«Германский прихвостень» или «московский запроданец»?

Около Думы верхом на гнедом английском коне стоял гетман в белой черкеске и маленькой мятой папахе. В опущенной руке он держал стек. Позади гетмана застыли, как монументы, на черных чугунных конях немецкие генералы в касках с золочеными шишаками. Почти у всех немцев поблескивали в глазах монокли. Части проходили и нестройно кричали гетману «Слава!». В ответ он только подносил стек к папахе и слегка горячил коня.