тонкими, бегущими к центральной оси, спицами. В общем это было странноватого вида велосипедное колесо с прозрачной покрышкой, сквозь которую просвечивала шина. В нескольких местах она была сильно ужата. Видите? Все достаточно просто. «Тор» наполняют шихтой — смесью углерода с каким-нибудь растворителем, например, никелем. Вот эти нагреватели поднимают температуру до двух тысяч кельвинов. Затем «Тор» начинает вращаться — сотни, тысячи оборотов в минуту. Давление скачком подпрыгивает до нескольких гигапаскалей. Но алмазов еще нет! — Усманов уже зажегся и темпераментно размахивал руками. — В этот момент операторы резко тормозят «Тор». Огненный расплав по инерции с огромной скоростью струится по внутренней полости, по пережимам и расширениям. Локальные давления возрастают до десяти гигапаскалей! И алмаз начинает расти, поскольку выполнены все три условия Лейпунского: температура, давление, растворитель.

Степанов уже несколько минут мялся позади группы, то порываясь подойти к директору, то отступая. Наконец, увидев, что начальники углубились в изучение модели «Тора», подошел к Усманову и спокойным голосом сообщил:

— Извините, Марат Магжанович, вас к телефону.

— Пусть позвонят позже.

— Это из горкома.

Усманов недовольно поморщился и, попросив прощения, пошел в кабинет заведующего музеем. Аркадий Борисович тенью скользил рядом.

— Пожар! — быстро сказал он.

— Где? — Директор шел, не ускоряя шага.

— В угольной группе. Комната Устинович.

— А, черт!.. — Марат Магжанович оглянулся на замминистра. — Вот что, задержи их здесь…

Степанов кивнул и легким шагом вернулся к группе.

— Цикл разгона и торможения повторяется многократно, — в той же тональности, что и Усманов, продолжил он лекцию. — Несколько десятков раз. «Тор» хорош тем, что во время разгона мелкие паразитные кристаллы растворяются, а в момент торможения крупные растут как на затравку. Наибольшая масса алмазов достигает трехсот граммов. Как правило, это кривогранные октаэдры и ромбододекаэдры.

— От естественных кристаллов их еще можно отличить?

— Конечно. Поэтому цена па природные алмазы продолжает медленно расти, а на искусственные стремительно падает. Например, цена «Звезды Африки» уже эквивалентна цене ста тонн золота. Те же пятьсот тридцать каратов синтетического алмаза по карману многим.

— Скажите, новизна «Тора» как-то защищена?

— На аппаратуру и технологию институт получил двенадцать авторских свидетельств!

— Не расскажете ли вы…

4

Институтский двор обильно засажен рябиной, вишнями и яблонями. В мае здесь белым-бело, как на собрании невест. Теперь же среди густой листвы там и сям мелькают мелкие зелененькие завязи — в одиночку или семейками. Однако до зрелости они не доживут. Будут съедены молодыми лаборантами, аспирантами и мэнээсами, не боящимися оскомины. И лишь сладкие гроздья невежинской рябины допламенеют до осени, пока не угодят в компоты и варенья.

Марат Магжанович быстро шагал по аллее, обсаженной подрезанными кустами шиповника. Толпа у главного корпуса была видна издалека. Люди сбежались на зрелище… Так, окна на третьем этаже разбиты, из них вьется сизый дымок. Значит, уже потушили, городскую дружину не вызывали. Хоть это хорошо. Размышляя так, Усманов увидел жену, которая бежала навстречу. Бежала некрасиво, неумело, размахивая прямыми руками и загребая ногами. Белый халат расстегнулся, волосы растрепались. Марат Магжанович сбавил шаг, чтобы не столкнуться.

— Где ты был?! Где ты был?!

— Где я мог быть? Показывал начальству камни. Ты почему носишься как девочка? Пожара не видела?

— Ка… Ка… — У Ирины Петровны перехватило горло. — Камилл же!

Однажды перед директорской машиной внезапно возник пьяный. Спасая его, Стас резко вывернул баранку, пронесся на тормозах через тротуар и врезался в дерево. Из всех обстоятельств аварии Марат Магжанович запомнил сильный удар, металлический привкус во рту и резкий запах йода, который невесть как возник и растекся по салону.

Теперь было то же самое. И еще — болью перехватило горло.

— Что Камилл? — Он сильно потряс жену за плечи. — Что?

— Он был в этой проклятой комнате…

— Ну?!

— Там взрыв… огонь…

— Где Камилл?

— Не знаю. Повез эту шлюху…

— Ты что — сошла с ума? Кого повез? Куда?

— Она прыгала из окна. Увез в больницу.

— Ф-фу-у-у! — Усманов чувствовал, как по спине бегут холодные струйки. — Так он живой… Что же ты панику разводишь?

— Он же был в огне!

— Вот что, мать. Постой здесь, остынь, поправь волосы, застегни халат. Потом спокойно — спокойно! — иди на рабочее место. И чтоб никакой истерики!

Марат Магжанович оставил жену, скорым шагом прошел сквозь раздавшуюся толпу и поднялся к себе. Бросил секретарше:

— Лизавета, быстро ко мне Андреева, Куликова, Файта и этого, как его, начальника ДПД.

Елизавета, женщина, столь же красивая, сколь и жестокая, властно заговорила по телефону.

Черед несколько минут начальник ВОХРАа, замдиректора по капстроительству и добровольный пожарник вошли в кабинет. Среди них не оказалось руководителя отдела Андреева.

— Почему нет Андреева?

— Он скорее всего на участке, — сказала Елизавета.

— На алмазном?

— Нет, на своем садовом участке.

— Немедленно подготовь приказ: «За неоднократные прогулы и халатность Андреева от должности отстранить. Обязанности завотделом возложить на моего зама по науке». — Секретарша стремительно вышла. — Марат Магжанович посмотрел на Файта. — Михаил Львович, прошу вас, организуйте людей: следы гари забелить, вставить стекла. Ступайте, голубчик, больше часа начальство в музее не удержать… Товарищ Куликов, во дворе толпа. Распорядитесь, чтобы сотрудники разошлись по рабочим местам. Газоны привести в порядок!

Начальник ВОХРа сделал поворот кругом и вышел вслед за Фантом. Марат Магжанович шумно выдохнул.

— Садитесь, — пригласил он начальника добровольной пожарной дружины, имени которого так и не вспомнил. — Расскажите по порядку.

— Рази за этими учеными уследишь? — горячо сказал пожарник. На Усманова пахнуло густым ароматом табака. — Похоже, холодильник взорвался. Хранили там чегой-то…

— Хорошо, что не вызвали городскую дружину, — ласково сказал директор. — Сами справились, молодцы!

— Вначале горело жарко. Мы двери отворить не могли — заклинило их. что ли. Потом Таня Боровик дверь открыла… Вот девка-герой! Она в скатерть завернулась и прошла через огонь. Сынок ваш молодцом, успел выбросить водород. Не то бы — скандал… Ума не приложу, как он баллон в одиночку осилил? В