значит и тепла, и все живое в результате погибнет. Конечно же, их поддерживали не только те, кто поверил в эту теорию, но и те, кто просто был настроен против телепатии, и, конечно же, те, кого не допустили к занятиям телепатией в силу различных причин. Как ни странно, таких противников оказалось даже большинство. Так что через опрос был принят закон, запрещающий занятия телепатией, и вообще объявляющий телепатию вне закона. Как будто можно было отменить то, что дано человеку природой. Но все это создало столько трудностей группе Макса, что было принято решение перенести школу с Земли на вновь созданную планету. Планета Мечты стала первым домом телепатически свободных людей. И все бы хорошо, но что-то не давало покоя Максу, что-то грызло его изнутри, доставляя постоянное беспокойство. Ощущения говорили о чем-то важном, что должно произойти, и непременно скоро, но никакие догадки не давали ответа на вопрос, что именно. Неожиданно через перком поступил вызов от Юрия Алексеевича. И хотя это тоже было важно, ощущения подсказывали, что это не то. Отправиться на Землю Макс не решился. Слишком хорошо и слишком многим он был известен, но и Юрий Алексеевич не решился переправляться на планету Мечты с чьей либо телепатической помощью. Выход был найден довольно быстро, оба решили использовать для общения телепатический контакт, для которого ни какие расстояния не помеха. И хотя Макс достаточно хорошо знал через своих друзей, что происходит на Земле, разговор начался именно с этого.

— Макс, обстановка на Земле, хуже не придумаешь. Все подозревают друг друга, доносят на любого показавшегося подозрительным, затевают ссоры и даже драки с любым, посмотревшим как-то так, что ему не понравилось. Такого разобщения, страха и недоверия не было на Земле со времен коммунистическо-капиталистического противостояния.

— Вы думаете в этом моя вина?

— Думаю да. Без телепатии, возможно, я бы и не сказал такого, но вы ведь и так прекрасно понимаете мои мысли, так что буду откровенен.

— И в чем вы думаете она заключается?

— Думаю в том, что ты открыл людям глаза на самих себя. Полевые технологии настолько уравняли людей, что сложилось состояние коммунистического общества. Все возможности и все способности были доступны каждому, и все были одинаковы. Люди привыкли к этому. И различия в интеллекте и умственных способностях уже не брались в расчет, а воспринимались как блажь, как увлечение, а не как превосходство. Законы и техника уровняли всех, защищенность каждого стала настолько совершенна, а разоблачение агрессивности настолько просто, что люди постепенно забыли, что такое настоящий страх. Люди стали зависимы от техники настолько, что их собственные способности не играли практически вообще никакой роли. Что же принес на Землю ты? Люди узнали, что есть большее могущество, чем их техника, и что доступно это только избранным. Вернулось ощущение неравенства, вернулся страх и зависть. Ты практически убил людские достижения, показав, на сколько они на самом деле ничтожны. И даже то, что ты, по сути, дал людям вечность, не утешило их. Ведь за бессмертие души по-прежнему надо бороться, и прикладывать массу усилий. Это и отвернуло людей от твоей высокой идеи. Жертвовать настоящим во имя будущего люди просто разучились.

— Значит, и вы не одобряете меня?

— Ты все не правильно понял. Как раз я полностью на твоей стороне. Я давно уже сам мечтал кинуть камень в это застоявшееся людское болото, поднять волну, которая заставит задуматься о своей жизни. Я просто не знал, как это сделать. Не находил способа расшевелить землян. Ты это сделал. Не знаю, какую цену придется заплатить человечеству, но уверен, что это было необходимым.

— Вы связались со мной, чтобы все это рассказать, или все же была и другая цель?

— Ты же читаешь мои мысли, зачем же спрашивать, если ты и так знаешь?

— Но я не могу прочитать в ваших мыслях истинную цель. Ощущение такое, что вы и сами для себя все до конца не решили.

— Ты прав, так оно и есть. Видишь ли, я все еще до конца не готов принять телепатию для себя лично. Но заниматься этой проблемой хочу, как и прежде. Трудность состоит в том, что большинство из моих друзей, решивших себя посвятить этой проблеме, до сих пор не могут представить себя в обществе, где все мысли открыты. А работать на Земле, как ты сам понимаешь, стало практически невозможно. В то же время покидать такую привычную и удобную планету, как наша, ни у кого нет желания. Вот и решил обратиться к тебе, может у тебя найдется какое либо приемлемое для нас решение?

— Я не помню, рассказывал ли я вам, как появилась планета Мечты? Я создал ее сам, не догадываясь об этом. Я могу предложить вам и вашим друзьям точную копию Земли в этой звездной системе. Вместе со своими учениками я могу воссоздать точную копию, а не подобие созданное мной. И небольшое расстояние до нашей планеты позволит вам находиться поблизости от исследуемого материала. И полное содействие в создании условий жизни и работы, а так же немедленное возвращение на настоящую Землю при желании, я и мои друзья можем вам гарантировать.

— Мысль интересная, и как всегда грандиозная, что впрочем, в вашем духе. Но я не могу решать за всех, вы дадите нам время на обдумывание, или, подождав, отвернетесь, как отвернулись от Земли?

— Вы все-таки меня упрекаете. Конечно же, я подожду, столько, сколько вам понадобится. И от Земли я, поверьте, не отвернулся. Я пытаюсь только спасти то, что с таким трудом создано, не вызывая дополнительных конфликтных ситуаций. Я и сам до сих пор не уверен в правильности нашего решения, но не вижу пока другого варианта. К тому же этот совпадает с моими мыслями о необходимости расселения человечества по многим мирам, чтобы обезопасить нашу вселенную от посягательств антиразума. Мне казалось, что найденное нами решение верное. Но сейчас я уже в этом не уверен. Постоянно преследует ощущение сделанной ошибки.

— Я рад, что все обстоит именно так. Честно говоря, я засомневался. Заподозрил вас в обиде на человечество. Да и не мудрено. Вы подарили ему вечность, а оно отвернулось от вас. Наверное, я бы на вашем месте обиделся. Я рад, что ошибся. А теперь позвольте откланяться, мне надо хорошо подумать.

Последовавшая за этим ночь была удивительна и беспокойна. Макс спал и грезил, как наяву. Ему снилась Велия. Его удивительная и необыкновенная возлюбленная. Она снова была с ним. Снова была в образе человека. И, как и в первую их встречу Макса тянуло к ней. Ему представлялась их близость. Все те ощущения, которые он испытал, повторялись со всей полнотой чувств и ощущений. Внезапно пропало все, вокруг сгустилась пустота, и сквозь