От переводчика
Себастиан Хафнер родился в 1907 году в Берлине, по профессии он юрист с несколькими дипломами. В 1938 г. ему удалось уехать в Англию — поводом была стажировка (тогда из Германии еще выпускали), но он решил покинуть Германию — если не навсегда, то, по крайней мере, надолго, пока в ней господствует нацистский режим. В Англии он работал журналистом, печатался в еженедельнике “Обсервер”. В Германию вернулся в 1954 году; писал сначала для газеты “Вельт”, потом для журнала “Штерн”. Издал несколько исторических исследований, сразу ставших бестселлерами: “Черчилль”, “Заметки о Гитлере”, “От Бисмарка до Гитлера”. Умер в 1999 году.
Его юношеские дневники и позднейшие комментарии к ним, положенные в основу книги “Биография одного немца” (1939), описывают реальность преднацистской и нацистской Германии. Отец Хафнера тоже был юристом, еще при кайзере, и с приходом к власти новой политической партии он вынужден был, унижаясь, заполнить анкету и с первым, и с пятым, и с семьдесят пятым пунктом, подводившим итог всем остальным: “Поддерживаете ли вы ныне существующий прогрессивный режим?”
Даже отказ заполнять эту анкету грозил Хафнеру-старшему потерей пенсии. А чем грозил отрицательный ответ на последний вопрос, было ясно и ему, и его сыну. Отец неделю боролся с собой, не желая уступать режиму озверелых сапожников. Сын же, автор будущей книги, сказал сразу: “Я уеду”. И Хафнер-старший подписал все эти унизительные бумаги, чтобы дать хотя бы сыну возможность избежать грозящего кошмара.
И тот уехал, покинув родину навсегда.
Книга впервые вышла в 2000 году и сразу завоевала внимание читателей и критики. “Цайт” пишет: “Первая книга Себастиана Хафнера — по-настоящему блестящее открытие. Возможно даже, это лучшее его произведение”.
|
Вначале — самый главный вопрос: кто вы и что делаете в это великое время? Я отвечаю так: я тоже по-своему творю великое, ибо великими представляются мне все времена, когда человек, не имея иного выхода, кроме как встать на собственные ноги, несмотря на смертельное давление режима, хоть желая того, хоть не желая, сумел понять, что он — ЛИЧНОСТЬ! На этом можно пока и остановиться — вы меня поймете. Петер Ган, 1935 |
