Нейл забарабанил пальцами по столу:
— Моя догадка заключается в том, что в этот момент они либо выросли в этом зале сами до размеров этаких гигантов, либо низвели объем зала до их собственной величины. Вероятней всего, что они сами обрушили на себя этот зал.
Морли едва заметно ухмыльнулся:
— Итак, все, что остается делать, так это накачать их медом и апоморфином и уговорить ожить? А если они откажутся?
— Не откажутся, — сказал Нейл. — Вот увидите.
В дверь постучали, интерн просунул внутрь голову.
— Лэнг выбирается из этого. Он зовет вас.
Нейл выпрыгнул из офиса. Морли последовал за ним в палату. Лэнг лежал на койке под простыней совершенно неподвижно. Его губы были слегка раздвинуты. Ни звука не слетало с них, но Морли, склонившийся над ним вместе с Нейлом, видел, как спазматически вибрировала подъязычная кость.
— Он очень слаб, — предупредил интерн.
Нейл пододвинул стул и уселся рядом с койкой. Видно было, насколько он сконцентрировался, хотя плечи его были расслаблены. Он низко склонился к Лэнгу и напряженно вслушивался. Через пять минут все повторилось. Губы Лэнга задрожали. Его тело под простыней напряглось, он словно старался разорвать пряжки, затем снова расслабился.
— Нейл… Нейл, — пробормотал он. Звуки, слабые и приглушенные, доносились словно из чрева колодца. — Нейл… Нейл.
Нейл погладил его по лбу своей небольшой аккуратной рукой.
— Да, Бобби, — произнес он мягко. Его голос был нежнее птичьего пуха. — Я здесь, Бобби. Ты можешь теперь выходить.