являются огромным шагом вперед в развитии психологии и социологии. Это бесспорная заслуга С.Московичи и его сотрудников.

Вместе с тем некоторые исходные и «сквозные» идеи рассматриваемой теории социальных представлений, на мой взгляд, нуждаются в уточнении. Таковы прежде всего положения, быть может, чрезмерно противопоставляющие индивида группе, той или иной общности людей и т. д. (подобно противопоставлению индивидуальных представлений коллективным, по Э.Дюркгейму, житейских понятий — научным у ребенка, по Л.С.Выготскому, и т. д. Приведу из новейшей статьи Московичи только два примера: "Люди отдельно друг от друга ведут себя нравственным и разумным образом, но они же становятся безнравственными и неразумными, когда собираются вместе"; "наши индивидуальные способности восприятия и наблюдения внешнего мира продуцируют верное знание, тогда как социальные факторы провоцируют искажения и отклонения в наших убеждениях и знаниях о мире". Во всех подобных случаях есть опасность того, что индивидуальное у человека вообще может оказаться вне социального, т. е. последнее характеризует не отдельного индивида, а только различные общности людей. На мой взгляд, столь резкое противопоставление социального индивидуальному смягчается, если раскрыть различие между социальным и общественным, которые обычно отождествляются. Тогда любое индивидуальное у человека всегда является социальным, но при этом оно очень по-разному может соотноситься с общественным.

В самом широком смысле социальность — это всегда неразрывные взаимосвязи (производственные, чисто духовные и др.) между людьми во всех видах активности, независимо от степени их общественной полезности, нравственной оценки и значимости: будь то высшие уровни творчества, противоправного поведения др. (Значит, последнее не может быть асоциальным — вопреки широко распространенной точке зрения). Это социальность всех взаимодействий человека с миром (с обществом, природой, другими людьми и т. д.) — его индивидуальности, свободы, ответственности и т. п. Любой человек, выходя за пределы уже достигнутого уровня культуры и развивая ее дальше, делает это именно во взаимодействии с культурой, опираясь на нее даже в процессе преодоления ее ограниченности на тех или иных направлениях общественного прогресса

Качественно новый вклад в развитие всей культуры человечества вносят прежде всего выдающиеся деятели науки, искусства, политики, религии и т. д. Таким образом, любой человеческий индивид и его психика изначально и всегда социальны. Этот исходный тезис приходится специально подчеркивать и противопоставлять существенно иной точке зрения, которая идет от Э.Дюркгейма и является весьма распространенной до сих пор. Согласно данной точке зрения, лишь какой-то один уровень человеческой психики рассматривается как социальный, например, коллективные (но не индивидуальные) представления (по Дюркгейму), соответственно высшие психологические функции в отличие от низших или научные понятия в отличие от житейских. Тем самым все остальные уровни человеческой психики выступают как несоциальные (по крайней мере, вначале).

Некорректность такой точки зрения состоит в том, что социальность сводится здесь лишь к одному из ее многих уровней и проявлений. Поэтому очень важно иметь в виду, что социальность весьма многообразна и проявляется не в одной, а в различных формах: индивид, группа, толпа, нация и т. д. Это далеко не всегда учитываемое обстоятельство стоило бы, на мой взгляд, закрепить специальной терминологией. Желательно различать обычно отождествляемые два понятия (и термина): 1) социальное и 2) общественное. Всегда связанное с природным социальное — это всеобщая, исходная и наиболее абстрактная характеристика субъекта и его психики в их общечеловеческих качествах. Общественное же — это не синоним социального, а более конкретная — типологическая — характеристика бесконечно различных частных проявлений всеобщей социальности: национальных, культурных и т. д. Стало быть, любой человеческий индивид не менее социален, чем группа или коллектив, хотя конкретные общественные отношения между данным человеком и другими людьми могут быть самыми различными (в условиях того или иного общественного строя, в определенной стране и т. д.).

В итоге социальное, общественное и индивидуальное соотносятся, на мой взгляд, как всеобщее, особенное и единичное. При таком соотношении социального и общественного особенно отчетливо выступает двойственность, противоречивость индивида как субъекта — деятельного, свободного и т. д. Он всегда неразрывно связан с другими людьми и вместе с тем автономен, независим, относительно обособлен. Не только общество влияет на человека, но и человек как член общества — на это последнее. Он — и объект этих влияний, и субъект, в той или иной степени воздействующий на общество. Здесь не односторонняя, а именно двусторонняя зависимость. Тем самым признается абсолютная ценность человека как личности с безусловными правами на свободу, саморазвитие и т. д.

Можно и нужно сделать вывод о том, что по-прежнему сохраняет свою силу одно из важнейших и принципиальных положений К.Маркса, развитых им в его рукописях 1844 г.: "Особенно следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстракцию, индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, — является проявлением и утверждением общественной жизни". Добавлю только, что если различать общественное и социальное, то в приведенной цитате надо первое заменить на второе.

В самой природе младенца — уже в пренатальном периоде его развития — имеются внутренние условия, исходные основы и простейшие проявления социальности: он рождается не животным, а именно человеком, еще только начинающим свой жизненный путь, путь становления субъекта в ходе освоения культуры, всего исторического опыта человечества. Такое освоение в условиях обучения представляет собой, бесспорно, фундаментальную основу всего психического развития человека, но оно осуществляется в процессе общения и его деятельности — изначально социальной, самостоятельной, творческой и т. д.

Простейшие психические явления начинают возникать у еще не родившегося младенца под влиянием первых внешних воздействий (звуковых и т. д.), изначально сразу же опосредствованных специфическими внутренними условиями (наследственными и врожденными задатками и др.). Тем самым в конце пренатального периода в ходе