обиделись и, наконец, гордо удалились, задрав припухшие носы и испортив настроение окончательно. Да еще и отец потом добавил мудрое "вот видишь, почему они не слишком-то подходят?" и тем самым дал понять, что по давней привычке нагло подслушивал.

В общем, невеселый выдался вечер.

Вал неслышно вздохнул и покосился на свое предплечье, где уже более десяти лет заслуженно красовалась гордая татуировка: собачий коготь, срывающий с неба семилучевую звезду. Да, он уже не тот своенравный мальчишка, который когда-то удрал из-под опеки отца, намереваясь добиться признания и воинской славы. Далеко не тот строптивый юнец, рискнувший ввязаться в одну давнюю, но весьма скверную историю. Даже не тот гордец, который потом с пафосом сбежал снова, собираясь поднабраться опыта в Серых Пределах с тем, чтобы все-таки вернуться и похвастать успехами. О, нет. Кажется, этим надеждам не суждено было сбыться, потому что любой человек, проживший рядом с Проклятым Лесом хотя бы пару лет, навсегда меняется. Как внутри, так и снаружи.

Сейчас ему прилично за сорок, хотя на внешнем виде это почти не сказалось. Сила в руках имеется немалая, опыта - на целый полк хватит, а везения и вовсе - на небольшую армию. Сноровка и раньше не подводила, меч он тоже умел держать, реакция еще с рождения была неплохая, но потом Стражи превратили прежние навыки в нечто совершенно невообразимое. Они выковали его, закалили, словно дорогой клинок бесценной гномьей работы; изменили настолько, что даже диву даешься, вспоминая прошлые поступки и творимые в запале глупости: мол, неужто это был я?!

Торк, а ведь действительно был: второго такого балагура среди бывших сослуживцев-Лисов на западной границе Интариса больше не найти. Да и среди Стражей его умение вывернуться из неприятностей и перевести стрелки давно вошло в поговорку, а склонность к авантюрам не раз сыграла с ним злую шутку… но он справился, вырос, преодолел даже это. Поумнел, что ли? Стал осторожнее и гораздо расчетливей, научился стелиться по Лесу незримой тенью, быть быстрее, сильнее и вдвое опаснее, чем любое другое существо на Лиаре: он стал одной из Гончих и с тех самых пор не мыслил себе иной жизни.

Но вчера, уходя из родного дома (наверное, навсегда?) и спиной чувствуя печальный взгляд сильно постаревшего отца, чуть не впервые за последние двадцать лет пожалел, что выбрал такую стезю. Что оставляет его рядом с нехорошо изменившимися братьями и трудным выбором, которой очень скоро все равно придется делать. Ведь дело всего его рода совершенно невозможно бросить. Его не оставишь, не забудешь, не уйдешь - слишком высок его полет, слишком тяжела эта ноша для высохших плеч одинокого старика и слишком велика ответственность за последствия некоторых решений, способных отразиться на судьбе всего королевства. А ведь отец действительно стар. Очень стар для такой работы. И Вал искренне пожалел, что ему теперь просто не из кого выбирать: Сиррин слишком любит власть и деньги, на все готов ради выгоды, по трупам пойдет, но своего добьется; а Коллин стал неприлично зависим от азартных игр и гоняется за каждой юбкой, что рискнет промелькнуть перед его жадными глазами. Кажется, у отца просто не было другого пути. Кажется, он уже устал от разочарований, но неожиданное появление младшего сына зажгло в его душе свет надежды, потому что бывший повеса и неисправимый задира вдруг вернулся суровым и сильным мужчиной, способным удержать в своих руках даже самое тяжелое бремя. Но этот свет быстро угас: Вал и сейчас не желал связывать себя обязательствами. Не имел иного долга, чем долг перед стаей и своей Заставой. Никогда не хотел влезать в эту липкую, несмываемую и совершенно омерзительную грязь, деликатно именуемую "политикой".

Он ушел. Но поселившееся со вчерашнего вечера беспокойство никуда не делось и теперь методично грызло изнутри, заставляя сомневаться, спорить с самим собой и уверять внутренний голос, что поступает правильно.

- Вал, ты в порядке? - неожиданно близко раздался мелодичный голосок Мелиссы, а сама она внимательно заглянула в его потемневшие глаза. - Что-то случилось?

Рыжий мигом пришел в себя, поспешно отстранился и мысленно ругнулся: как заметила?! У него же морда была абсолютно каменная! Ни единой мысли снаружи! На губах легкая улыбка, взгляд рассеянный и почти безмятежный, руки спокойно лежат на луке седла… а поди же ты! Все равно ощутила его тревогу! Вот и догадайся, что ей всего шестнадцать: ни одна собака не поверит! И кто сказал, что она не колдунья?

Он как можно мягче улыбнулся.

- Нет, Милле. Просто задумался.

- О родных?

- Можно и так сказать, - осторожно кивнул Страж, прекрасно зная, что эта изумительно красивая девочка даст сто очков вперед любой гадалке и безошибочно распознает даже крохотную ложь. Способна считать его так же легко, как и ее необычная мать, а уж привораживать взглядом умела уже сейчас, не достигнув своего совершеннолетия. Но ни она, ни едущий рядом с ней юноша не знали всей сложности и запутанности его положения. Не подозревали, куда и зачем исчез вчера с яркого праздника их грозный провожатый и опекун.

Вал перехватил острый взгляд Тира и мысленно поморщился: ну вот, теперь еще и этот насторожился. Хоть и молод он, эльфеныш, но прожитые среди смертных годы сильно сказались: по скорости реакции и умению выделить важное Тир уже сейчас намного опережал своих высокомерных родичей. А уж чутье у парнишки было поистине фантастическим, как, впрочем, удивительное благоразумие, осторожность, потрясающая живучесть и впитанное с молоком матери искусство двуручного боя.

Дети многозначительно переглянулись и подозрительно притихли.

- Так, прекратили обсуждать мою особу между собой! - прикрикнул Страж, почуяв, что эти проныры затеяли любимую игру: общаться мысленно, пока никто не понял. - Слышали? Тир! Милле! Немедленно! Иначе рассержусь, и вы будете носить свои капюшоны вплоть до самого дома!

Молодежь возмущенно ахнула и немедленно потеряла сосредоточенность, а рыжий довольно ухмыльнулся: ха! Снова сработало! Он давно научился с ними бороться. Хоть и хитрые эти бестии, хоть и унаследовали необычные способности, но пока они всего лишь дети. Просто умненькие, но предсказуемые и довольно наивные дети, которых все еще очень легко отвлечь.

- Вал! - заныла девушка, умоляюще глядя из-под надоевшего плаща. - Ну, ты же не зверь. Ты ведь не сделаешь этого! Это несправедливо!

- Тут никого на сто верст в округе нет, - согласно насупился Тир, сверкая зелеными глазищами.

Страж довольно кивнул.

- Разумеется. Но если вы вздумаете хитрить еще раз, я по возвращении расскажу, что вы нарушили свое обещание подчиняться мне во всем, и тогда вас еще