдаться Вам телом и душой". 2-й дворник: Да! Итить твою... Живут же дворяне. 1-й дворник: А он ей, значит, отвечает: "Я, мамзель, конечно, мужчина галантерейный и страсти девичьей завсегда соответствовать готов, но желательно мне на Ваш зад взглянуть. Понеже, у нас гусаров завсегда позитура такая - спервоначалу зад обозревать". 2-й дворник: А она чего? 1-й дворник: Чего, чего... Сам знаешь, что любовь с бабами делает. Извольте, говорит, лицезреть. Ну, полез он ей под юбки, а там же темно, вот он свечечку с собой и прихватил. Чай не впервой, знает, какая снасть в этом деле требуется. А юбка возьми да от свечки и загорись! Он, сердешный, оттуда как выскочит, да прыг в окошко, да как вдарился бечь! Только его и видели. 2-й дворник: Да, от такого побежишь... 1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают. 1-й дворник: А от юбки пожар сделался. Народу погибло... Восемь генералов, два фельдмаршала, а графьв и князей всяких - не счесть! Сам Государь Император на пожарной трубе скакал - людей спасать. 2-й дворник: Вот страсти-то! 1-й дворник: Да! Ужасный кошмар. Губернаторский дворец начисто сгорел, две бани, три казармы и баржа с дровами на Неве. 2-й дворник: А баржа-то с чего? 1-й дворник: Да поручик, когда мимо пробегал, свечку обронил. 2-й дворник: Вот черт безрукий! На улице раздаются шаги, это поручик Ржевский, прикрывая лицо воротником шинели, возвращается с губернаторского бала домой. Оба дворника молча провожают его глазами. Когда дверь за поручиком хлопает, оба вздрагивают. 1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают. 1-й дворник: Переживает, бедолага. 2-й дворник: Фонарь надо было брать! 1-й дворник: Чего? 2-й дворник: Фонари, в рассуждении пожаров, не в пример, безопаснее. А еще лучше было бы к окошку ее подвесть, да юбки вздеть. И светло, и просторно, и не подожжешь ничего. Эх, дворяне, все не как у людей.
Эпизод 11.
Комната в квартире Ржевского. Поручик ходит из угла в угол, как лев по клетке. Пробует закурить, но тут же отшвыривает трубку, пытается читать, но его передергивает от отвращения. Георгий Победоносец на иконе, висящей в углу, понимающе переглядывается со своим конем. Ржевский подходит к иконе, осеняет себя крестным знамением. Ржевский: Господи, за что я так несчастен? Георгий Победоносец сплевывает и отворачивается. Ржевский достает из ящика стола пистолет, заряжает его и взводит курок. Подносит ствол пистолета к виску, потом, передумав, вкладывает дуло в рот. Палец Ржевского на спусковом крючке напрягается, кончик его белеет... Георгий Победоносец затыкает себе пальцами уши и зажмуривается, конь Святого Георгия прячет голову под крыло дракона, дракон невозмутимо ковыряет кончиком копья в зубах и косится на Ржевского. В комнату строевым шагом входит денщик Ржевского Прохор с подносом в руках. На подносе стакан водки и огурец. Денщик Прохор (торжественным голосом): Ваше благородие, сутки истекли! Ржевский несколько секунд непонимающе смотрит на Прохора, потом рука его разжимается и падает, но пистолет, зажатый зубами остается торчать изо рта. Георгий Победоносец, не дождавшись выстрела, открывает глаза, дракон, сплюнув, возвращает Святому копье и бьет крылом коня по морде. Прохор пытается вытащить изо рта Ржевского ствол пистолета, но поручик только мычит, не разжимая зубов. Денщик Прохор (умоляющим тоном): Ваше благородие, пистолетик-то отдайте. Пить же неудобно, да и стрельнуть, ненароком, может. Все тщетно. Прохор обращает вопросительный взгляд к иконе. Георгий Победоносец суфлерским жестом изображает хук справа и поощрительно кивает головой. Денщик Прохор (орет в полный голос): Отдай пушку, дурак! Прохор бьет Ржевского кулаком в ухо и с хрустом выворачивает пистолет у поручика изо рта. Ржевский хватает стакан с водкой и единым духом выпивает его, целует в засос Прохора, подмигивает Георгию Победоносцу и выходит в соседнюю комнату. Оттуда доносится хлопанье пробок, звон посуды, голоса друзей: "Ржевскому Ура!!!", "Железный человек! Я бы так не смог!", "Господа, он жив и в своем уме! Даже не верится!". Далее слышны только звуки выпивания и закусывания.
Эпизод 12.
Конногвардейский бульвар. Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. По бульвару, обнявшись, идут отец Павсикахий и доктор Михельсон. У доктора перевязана голова, монах сильно хромает. Оба вдрызг пьяные. Михельсон (путая по-пьяному делу русский и немецкий): ... И тогда обер-лейтенант Ржевский берет палька для занавеска и бьет майн копф унд танцен на мои очки! Отец Павсикахий (нравоучительным тоном): Десница Божья тебя покарала, а не палька для занавеска! Это ж надо русскому человеку такое страстотерпство учинить: все пьют, а ты не моги! Да еще в буфет привел! С-садист! Михельсон: Майн фройнд Поссикахус! Вы не понималь! Отец Павсикахий: Да все я понималь! Давай лучше выпьем! Михельсон: Майн Гот! Их канн нихт! Я не мочь больше... Отец Павсикахий: Ты меня уважаешь? Михельсон: Я! Натюрлих! Отец Павсикахий: Тогда, пей! Оба выпивают и закусывают. Отец Павсикахий: Теперь споем! Ой, ты Галю, Галю молодая! Чому ты не вмерла, як была малая? Михельсон: О Тананбаум, о Тананбаум, ви грюйн зинд дайне блеттер! Отец Павсикахий: Мда! Гармония, где ты? Ау! Михельсон: Майн либер Поссикахус! Дас ист унмёглих! Это есть невозможно - языковые трудности... Отец Павсикахий: Врешь, курва лютеранская! Для русского человека невозможного нет! А ну, запевай. Ать, два! Михельсон и Отец Павсикахий (дуэтом): Айне кляйне кто-то рядом Вдоль по шрассе проходил. Официрен синим задом Русишь медхен удивил. Палкой в копф, заклепкой в жопу, Аллес рихтиг! Ничего! Тупо пялится Европа В петербургское окно!
Вильст ду глюк? Тогда скорее Что-нибудь себе налей. Чтобы был ты здоровее, Тринкен шнапс и водку пей! Ком цу мир! Ты третьим будешь, Однунг, брат, у нас такой. Хрен Россию ты забудешь! Тринкен, брудер, по второй!
Вундербар! Нальем по третьей! Дизе цайт - как раз бухнуть, И не морщись, доннер веттер, Про закуску не забудь!