Пётр Третий. Огнём и Мечом

Пролог

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ГОЛОВКИНСКИЙ ДВОРЕЦ. РУССКИЙ ТЕАТР. 22 февраля 1755 года.

Битва. Битва в самом разгаре. Сражение при Цорндорфе не зря считается самым кровопролитным в истории Пруссии.

Кровь. Убитые. Стонущие.

Мы явно побеждаем.

Но, вот вижу в подзорную трубу знакомую фигуру. Король Фридрих лично подхватывает упавшее знамя и ведёт свои войска в безумную атаку на наши позиции. И словно зомби, из всех щелей выползают его солдаты и идут за ним.

Мои явно удивлены. Переглядываются нерешительно. Могут и дрогнуть.

Решительно выхватываю у знаменосца флаг и иду навстречу моему Царственному брату Фрицу. Стена на стену. Армия на армию. За мной тысячи и тысячи.

Я иду. Я веду их.

Могучее войско…

Тихо:

— Liebling, ganz ruhig da. Aufwachest. Wir sind im Theater. Ich bin in der Nähe.

Пауза. Уже по-русски (вдруг не понял спросонку):

— Любимый. Просыпайся. Мы в театре. Я рядом.

Тру глаза. Я её не понял? По-немецки? Смешно. Родной ведь язык.

— Ja, Liebling. Meine Seele, ich bin aufgewacht. Verzeih.

— Peter, Schande über uns nicht.

— Ja, meine Liebe.

Что-то я задремал. Никогда не любил всякие театры. Жена моя покойная очень любила меня таскать по всяким театрам, выставкам и музеям до самой моей старости. И я там, в будущем, регулярно задрёмывал в самый пафосный момент. В этой жизни тоже мало что изменилось. Разве что жена.

Не удержался от оценки сего действа:

— Was ist auf der Bühne?

Лина не оценила мою иронию.

— Зря ты. Прилично играют, кстати.

Прикрываю ладонью зевок.

— Прости, радость моя. Я не ценитель сего. Ты же знаешь.

Кивок.

— Я знаю. Schnarchst du wenigstens nicht. Bitte.

— А я храпел?

Усмешка.

— Ich habe es dir nicht gegeben.

Ой-ой.

— Ну, прости. Ты меня спасла от общественного конфуза. Зато мне снилась битва с Фридрихом.

— Und dass Fritz?

— Шёл на меня с флагом Пруссии. Я не успел его убить. Ты меня разбудила.

Очевидное:

— Du magst Preußen nicht.

— Можно подумать, что ты сама любишь Пруссию.

— Nein, ich mag Preußen nicht. Und Dänemark. Und Frankreich.

Не любит моя жена. Ни Пруссию, ни Данию, ни Францию. Как и Австрию с Англией. Повезло мне с женой в этом плане.

— А меня хоть любишь?

— Обожаю.

Улыбаюсь:

— Im Bett reden.

— Ich fang am Wort, любимый.

Немецкий язык родной для неё и для меня. Мы говорим не задумываясь. По-русски. По-немецки. Нам всё равно. Часто играемся, перекидываясь фразами на двух языках. Дети говорят примерно так же.

Да и что такое немецкий язык? Набор слов народов и наречий. Сейчас Германии нет, в моём, классическом, понимании. Есть Священная Римская империя германской нации. Куча королевств и герцогств. Типа моей Гольштинии. Или Лины родного Дармштадта. Пруссия — крупнейшее королевство. Оттого остальные немцы пруссов не любят. Но, что такое Пруссия в сравнении с Россией? Пусть не пыль на сапогах, но били мы немцев не один век. И флаг с Серпом и Молотом над Рейхстагом тоже не вдруг появился.

— Gefällt dir das Stück?

Кивок Лины. Каролины Луизы Гессен-Дармштадской. Екатерины Алексеевны. Императрицы Всероссийской.

— Вполне сносная пьеса, кстати.

Человек, в моём лице, у которого титулов столько, что бумаги не хватит для описания, усмехнулся и поинтересовался:

— Kann ich noch schlafen?

Размечтался. Спать удумал в театре. Жена закономерно покачала головой.

— Нет. Спать я тебе не дам. Не позорь меня.

— Und abends?

— И вечером спать не дам. И даже не надейся. У меня на тебя сегодня другие планы.

Сокрушённо:

— Es klang wie eine Bedrohung.

Смех.

— А это и не угроза. Бойся-бойся.

— Kaiserin, ihr seid voller Glück und Freude.

— Даже не сомневайся. Ты — мой. А меня ты знаешь. Я получу своё.

— Ich liebe dich.

— И я тебя люблю, Peter.

Верю в это.

Два года я на Троне. Удивительно, но мы с женой как-то поняли друг друга и не конфликтовали почём зря. Слишком много у нас врагов вокруг, чтобы ещё и между собой кусаться. У нас всё степенно. Родился Михаил. Третий сын. Каролина вновь беременна. Пусть и в начальной стадии. Если Бог даст, то будет Александр. Или, если Он же даст — будет Ольга.

Мы не собирались ещё заводить детей, но, так получилось. Думаю, что новой Лейб-акушерке Адриане Ван дер Шаар ещё не раз придётся у Лины роды принимать. Каролина хочет большую семью. Да и я тоже.

Монархи не так часто погибают на войне. Но, случается и такое. Не так уж и редко. Мне нужно надёжное наследование моего Престола. Даже двух. Пока двух, включая Голштинский. Россия же ещё раз может и не пережить Эпоху Дворцовых переворотов.

Я так точно не переживу.

Балы, пиры и охоты?

Бессмертный и не родившийся Блок словно про меня написал. Умрёшь — начнёшь опять сначала. И повторится всё, как встарь.

Ante scriptum

* * *

КОРОЛЕВСТВО ФРАНЦИЯ. ВЕРСАЛЬ. БОЛЬШОЙ ТРИАНОН. САДОВЫЙ САЛОН. 11 декабря 1753 года.

— О, Шарль! — радостно «удивился» Луи, — вы как всегда вовремя, не составите мне партию?

— Ваше Королевское Величество, — вошедший граф сделал реверанс и обнажил голову перед своим сюзереном.

— Ах, оставьте! — жеманно махнул рукой Людовик Возлюбленный, — игры у нас не получится, вы, Шарль, излишне благоразумны, не то что Франсуа-Андре. Как он, кстати, в Петербурге?

Король сделал удар по шару, стараясь загнать его в арку. Ему это удалось и он отложил клюшку-кий.

Вернувшийся из Варшавы Шарль-Франсуа граф де Брольи и маркиз де Руффек снова склонил голову. Играть с Королем в бильярд было бы опрометчиво. Людовик XV не любил проигрывать, но хотел «настоящей игры».

— Господин Филидор, Ваше Королевское Величество, хорошо освоился в русской столице.

— Пьер Третий не выгнал его за дерзость или он терпелив к проигрышам? — Король поставил новый шар против форта и снова взял клюшку.

— «Григор» хорошо с Франсуа-Андре перед отъездом поговорил, и он старается не совершать в варварской стране великодушно прощаемых в просвещённой Франции ошибок, — ответил граф уклончиво.

— Похвально, — согласился Луи, — и есть от этого