подумал об этом, Аванак?
— Так, значит, нет?
— Нет!
— Берегись, ваше величество, я же знаю, где хранится ваш эликсир, и приду сюда не один!
— Ты угрожаешь мне?! — в гневе воскликнула королева шахмат.
— Нет, ваше величество, я послушно удаляюсь. Пока… Но все знают, ваше величество, что дороже денег только… сами деньги!
6
Теперь мы подошли с вами к тому моменту, который предшествовал визиту Алексея Петровича Воронова ко мне домой в связи со вторичным исчезновением Василько.
Разумеется, узнал я об этом не сразу, но, экономя наше время, просто изложил события по порядку, а не по мере того как они становились известными мне.
Первое время по возвращении от Каиссы Аванак долго размышлял, но потом собрал своих роботов и ринулся в Королевство Восемью Восемь.
Узнав об этом, Аинька растерялся.
— Каков негодяй! — воскликнул он. — Но что же делать? Что делать? Не знаю…
— По-моему, это тот случай, — рассудил Гуль, — когда людскому коварству надо противопоставить человеческое, а не машинное мышление.
— Но у меня нет среди людей знакомых столь же подлых, как твой хозяин, — огорчился Аинька.
— Разве слабой игре обязательно нужно противопоставлять тоже слабую игру? — спросил сам себя Гуль вслух и тут же ответил: — Совсем нет! Математики подсчитали: зло имеет меньше вариантов и возможностей, нежели добро… Следовательно, неплохо иметь благородного друга, чтобы с его помощью одолеть коварного, злого противника или получить от него дельный совет.
— А вот такой друг у меня есть! — обрадовался Аинька. — Он самый лучший из всех, и зовут его Василько!
— А чем же он самый лучший?
— Н-не знаю… Разве это необходимо… знать?
— Точно ответить не могу.
— Вот видишь, А как сообщить ему?
— Попросим телеграфный автомат…
— Давай.
7
— А где он живет, этот Василько? — деловито спросил Телеграф.
— Не знаю я его адреса, — расстроился Аинька.
— Ты просто расскажи, где он живет, а я уже сам превращу твой рассказ в почтовый адрес.
— Ты такой умный?
— Почему бы и нет? Я даже почтовый индекс смогу тебе назвать! — совсем расходился Телеграф, радуясь, что встретил достойного ценителя своего искусства.
Аинька подробно рассказал, подождал немного, а когда Телеграф произнес: «Готово!» — ехидно спросил:
— А почтовый индекс?.. Забыл?
— 344000, - немедленно ответил Телеграф и, насладившись произведенным впечатлением, продолжал более деловитым тоном: — Говори текст телеграммы…
— Пиши, — стал диктовать Аинька. — «Дорогой мой славный хороший Василько… Прими от меня, твоего верного, хорошего, славного друга…»
— Ты что, писатель? — остановил его Телеграф.
— Почему?
— Писатели получают гонорар за каждое слово, и можно понять их стремление к подробностям и длиннотам. Но тут за каждое слово надо платить самому, и даже люди словоохотливые стараются быть краткими!
— Но у меня нет… денег, — растерялся Аинька.
— Тем более… Я не прошу у тебя платы, но надо иметь совесть и не сочинять длинную служебную телеграмму… Ясно?
Тут призадумались все трое. Умные люди — а мы должны у них учиться! — утверждают, что самое трудное в мире искусство — это умение излагать свои мысли кратко, однако и не в ущерб ясности.
Можете себе представить, как сложно оказалось в данном случае. В конце концов сошлись на том, что надо воспользоваться общепринятым искусством сокращения слов, — Только в начале укажи: «Тек. сок.», то есть «текст сокращен», — настоял Аинька.
— Ладно, указал. Диктуй.
— «Домой ду Вася, — начал Аинька, а Гуль притих, чтобы не мешать, — наобрасе победу еду в рай пд фи мемоз спрота гу он тоже ду», — и добавил:
— А подпись в конце поставь полностью: «Аинька».
— Хорошо.
— У меня все.
Тут я должен объяснить читателю, что Аинька диктовал почти без пауз, и Телеграф расчленил текст сам, как ему, вероятно, послышалось или захотелось.
— Ну, вот, — удовлетворенно сказал он, — теперь иное дело: коротко и всем понятно!
Они распрощались, а Телеграф записал в журнал, как и положено, полный, несокращенный текст телеграммы:
«Домой дуй Вася надо обеспечить работой себя пока беду отведу еду в рай прославлять дела фирмы мемоз сбыту товара главного управления особый начальник тоже дуй Аинька».
8
— Молодец, — похвалил Аиньку Гуль, когда они покинули домик «Почта-телеграф-телефон». — Быстро и красиво сочинил.
— Ты все понял? — обрадовался Аинька.
— А как же! Могу повторить слово в слово: «Дорогой морской двигай Вася на отдельном баркасе привезешь обеду еду вечером работай пока диспетчер фирмы мемоз специально просигналит а гулять он тоже даст указание».
— А я совсем другое имел в виду, — расстроился Аинька. — Я же хотел так: «Дорогой мой друг Василько я на обратном адресе попал беду если друг выручай подойдешь дому фирмы мемоз спросишь робота Гуля он тоже друг…» — Так разве это совсем другое, — удивился Гуль, — если оно тоже содержится в твоей телеграмме?! В таких случаях о произведении говорят: «Оно столь многоплановое, что дает возможность при перечитывании каждый раз воспринимать его по-новому…»
— Ты тоже так считаешь?
— Слово в слово!
— Ну тогда ладно, — успокоился Аинька. — Если я не дождусь Василько, расскажи ему все и отправь к Каиссе. Хорошо?
— Буд сде оч хор, — почему-то сокращенно ответил Гуль.
Калейдоскоп
1
Я назвал эту главу именно так потому, что речь пойдет в ней о событиях, происходящих в разных частях света да еще порой не имеющих прямой связи.
Начну с Василько…
Получив телеграмму от Аиньки, он попытался ее понять, но не смог и призвал на помощь Митьку.
Филателист с ходу разгадал текст и снисходительно усмехнулся:
— Яснее ясного, а ты топчешься?
— Ну уж и «яснее»… А ну читай…
— «Домой думал вертаться на общей ракете случайно попал беду еду в район привет дорогому Филателисту меня можно застать сегодня после работы а гостиницу отдельный номер тебе обеспечен желаешь дуй…» В общем, этот колобок в беде и зовет тебя: желаешь, дуй на помощь…
— Желаешь?! А как же иначе? Еще не было случая, чтобы он звал меня на выручку… — забеспокоился Василько. — Отправляюсь немедленно!
— Только напиши письмо о том, что смываешься добровольно, — попросил Митька, — иначе меня снова таскать будут за тебя…
Василько очень волновался и не только наделал ошибок, но и вставил одно слово из телеграммы — «мемоз». Митька не глядя отнес письмо Алексею
