пролетарскими якобинцами — верными, храбрыми, неподкупными Людьми, по определению Дзержинского, «с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками».

Как Николай Михайлович Быстрых стал чекистом? Чем объяснить, что именно на этом поприще особенно полно и всесторонне развернулись его незаурядные способности?

В. И. Ленину принадлежат слова, ставшие афоризмом: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться»^[1].

Уметь защищаться… Уметь защищаться, когда на тебя, на твою только что обретенную в жестоких боях молодую Республику Советов идут полчища белогвардейцев и иностранных интервентов. Уметь защищаться, когда у них танки и самолеты, отличное вооружение, добротные, английского сукна, шинели, а у тебя десяток заржавленных патронов в подсумке, шинелишка, подбитая ветром, заплесневелый сухарь.

Уметь защищаться… Чтобы эти слова превратились в реальность, в строй защитников революции вставали все новые и новые бойцы — преданные, верные, готовые до последнего дыхания выполнять свой долг. В одну шеренгу с этими бойцами встал и Быстрых.

Кандидатура Николая Быстрых отвечала всем требованиям партии, предъявляемым к чекистам. Потомственный рабочий, он подчеркивал в одной из своих анкет: «Рабочий-пролетарий, весь век живу своим трудом».

В мае 1918 года Николай Михайлович Быстрых становится чекистом.

Это было удивительное, неповторимое время — бурное, сложное, требовавшее, чтобы на самых боевых постах находились люди, беззаветно преданные делу коммунизма.

Их учила жизнь, революция. Отсутствие опыта заменяли пролетарское, классовое чутье, самоотверженность, революционный энтузиазм. Да и опыт в огне боев приобретался во сто крат быстрее. Активных «штыков» недоставало, работы было невпроворот. И потому нет ничего удивительного в том, что Быстрых волею партии перебрасывался в этот период с одного участка на другой. Порой было и так: примет дела, доложит по инстанции, а ему уже вручают телеграмму: назначаетесь на новый пост, срочно, без промедления убыть к новому месту службы. Но неизменным оставалось одно: всегда назначали туда, где пуще всех других качеств требовалась, как отмечено в его характеристике, «железная пролетарская выдержка».

В мае 1919 года, после работы в уездной Оханской ЧК Пермской губернии, а затем в Вятской губернской ЧК, Быстрых получает мандат начальника активной части особого отдела 3-й армии Восточного фронта.

Назначение было очень ответственным.

К началу 1919 года Восточный фронт стал наиболее тревожным. Колчак, поддерживаемый интервентами, нанес удар на северном участке фронта, чтобы в районе Пермь — Котлас соединиться с английскими и американскими войсками и совместно идти крестовым походом на Москву.

Армии Колчака удалось зажать в полукольце красноармейские части, защищавшие Пермь, и в конце декабря 1918 года захватить этот город. Дальнейшее наступление Колчака таило в себе серьезную угрозу для судьбы революции.

ЦК РКП(б) образовал комиссию для расследования причин сдачи Перми и поражений на Восточном фронте. В ее составе был и Ф. Э. Дзержинский. Среди причин катастрофы под Пермью комиссия ЦК назвала слабость армии и тыла, отсутствие твердого командования, засоренность штабов классово чуждыми элементами.

Дзержинский особой критике подверг штаб 3-й армии, в которой несколько позднее предстояло работать Быстрых. В штаб 3-й армии проникла группа белогвардейских офицеров, которые, пользуясь беспечностью командования, передавали в штаб Колчака ценные сведения о состоянии, дислокации и намерениях наших частей. Блокнот Дзержинского испещрен пометками: «Засилье чуждых элементов», «Не было верховного командования», «В одном из боев под Селянкой захватили адъютанта штаба дивизии противника, нашли у него карту дислокации наших войск…»

ЦК партии принял экстренные меры, которые привели к упрочению положения на Восточном фронте. В частности, лучшие кадры коммунистов были направлены в 3-ю армию. Весной 1919 года наши войска начали наступление на Восточном фронте.

С этими событиями и совпадает назначение Быстрых. И хотя положение в 3-й армии было в основном выправлено, предстояла еще длительная борьба с агентурой противника.

Колчаковская агентура буквально наводнила тылы.

Начальником автомобильного управления армии был некий Каргальский, бывший царский полковник. На этом посту Каргальский чувствовал себя весьма вольготно: специалистов по автоделу в ту пору, естественно, можно было пересчитать по пальцам, и ему не стоило большого труда вводить в заблуждение командование. Не жалея красок, он рисовал отрадную картину состояния автотранспорта, а сам через доверенных и близких людей делал все, чтобы выводить из строя машины, столь необходимые фронту.

Прикрываясь своим авторитетом, Каргальский сколотил подпольную контрреволюционную группу, подкупами, обманом и шантажом вовлек в нее сотрудников ряда управлений штаба фронта и с их помощью добывал ценные сведения о частях.

Раскрыли вроде бы случайно — шофер, возивший Каргальского, однажды ночью замешкался у подъезда дома, где он жил, и стал невольным свидетелем его встречи с неизвестным в кожаной куртке. Каргальский, видимо, не ожидал прихода незваного гостя и начал зло отчитывать его, но тут же, вспомнив о шофере, перешел с русского языка на французский. Шофер сделал вид, что ничего не услышал, поспешно уехал, но через час обо всем знал Быстрых.

Установили наблюдение, выявились новые факты, и вскоре Каргальский и его подручные давали показания военному трибуналу.

Еще более сложным и значительным было дело полковника Кукова, поручиков Ельцова и Карагодина. Эти колчаковские офицеры сумели проникнуть в святая святых штаба 3-й армии — в ее разведотдел.

Располагая всеми видами связи, агенты передавали в штаб Колчака сведения о каждом нашем разведчике, отправлявшемся в тыл белых, заранее обрекая его на гибель. Они в короткий срок парализовали разведку 3-й армии, но были разоблачены и обезврежены.

Это лишь конечные результаты операций, которые провел Николай Михайлович Быстрых в первые годы своей работы в ЧК. По ним же можно судить, насколько нелегок чекистский хлеб, сколько стоит за этими результатами бессонных ночей, адски нервного напряжения, сколько было решено сложнейших головоломок, какого невероятного труда потребовало каждое следственное дело.

Своего рода заключительным аккордом работы Быстрых в особом отделе 3-й армии была операция по выявлению агентуры Колчака среди пленных белых офицеров.

Красная Армия наступала, отвоевывала у Колчака Сибирь. Среди пленных