за привычка?!

Слаженно работая веслами, скампавей описал циркуляцию и затабанил под бортом «Поларштерна».

— Эй! — крикнул Стоеросов. — Сходня нужна! С леерами!

Старпом вопросительно глянул на Сванта. Тот пожал плечами.

— Подать малый трап.

По трапу, придерживая рукой бок, начал подниматься мужчина в шляпе и длинном плаще.

— Бог мой! Да это же…

— Вижу, — сказал Свант.

Он сбежал с мостика и помог гостю перешагнуть фальшборт

— Шумиха не нужна, герр гросс-адмирал?

Мак-Магон остановился, переводя дух.

— Ни к чему. Ну, что тут у вас?

— Все спокойно. Бельтрамоно явился, идут переговоры. Вы-то как?

— Да тоже ничего. Видишь вот, передвигаюсь. Королева сейчас где, в адмиральском салоне?

— Да.

— А переговоры идут в твоей каюте?

— Так точно.

— Давно?

Свант вынул карманные часы.

— Двадцать семь минут. Вы можете остановиться в каюте Геффке, герр адмирал.

— Не надо. Четыре стены мне порядком надоели. Прикажи вынести какое-нибудь седалище.

Проследовав мимо истуканами замирающих матросов, Мак-Магон тяжело поднялся на мостик и огляделся.

— М-да, — сказал он. — Западня. И ветра нет. Обидеть вас не пытались?

— Пока нет. Но пушки заряжены.

— Чем?

— Картечью.

— Правильно. Вот что. Распорядись-ка подать на «Ежовень» буксирный конец. У Свиристела сейчас народу много, вытянут вас на веслах в случае чего.

— Подать с бака, — коротко сказал Свант.

Геффке козырнул и убежал. Сразу после этого двое матросов притащили из кают-компании капитанское кресло. Свант не без ревности заметил, что его собственные приказы исполнялись несколько медленнее, чем мимоходом брошенное пожелание Мак-Магона. Матросы просто из кожи лезли. И не просто из почтения к чину. Уже смекнули, что и внукам можно будет рассказывать, что, вот, мол, собственными руками притащил кресло победителю боя в Пихтовой и сражения в Монсазо…

— Спасибо, братцы, — сказал Мак-Магон, усаживаясь.

— Рады стараться, ваше превосходительство!

— И я рад, что вы рады, — усмехнулся адмирал. — Ну, бегите. Юхан, а кто с Бельтрамоно разговаривает? Герцог, граф?

— Нет. Принцесса.

Мак-Магон резко повернулся в кресле и его лицо дернулось от приступа боли.

— Как? Одна?

— Так точно.

Адмирал покачал головой. Потом посмотрел на верхушки освещенных Олной мачт; «Поларштерн» уже выходил из тени.

— Как ты думаешь, Юхан, за нами наблюдают?

— О! Изо всех сил.

— И я так думаю. Поэтому вот что. Прикажи поднять на бизани флаг командующего эскадрой.

— Простите, но так мы всему свету объявим, что на «Поларштерне» одним ценным призом стало больше.

— Все, кто хотел, все равно об этом уже знают. Зато и мы сейчас тоже кое-что узнаем. Пора расставить точки над «i»…

* * *

После подъема адмиральского флага прошло совсем немного времени. Первым откликнулся альбанский линкор «Бронлоу». На его корме замелькали вспышки. Сигнальщик «Поларштерна» встрепенулся.

— Герр шаутбенахт! Световой семафор с линкора «Бронлоу».

— Содержание?

— «ГРОСС-АДМИРАЛУ МАК-МАГОНУ.

Сэр!

Имею приказ его величества охранять курфюрстен-яхт. Жду ветра. Где мне встать?

Кэптэйн Примроуз»

— Кажется, мы не так уж и беззащитны, а, Юхан? — спросил адмирал.

— Ник, старина, — пробормотал Свант. — Что ему ответить?

— Пусть займет позицию между нами и набережной.

— Экселенц! Осмелюсь заметить, «Соврин оф Сиз» гораздо опаснее армейских пушек.

— Безусловно, — кивнул адмирал. — Вопрос только — для кого.

Свант замолчал, переваривая загадочную реплику.

— Герр шаутбенахт! Световой семафор с линкора «Соврин оф Сиз».

— Содержание?

— «ГРОСС-АДМИРАЛУ МАК-МАГОНУ. Уолтер, старое ты корыто…» — тут сигнальщик запнулся.

— В чем дело, братец?

— Виноват, герр гросс-адмирал, но так и передавали — старое, мол, корыто.

— Это я понял, — спокойно сказал командующий. — Дальше-то что?

— «Уолтер, старое ты корыто! Ну и где мое место в боевом ордере?

Контр-адмирал Болдуин»

— Герр адмирал! Так вы знали? — с недоумением спросил Свант.

— Что?

— То, что «Соврин» на нашей стороне?

— Ну, у меня тоже могут быть приятели, — скромно отозвался Мак-Магон. — Чем я других-то хуже?

* * *

На борту «Поларштерна» мало кто спал.

В тринадцатом часу ночи двери капитанской каюты наконец открылись. Оттуда вышли Камея и Бельтрамоно. Ни слова не говоря, оба спустились в покои королевы.

— Дело еще не окончено, — прокомментировал лорд Бервик.

— Это значит, что оно продвигается, — сказал герцог.

— Словом, стакан наполовину пуст, — усмехнулся адмирал.

Вдруг на мостик прибежала Инджин.

— Ох, и ругаются! — сообщила она.

— Кто?

— Да королева с графом. А принцесса плачет.

Тяжело вздохнул сигнальщик. Остальное общество подавленно замолчало. Но потом появилась Изольда с известием, что королева с графом потребовали кофе.

— Сто псов! — заявил Стоеросов. — Легче на абордаж идти! Мне тоже хочется напиться, герр адмирал. Только не кофеем.

— Не время, друг мой, — мягко сказал Мак-Магон. — Еще не время.

Свиристел пробурчал что-то неразборчивое, навалился животом на фальшборт и принялся рассматривать Кингстаун.

А на палубу выбрался фон Бистриц. Он вопросительно взглянул на дона Алонсо. Герцог отрицательно покачал головой.

Напряжение нарастало. Уже половина пассажиров сидела на люках верхней палубы или бесцельно перемешалась по шкафуту. Матросы оккупировали бак, а некоторые даже расселись по нижним реям. Свант хотел всех разогнать, но адмирал его остановил.

— Они заслужили это право, Юхан, — тихо сказал он. — Все мы заслужили.

И только в третьем часу утра участники переговоров вышли из своего заточения. Вышли и растерянно остановились, оказавшись под взглядами сотен глаз. Словно актеры, отыгравшие спектакль и не знающие еще, хорошо ли у них получилось.

И тут, нарушив полную тишину, а заодно и всякую субординацию, простой матрос-рулевой первым задал вопрос, который вертелся на языке у каждого:

— Ну и как?

— Боже мой, — сказала Лилония. — Что мы могли натворить…

Бельтрамоно устало вздохнул.

— Войны не будет, господа. Мы договорились.

Еще секунду продержалась тишина. А потом исчезла, сметенная страшным шумом. Графу, королеве и Камее пришлось пожать множество рук. Сильно нервируя Руперта, к ним выстроилась очередь, их фамильярно хлопали по плечам, просили автографы, поздравляли, благославляли. Лишь с помощью морских пехотинцев Сванту удалось восстановить относительный порядок.

— Ваше