Стальной век. Социальная история советского общества

   просмотрело человек за:

день: 1  месяц: 14   год: 31   всего: 185

Сколько революций произошло в России в XX веке? Среди историков до сих пор нет единого мнения на сей счет. Ответ на этот вопрос чаще всего зависит от точки зрения или от политической позиции. Одни считают, что в феврале 1917г. вспыхнула демократическая революция, а в октябре того же года произошел большевистский переворот, покончивший с надеждами на развитие России по пути свободы и демократии. Историография, в большей или меньшей степени связанная с большевистской традицией, предпочитает говорить о двух революциях: буржуазно-демократической Февральской и социалистической Октябрьской. Современники событий нередко вели речь о «Третьей революции», направленной против большевистской диктатуры в 1921 г. И все-таки представляется, что революционные события 1917-1921 гг. следует воспринимать как единый процесс, хотя и не линейный, но включавший в себя различные линии, подъемы и спады. Все это время на повестке дня стояли одни и те же глубинные социальные проблемы, вокруг которых и разворачивалось противоборство между различными общественными силами и течениями. Все это время в разных формах полыхало восстание народа против старой системы, заведшей страну в тупик, и против попыток новых властей навязать ей такие формы модернизации, которые ломали устои народной жизни. Ожесточенный конфликт между «низами» и «верхами» в итоге завершился торжеством последних, хотя и в отличном от старого обличье - большевистском.

Когда в марте 1921 г. X съезд большевистской партии по докладу Ленина одобрил замену изъятия продовольственных запасов у крестьян (продразверстки) натуральным продовольственным налогом, эта мера воспринималась прежде всего как уступка недовольному и бунтующему крестьянству, о чем открыто говорилось в те месяцы. Крестьянство, составляющее большинство населения, «нельзя так изгнать, как изгнали и уничтожили помещиков и капиталистов. Надо долго и с большим трудом и большими лишениями его переделывать», - объяснял глава российского правительства на партийной конференции в мае 1921 г.172

Предложение об отказе от политики изъятия «излишков» продовольствия у крестьян обсуждалось в большевистских верхах и раньше. В феврале 1920 г. с такой идеей выступал Троцкий, через год аналогичный проект представил в специальную комиссию Политбюро и Ленин. В обстановке подъема народных восстаний по всей стране весной 1921 г. проект был одобрен, и соответствующий декрет был издан ВЦИК 21 марта. Отныне произведенная крестьянином сельскохозяйственная продукция признавалась его собственностью при уплате им государству натурального налога в размере определенного процента от собранного урожая. Налоговые льготы предоставлялись беднякам, середнякам и хозяйствам «городских рабочих», а также тем хозяевам, которые расширяли посевные площади и увеличивали урожайность на своих полях. Крестьянин был волен распоряжаться той частью урожая, которая оставалась у него после уплаты налога. Предполагалось, что ее можно будет продавать в рамках системы кооперативов и «в пределах местного хозяйственного оборота»173. Но большевистская власть, воспринимавшая общинное крестьянство как «мелких собственников», «мелких буржуа», решила пойти дальше. Рассчитывая, с одной стороны, потрафить предполагаемой «коммерческой жилке» крестьянина, а с другой, надеясь таким образом стимулировать рост сельскохозяйственного производства, ВЦИК разрешил продажу «излишков» на «базарах и рынках». Вскоре правительство издало декрет, отменивший ограничения «местного оборота»: он дозволял «свободный обмен, продажу и покупку», а также свободный подвоз продовольствия гужевым, железнодорожным и водным транспортом. Наконец, в мае 1921 г. партийная конференция провозгласила, что в стране вводится «новая экономическая политика» (НЭП), которая устанавливается «на долгий, рядом лет измеряемый, период»174. Основным рычагом этой политики был объявлен «товарообмен».

Однако НЭП был не только уступкой интересам крестьян, как их понимали большевики, - своего рода «отступлением», «временной» передышкой, «крестьянским Брестом», как выразился известный партийный деятель Д.Б.Рязанов175. «Философию» и мотивы нового курса достаточно прозрачно сформулировали сами большевистские вожди, хотя цели и задачи режима, как это было принято, облекались в одеяние из социалистических фраз. Лидеры партии исходили из того, что им необходимо продержаться до победы революции в развитых Западных странах (что для них было равнозначно приходу к власти в этих странах коммунистических партий). Теперь, после поражения левых восстаний в Германии и подписания мирного договора с Польшей в марте 1921 г., они считали, что наступление этого момента откладывается, и к нему необходимо подготовиться заранее: накопить силы на случай возможных военных столкновений, укрепить экономический и военный потенциал. Но это, в свою очередь, требовало ускорения хозяйственной и общественной модернизации России, стабилизации ее экономики, наращивания сельскохозяйственного и промышленного производства. «...Перспективы мировой революции... благоприятны, - заявил Ленин на IV конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 г. -И при одном определенном условии, я полагаю, они станут еще лучшими... Мы теперь только получили возможность учиться. Я не знаю, как долго эта возможность будет продолжаться. Я не знаю, как долго капиталистические державы предоставят нам возможность спокойно учиться. Но каждый момент, свободный от военной деятельности, от войны, мы должны использовать для учебы...»176.

Под «учебой» Ленин понимал не только накопление знаний. Не зря же он весной 1918 г. предлагал «учиться у капиталистов» - учиться налаживать хозяйство. Теперь, в 1921-1922 гг. лидер большевиков напомнил о своих статьях того периода и вновь призвал развивать в России модель своеобразного «государственного капитализма» - смешанной экономики под контролем государства, управляемого большевистской партией.

Вот почему НЭП, начавшись, на первый взгляд, как политика в области отношений между государством и крестьянством, между городом и деревней, превратился во всеобъемлющую (хотя и не свободную от противоречий) систему экономических, политических и социальных мер.

После роспуска Советского Союза прошло уже более 20 лет. В обществе многое изменилось. Любой, кто сравнит хотя бы внешний облик крупных российских городов с тем, какой можно было наблюдать в конце 1980-х годов, скажет, что перемены произошли глубокие и разительные. Маленькие города и сельская местность изменились куда меньше, и не зря в современной России говорят, что за пределами кольцевой автодороги (границ Москвы) начинается совсем другая страна - «ближайшее зарубежье». Но нас сейчас интересует не городской пейзаж и не ассортимент товаров в магазинах. Нас занимают другие вопросы: что произошло за эти годы с властью и обществом, какой социальный строй утвердился на просторах бывшего Союза и насколько эти перемены оказались подготовлены прежней, советской действительностью?

Прежде всего, приходится сделать вывод о том, что «наверху» изменилось куда меньше, чем можно было бы ожидать на первый взгляд. Те общественные слои, которые стояли у власти в Советском Союзе, никуда не исчезли, но существенно видоизменились, сменили облик и методы своего правления, усвоили новые социально-политические воззрения и ценности. В ходе «Перестройки» и последующих событий они могли совершать просчеты - не все и не всегда происходило в соответствии с их планами, расчетами и намерениями, - но никогда не теряли рычаги политической власти. Когда горизонт стал несколько проясняться после хаоса 1989-1991 гг., оказалось (на конец 1993 г.), что президентами или премьерами, как минимум, в 15 из 20 признанных и непризнанных государствах, образовавшихся при распаде Союза562, являлись представители бывшей партийной, министерской, хозяйственной или военной бюрократии (в том числе 10 раннее занимали пост партийных первых секретарей). Один из организаторов приватизации в России ультралиберал Е.Т.Гайдар (сам бывший член КПСС и редактор центрального партийного журнала «Коммунист») предлагал «откупиться» от номенклатуры, дать ей возможность поменять «власть на собственность», превратившись в частных капиталистов, но уступив руль политического руководства «новым» людям563. В действительности же бюрократия не собиралась отказываться от власти и поделила между собой собственность «корпорации СССР». Конечно, в среде бывших партийных чиновников произошли крупные перестановки, немалое число из них было выброшено на обочину или «на покой», но те, кто перекрасились в «демократов» по-прежнему оставались на коне. Правда, им пришлось потесниться и разделить как власть, так и собственность с хозяйственными элитами (министерскими чиновниками, директорами предприятий, ставшими их хозяевами)564, верхушкой силовых структур565, с комсомольскими деятелями, занявшимися предпринимательством в конце 1980-х гг., спекулянтами (в советские времена их называли «фарцовщиками»), дельцами «теневой экономики» и даже откровенными представителями криминального мира566. Понятно, что для того, чтобы принять участие в приватизации государственной собственности, желающему были необходимы первоначальный капитал и «связи» в верхах. Иными словами, привилегированные и богатые слои советского общества (государственные капиталисты-бюрократы и криминал) изначально имели предпочтительные шансы и возможности для того, чтобы сосредоточить собственность в своих руках и превратиться в новый господствующий класс частных капиталистов. Только так и можно объяснить появление на пространстве бывшего Союза такого количества многомиллиардных состояний в кратчайший срок, да еще в условиях затяжного, временами катастрофического экономического спада 1990-х годов. Это обстоятельство неизбежно придало режимам стран, возникших на развалинах Советского Союза, и их экономике отчетливо олигархический характер. То борющиеся, то сотрудничающие между собой группировки олигархии не только контролируют подавляющее большинство собственности, но и государство, по существу, «приватизировав» его и сращиваясь с ним.

Разумеется, экономическим и политическим элитам постсоветских стран пришлось, по существу, отказаться от прежних надежд на мировую гегемонию. Переход от раннего и догоняющего государственного капитализма к более «развитому», частно-рыночному, сопровождался снятием значительной части протекционистских ограничений и полным «открытием» хозяйства мировой конкуренции. За этим последовал широкомасштабный крах производства, с изменением пропорций или даже всей хозяйственной структуры. Так нашел свое логическое завершение конечный крах советского модернизационного проекта: почти все государства бывшего Союза так и не попали в разряд современных «индустриально-развитых» стран. В мировой системе разделения труда они остаются в положении «пороговых» стран или даже периферии («третьего мира») - экспортеров сырья и зоны, куда инвесторы вкладывают капиталы, в первую очередь, по причине крайней дешевизны рабочей силы. Лишь немногие крупные концерны и компании достаточно конкурентоспособны для того, чтобы осуществлять внешнеэкономическую экспансию.

А удалось ли «новым старым» властителям реализовать на практике тот проект, ради которого они затевали поворот второй половины 1980-х годов? К сожалению, приходится признать, что да, удалось. Переход к рынку и дальнейшие реформы полностью уничтожили «социальный компромисс» позднесоветского периода. Уровень зарплаты трудящихся остался на крайне низком уровне, при этом большинство элементов «социального государства» практически повсюду было разрушено. Либерализация почти покончила с практикой государственных субсидий, которые поддерживали сравнительно низкие цены на продукты питания. Уровень интенсивности труда в частных фирмах во много раз превышает тот, который существовал в советских предприятиях и учреждениях. В большинстве стран бывшего Союза проведено изменение трудового законодательства, которое значительно расширило возможности предпринимателей увольнять работников, продлевать рабочее время и вводить выгодные администрации условия труда. Бесплатные здравоохранение и образование все еще не отменены официально, но фактически идет непрерывный процесс сокращения общедоступных социальных услуг при одновременном расширении «платного» сектора и элитаризации. Жилищно-коммунальные реформы нацелены на введение оплаты соответствующих услуг по рыночной стоимости. Новое жилье приходится покупать за деньги, во много сотен раз превышающие средние заработки трудящихся...

Почему население бывшего Союза, которое сопротивлялось против антисоциальных эффектов советской индустриальной модернизации, не дало адекватного отпора этой политике? Подробное рассмотрение этого увело бы нас далеко за пределы книги. В самых общих чертах, можно сказать, что к атомизации, которая сопровождала преобразования 1930-1960-х гг. (с разрушением традиционных социальных структур и стремлением заменить их вертикальными общественными связями «тоталитарного» типа), прибавились фрустрация обманутых надежд на обновление и самоуправление в конце 1980-х гг. и экспансия рыночной ценностной ориентации в 1990-х гг., что вызвало новую волну атомизации567. К этим феноменам добавлялись широко распространившиеся ощущения изоляции, эгоизма («каждый сам за себя»), страха и безнадежности. Давали о себе знать и прежние, сохранившиеся с советских времен иллюзии «социального партнерства», надежды на «хорошего» хозяина или директора, который не даст уничтожить рабочие места, спасет производство и т.д. В результате большинство забастовок и иных актов сопротивления носило преимущественно оборонительный характер, и в целом сопротивление «снизу» не смогло предотвратить массированного наступления на права и возможности трудящихся. Тем не менее, тот факт, что разрушение остатков советского «социального государства» растянулось на десятилетия, сам по себе заставляет предполагать, что правящие круги все же помнят о силе противоборства в период Советского Союза и предпочитают действовать более осторожно, чем им бы хотелось.

Но не станем останавливаться на пессимистических выводах. Как бы то ни было, не играя в пророков, можно заключить, что последнее слово в противостоянии между «верхами» и «низами» в бывшем Союзе еще не сказано. Пока существуют противоречия и проблемы, которые с каждым годом все больше углубляются, сохраняется почва для новых конфликтов, и в ходе повседневной борьбы за свои права люди не только в состоянии защитить свои интересы и свое достоинство, но и накопить опыт, необходимый для выхода их действий на совершенно новый уровень - самоорганизации и самоуправления.

Серия «Академия фундаментальных исследований: история»

s Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания.

^Дарест Р. Исследования по истории права.

URSS

s Барклай де Толли М. Б. Изображение военных действий 1812-го года. s Аллен Г. Эволюция идеи божества: Исследование о происхождении религий. s Бартольд В. В. Культура мусульманства.

sАндреевский И. Е. О наместниках, воеводах и губернаторах: История государственного управления в России (IX—XIX вв.).

^Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России во второй половине XVIII и первой половине XIX века.

s Корнилов А. А. Крестьянская реформа 19 февраля 1861 года;

Страховский И. М. Крестьянский вопрос в законодательстве и в законодательных комиссиях после 1861 года.

^Зейпелъ И. Хозяйственно-этические взгляды отцов церкви.

s Баумгартнер Э. Великая крестьянская война в Германии: 1525.

^Левитский В. Ф. История политической экономии в связи с историей хозяйственного быта.

sСавин А. Н. Английская деревня в эпоху Ъодоров.

^Лучицкий И. В. Состояние земледельческих классов во Франции накануне революции и аграрная реформа 1789—1793 гг.

Серия «Академия фундаментальных исследований: этнология»

s Морган Л. Г. Древнее общество: Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации.

z Соколов М. Е. Старорусские солнечные боги и богини: Историко-этнографическое исследование.

s Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии.

sEapm А. Религии Индии: Ведийские религии. Брахманизм. Буддизм.

Джайнизм. Индуизм.

sIHennuHz Д. О. Русская народность в ее поверьях, обрядах и сказках.

z Трощанский В. Ф. Эволюция черной веры (шаманства) у якутов.

s Боас Ф. Ум первобытного человека.

^Ратцелъ Ф. Человечество как жизненное явление на земле.

^Герпес М. История первобытного человечества.

s Леви-Брюль Л. Первобытное мышление: Коллективные представления в сознании первобытных людей и их мистический характер.

Методология истории

z Репина Л. П. (ред.) Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории, zРепина Л. П. (ред.) Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы. s Дьяконов И. М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. sХвостов В. М. Теория исторического процесса.

^Оруджев 3. М. Природа человека и смысл истории.

/Оруджев 3. М. Способ мышления эпохи. Философия прошлого.

sМалков С. Ю. Социальная самоорганизация и исторический процесс.

sKpacwiK О. А. Всемирная история.

История СССР

zЛысков Д. Ю. Великая русская революция: 1905—1922. s Никаноров Г. Л. Надрыв: Правда и ложь отечественной истории XX века. s Робертс Дж. Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила историю. s Михалева В. М. и др. (ред.) Реввоенсовет Республики. 1920-1923.

URSS

^Белик Ю.А. Десять причин краха СССР.

s Кирьянов Ю. И. и др. (ред.) Трудовые конфликты в Советской России 1918-1929 гг. ^Безнин М.А., Димони Т. М. Капитализация в российской деревне 1930-1980-х годов, z Казьмин М.А. Земельные реформы в России (XIX—XX вв.): Уроки пройденного пути. s Гришина Р. П. (ред.) Национальный вопрос на Балканах через призму

мировой революции.

^Джохадзе Д. В., Косолапов Р.И. (ред.) Сталин и современность: Великой Победе Советского народа — великое продолжение.

z Калинин Л. А. Интервью со Сталиным.

s Барский Л. А. Сталин: Портрет без ретуши.

^Бузгалин А. В., Колганов А. И. Сталин н распад СССР.

s Миронов А. Е. Столкновение: Путь в бездну.

s Миронов А. Е. 1941-й: Последний шанс (Германия—СССР).

Археология

s Щапова Ю.Л. Археологическая эпоха.

sЩапова Ю.Л. Византийское стекло. Очерки истории.

sКокорина Ю. Г., Лихтер Ю.А. Морфология декора.

sАлексеева Е. М. Античный город Горгиппия.

sMypauieea В. В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). s Флерова В. Е. Цшффити Хазарин.

sHcnanoea И. В. Удомельское поозерье в эпоху железа и раннего средневековья. s Рындина Н. В. Древнейшее металлообрабатывающее производство

Юго-Восточной Европы.

s Демиденко С. В. Бронзовые котлы древних племен Нижнего Поволжья н Южного Приуралья (V в. до н. э. - III в. н. э.).

s Ганевская Э. В., Дубровин А. Ф., Огнева Е.Д. Пять семей Будды. Металлическая скульптура северного буддизма IX—XIX вв. из собрания ГМВ.

sMypuan И. Ф. Китайская раннебуддийская скульптура IV-VIII вв.

^Даркевич В. П. Художественный металл Востока VIII—XIII вв.

^Даркевич В. П. Путями средневековых мастеров.

^Даркевич В. П. Путешествие в древнюю Рязань: Увлекательные очерки по археологии. ^Даркевич В. П. Народная культура Средневековья: Пародия в литературе

и искусстве IX—XVI вв.

История России

s Пушкин А. С. История Пугачева: Замечания о бунте.

^Даль В. И. (Казак Луганский). Об Уральском казачьем войске.

s Снегирев И. М. Новоспасский ставропигаальный монастырь в Москве.

s Снегирев И. М., Токмаков И. Ф. Историческое описание Московского Новодевичьего монастыря.

Серия «Размышляя об анархизме»

s Кропоткин П.А. Речи бунтовщика.

s Кропоткин П.А. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса.

URSS

s Прудон И Ж. Что такое собственность? s Прудон П.Ж. Политические противоречия. sПрудон П.Ж. Французская демократия: О политической способности рабочих классов, z Туган-Барановский М. И. П. Ж. Прудон: Его жизнь и общественная деятельность. s Феррер-и-Гуардия Ф. Современная школа.

^Атабекян А. М. Против власти: Сборник статей. г Бученков Д. Е. Анархисты в России в конце XX века.

z Рябов И В. Краткий очерк истории анархизма в XIX—XX веках; Анархические письма.

sKuhk Х.А. Египет до фараонов: По памятникам материальной культуры.

sKuhk Х.А. Как строились египетские пирамиды.

sBamiuee Д. А. Священная война в контексте Крестовых походов.

z Турчин П. В. Историческая динамика: На пути к теоретической истории.

sМакарова И. Ф. Болгары и Танзимат.

^Велльгаузен Ю. Введение в историю Израиля.

s Виноградов В. Н. (ред.) История Балкан: Век девятнадцатый (до Крымской войны). s Макарова И. Ф. История Балкан: Судьбоносное двадцатилетие (1856—1878 гг.). s Гринин Л. Е., Коротаев А. В., Малков С. Ю. (ред.) О причинах Русской революции. sKopomaee А. В., Халтурина Д.А., Божевольнов Ю. В. Законы истории: Вековые циклы

и тысячелетние тренды. Демография, экономика, войны. sKynbnuH Э. С. Путь России: Генезис кризисов природы и общества в России. sKynbnuH Э. С. Восток: Природа—технологии—ментальность на Дальнем Востоке. гКульпин Э. С. Золотая Орда: Судьбы поколений.

^Кульпин Э. С. Золотая Орда: Проблемы генезиса Российского государства. s Кареев Н. И. Общий ход всемирной истории: Очерки главнейших исторических эпох. sUInomoe Б. М. Американский бизнес и Советский Союз в 1920-1930-е годы:

Лабиринты экономического сотрудничества.