пороках,
Поскольку наши грезы в них живут.
А наши грезы нам так сладко лгут, Сдвигая в бесконечность жизни сроки, И делая доступными пороги, К которым нас навряд ли позовут.
Да, грезы – ложь, но в них сверкает правда Сквозь стены лет прорвавшегося взгляда, Для жизни отраженного назад,
Он видел мира юность, зрелость, старость, Ему открылись рай земной и ад, И красоты нечаянная радость.
3.6
И красоты нечаянная радость, И тишины неслышимая грусть, И под ступнями суток песен хруст - Всё это входит в мировой порядок
Длиною в жизнь и в сотни жизней кряду. И хочется смириться – ну, и пусть! И в то же время ясно: номер пуст - С душой подвластной ввек не будет сладу,
А разум шепчет – это ж хорошо! Для счастья нужно, чтоб живущий шел. И цели высота – ему награда.
Я мир пищу – хорош он или плох, Но в каждой строчке – непокорный вздох И чудо исцеляющего яда.
3.7
И чудо исцеляющего ада Вошло в меня с дыханием моим, И день за днем пропитывались им Идеи духа, тела каждый атом.
Вкуснейший яд всегда со мною рядом: Глоток-другой – и стал себе чужим, И в прошлом растворился, словно дам, Прожитый мир, который мог стать адом.
И, наконец, я научился сам Таким же ядовитым чудесам И без расчетов чувствую их меру.
Мой яд не приведет к параличу, А принесет в свое бессмертье веру И дальний свет, которым тьму лечу.
3.8
И дальний свет, которым тьму лечу, Дал мне понять, что нам не лгут идеи. Лгут люди, что идеями владеют. Таких в толпе по взгляду отличу:
Взгляд эластичен, словно каучук В резиновой дубинки стройном теле. От глаз пустых он будто бы отделен, Как страхи тел от рыцарских кольчуг.
Но свет есть свет – он не бывает черным. Чтоб тьму понять, я должен стать ученым - Во тьму весь свет души своей вложить.
Источник света светит неустанно: Он по-другому не умеет жить, Но мне знаком и горький свет тумана.
3.9
Но мне знаком и горький свет тумана: Он серый, он безглазый, он пустой, Как без листка исписанного стол, Как без любви бессмертие титана.
В нем что-то лжет и брезжит непрестанно, В обнимку сумрак бродит с темнотой И безнадежность комкает листок С не посланной наивной телеграммой.
Цветами чувств расцвечивая мир, Прозрачность оставляю меж людьми - Чтоб видели друг друга постоянно.
Тогда снимает немота уста, И душу поражает немота, Когда краса поэзии обманна.
3.10
Когда краса поэзии обманна, Слова любви – не больше, чем слова. Для жизни силы хватит им едва ль, Как вод ручью – сравниться с океаном.
Я мертв, когда я ошибаюсь в главном: В делах, идеях, чувствах и правах. И в каждом слоге кроется провал, Когда я с мирозданьем не на равных.
Мой дух распят на вечности проблем - Нет тем в искусстве, кроме вечных тем, Как ни была б их боль сиюминутна.
Так из минут слагаются века, Но дух усталый ищет тем попутных, И лжет изящно яркая строка.
3.11
И лжет изящно яркая строка, Ища, в самой себе отдохновенья. Усталость духа – это продолженье Распятия души на пустяках.
Мир – все же мир в намеках и мазках, Рассыпанных:, как кубики мгновений. Жизнь -это ощущенье сопряженья Людских тревог с дыханьем лепестка.
Душа не знает устали тогда лишь, Когда коснется дух вселенских клавиш, И музыка бессмертия звучит,
И мысль не ищет более покоя, А ищет в мире истинных причин - Суть мастерства не таинство святое.
3.12
Суть мастерства не таинство святое. А долгий путь души за горизонт, Где для нее единственный резон - Жить за недостижимою чертою,
Пред запредельной не клонясь тщетою, Суметь увидеть тайный горя сон, В котором мир страдает в унисон С тем, кто раздавлен был его пятою.
Тому, кто дна страданья не достиг, Не сотворить свой гениальный стих, В котором дух его найдет бессмертье.
Свет горизонта достижим, пока К нему ведут не марши нужд несметных, А слитный ритм души и мастерка.
3.13
А слитный ритм души и мастерка Прервет, смеясь, духовную дремоту - И, значит, надо снова за работу, Которая не может быть легка.
Работа – жизнь… Дорога, далека ль? По веку ставить вехи иль по году? Не суть… Пусть разум делает погоду. Конец далек – была бы цель близка.
Слепого времени слепая птица Сквозь ночь, сквозь день неутомимо мчится, Сметая мир невидящим крылом.
Я поднимаюсь, мир прекрасней строю Но птица снова мчится напролом; Я строю! Вы откапывайте Трою.
3.14
Я строю! Вы откапывайте Трою, В обломки, словно в зеркало, смотрясь. Нерасторжима между нами связь Через пространство духа мировое.
Скрываясь под коростой, под корою, Живем, познать самих себя боясь, Но светоч глаз высвечивает нас - Гляжу в свое же зеркало кривое:
Да искренна ль поэзия моя, Когда, меня в бессмертие маня, Вдруг даст понять, что я ее не стою?..
Пергамент чувств несите толмачу: Он тайный смысл их, не спеша, откроет Я ни о чем, чем жил, не умолчу.
Я строю! Вы откалывайте Трою - Она была для жизни рождена, Затем дотла умело сожжена - Старались полубоги и герои.
Культуры прах вас ждет в культурном слое: Пока вы докопаетесь до дна, С глаз упадет забвенья пелена, И вы, быть может, встретитесь со мною.
Но вряд ли вы сумеете узнать В обломках мира откровенья знак, Которой я пред смертью вам оставил:
Не черепа бессмысленный оскал, А свет улыбки беззащитной тайны Моей души из-под веков песка.
4.2
Моей души из-под веков песка, Которым стали времени вершины, Не извлекут ни руки, ни машины, Ни речи рек, ни пантомима скал.
Меня поймет, кто дна тоски искал, Чтоб, оттолкнувшись, превратиться в длинный Прыжок… И слету лбом раздвинуть льдины, В которых мир зажат был, как в тисках.
И лишь тому удастся воскрешенье, В ком зазвучит мое стихотворенье, Как сердце, пробуждая пульс в висках.
Тому лишь, кто меня в себе отыщет… Но надо мною смерч забвенья свищет - Шанс на удачу – тоньше волоска.
4.3
Шанс на удачу – тоньше волоска, Но с каждым днем все выше мира стены. О, нет, не стены – выше мира темы, И вое слышнее грозовой раскат:
Как будто кто-то клавши ласкал - И вдруг душа набата захотела, И тишины стремительное тело Внезапно в точку сжалось для броска.
Падите, очистительные ливни! Нужна, душе прозрачность ваших линий И сопричастность небу и земле.
Взбодрите корни, освежите кроны! Но, заскорузнув в прахе и золе, Лишь ищущему вход душа откроет.
4.4
Лишь ищущему
А наши грезы нам так сладко лгут, Сдвигая в бесконечность жизни сроки, И делая доступными пороги, К которым нас навряд ли позовут.
Да, грезы – ложь, но в них сверкает правда Сквозь стены лет прорвавшегося взгляда, Для жизни отраженного назад,
Он видел мира юность, зрелость, старость, Ему открылись рай земной и ад, И красоты нечаянная радость.
3.6
И красоты нечаянная радость, И тишины неслышимая грусть, И под ступнями суток песен хруст - Всё это входит в мировой порядок
Длиною в жизнь и в сотни жизней кряду. И хочется смириться – ну, и пусть! И в то же время ясно: номер пуст - С душой подвластной ввек не будет сладу,
А разум шепчет – это ж хорошо! Для счастья нужно, чтоб живущий шел. И цели высота – ему награда.
Я мир пищу – хорош он или плох, Но в каждой строчке – непокорный вздох И чудо исцеляющего яда.
3.7
И чудо исцеляющего ада Вошло в меня с дыханием моим, И день за днем пропитывались им Идеи духа, тела каждый атом.
Вкуснейший яд всегда со мною рядом: Глоток-другой – и стал себе чужим, И в прошлом растворился, словно дам, Прожитый мир, который мог стать адом.
И, наконец, я научился сам Таким же ядовитым чудесам И без расчетов чувствую их меру.
Мой яд не приведет к параличу, А принесет в свое бессмертье веру И дальний свет, которым тьму лечу.
3.8
И дальний свет, которым тьму лечу, Дал мне понять, что нам не лгут идеи. Лгут люди, что идеями владеют. Таких в толпе по взгляду отличу:
Взгляд эластичен, словно каучук В резиновой дубинки стройном теле. От глаз пустых он будто бы отделен, Как страхи тел от рыцарских кольчуг.
Но свет есть свет – он не бывает черным. Чтоб тьму понять, я должен стать ученым - Во тьму весь свет души своей вложить.
Источник света светит неустанно: Он по-другому не умеет жить, Но мне знаком и горький свет тумана.
3.9
Но мне знаком и горький свет тумана: Он серый, он безглазый, он пустой, Как без листка исписанного стол, Как без любви бессмертие титана.
В нем что-то лжет и брезжит непрестанно, В обнимку сумрак бродит с темнотой И безнадежность комкает листок С не посланной наивной телеграммой.
Цветами чувств расцвечивая мир, Прозрачность оставляю меж людьми - Чтоб видели друг друга постоянно.
Тогда снимает немота уста, И душу поражает немота, Когда краса поэзии обманна.
3.10
Когда краса поэзии обманна, Слова любви – не больше, чем слова. Для жизни силы хватит им едва ль, Как вод ручью – сравниться с океаном.
Я мертв, когда я ошибаюсь в главном: В делах, идеях, чувствах и правах. И в каждом слоге кроется провал, Когда я с мирозданьем не на равных.
Мой дух распят на вечности проблем - Нет тем в искусстве, кроме вечных тем, Как ни была б их боль сиюминутна.
Так из минут слагаются века, Но дух усталый ищет тем попутных, И лжет изящно яркая строка.
3.11
И лжет изящно яркая строка, Ища, в самой себе отдохновенья. Усталость духа – это продолженье Распятия души на пустяках.
Мир – все же мир в намеках и мазках, Рассыпанных:, как кубики мгновений. Жизнь -это ощущенье сопряженья Людских тревог с дыханьем лепестка.
Душа не знает устали тогда лишь, Когда коснется дух вселенских клавиш, И музыка бессмертия звучит,
И мысль не ищет более покоя, А ищет в мире истинных причин - Суть мастерства не таинство святое.
3.12
Суть мастерства не таинство святое. А долгий путь души за горизонт, Где для нее единственный резон - Жить за недостижимою чертою,
Пред запредельной не клонясь тщетою, Суметь увидеть тайный горя сон, В котором мир страдает в унисон С тем, кто раздавлен был его пятою.
Тому, кто дна страданья не достиг, Не сотворить свой гениальный стих, В котором дух его найдет бессмертье.
Свет горизонта достижим, пока К нему ведут не марши нужд несметных, А слитный ритм души и мастерка.
3.13
А слитный ритм души и мастерка Прервет, смеясь, духовную дремоту - И, значит, надо снова за работу, Которая не может быть легка.
Работа – жизнь… Дорога, далека ль? По веку ставить вехи иль по году? Не суть… Пусть разум делает погоду. Конец далек – была бы цель близка.
Слепого времени слепая птица Сквозь ночь, сквозь день неутомимо мчится, Сметая мир невидящим крылом.
Я поднимаюсь, мир прекрасней строю Но птица снова мчится напролом; Я строю! Вы откапывайте Трою.
3.14
Я строю! Вы откапывайте Трою, В обломки, словно в зеркало, смотрясь. Нерасторжима между нами связь Через пространство духа мировое.
Скрываясь под коростой, под корою, Живем, познать самих себя боясь, Но светоч глаз высвечивает нас - Гляжу в свое же зеркало кривое:
Да искренна ль поэзия моя, Когда, меня в бессмертие маня, Вдруг даст понять, что я ее не стою?..
Пергамент чувств несите толмачу: Он тайный смысл их, не спеша, откроет Я ни о чем, чем жил, не умолчу.
4. РАСКОПКИ БУДУЩЕГО
4.1Я строю! Вы откалывайте Трою - Она была для жизни рождена, Затем дотла умело сожжена - Старались полубоги и герои.
Культуры прах вас ждет в культурном слое: Пока вы докопаетесь до дна, С глаз упадет забвенья пелена, И вы, быть может, встретитесь со мною.
Но вряд ли вы сумеете узнать В обломках мира откровенья знак, Которой я пред смертью вам оставил:
Не черепа бессмысленный оскал, А свет улыбки беззащитной тайны Моей души из-под веков песка.
4.2
Моей души из-под веков песка, Которым стали времени вершины, Не извлекут ни руки, ни машины, Ни речи рек, ни пантомима скал.
Меня поймет, кто дна тоски искал, Чтоб, оттолкнувшись, превратиться в длинный Прыжок… И слету лбом раздвинуть льдины, В которых мир зажат был, как в тисках.
И лишь тому удастся воскрешенье, В ком зазвучит мое стихотворенье, Как сердце, пробуждая пульс в висках.
Тому лишь, кто меня в себе отыщет… Но надо мною смерч забвенья свищет - Шанс на удачу – тоньше волоска.
4.3
Шанс на удачу – тоньше волоска, Но с каждым днем все выше мира стены. О, нет, не стены – выше мира темы, И вое слышнее грозовой раскат:
Как будто кто-то клавши ласкал - И вдруг душа набата захотела, И тишины стремительное тело Внезапно в точку сжалось для броска.
Падите, очистительные ливни! Нужна, душе прозрачность ваших линий И сопричастность небу и земле.
Взбодрите корни, освежите кроны! Но, заскорузнув в прахе и золе, Лишь ищущему вход душа откроет.
4.4
Лишь ищущему
