ЛитВек: бестселлеры недели
Бестселлер - Александр Григорьевич Свияш - Александр Свияш Разумный мир. Как жить без лишних переживаний - читать в ЛитвекБестселлер - Петр Людвиг - Победи прокрастинацию! Как перестать откладывать дела на завтра - читать в ЛитвекБестселлер - Джаннетт Уоллс - Замок из стекла - читать в ЛитвекБестселлер - Кристин Хармель - Забвение пахнет корицей - читать в ЛитвекБестселлер - Людмила Владимировна Петрановская - Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка - читать в ЛитвекБестселлер - Сара Джио - Фиалки в марте - читать в ЛитвекБестселлер - Ицхак Калдерон Адизес - Идеальный руководитель. Почему им нельзя стать и что из этого следует - читать в ЛитвекБестселлер - Ицхак Калдерон Адизес - Развитие лидеров. Как понять свой стиль управления и эффективно общаться с носителями иных стилей - читать в Литвек
Литвек - электронная библиотека >> Жорж Брассенс и др. >> Классическая проза и др. >> "Желаний своевольный рой". Эротическая литература на французском языке. XV-XXI вв. >> страница 3
стола», сочинял пьесы и басни. Однако его эстетические воззрения самостоятельны, в частности, взгляд на традиции Возрождения и на проблемы языка. Появившиеся в 1665 году эротические «Истории и новеллы в стихах» [ «Contes et nouvelles еп vers»] имели оглушительный успех, но отсрочили его прием во Французскую академию. В предисловиях, предпосланных первым выпускам «Историй и новелл в стихах», Лафонтен постулирует верность примеру писателей Возрождения, приверженность естественности и «прелести старого языка». Он считает, что красота исполнена неуловимой, не поддающейся измерению сущности, а следовательно, в стихосложении допустимы вольности. Источники сюжетов «Историй и новелл» — рассказчики всех времен и народов, причем автор и не думает скрывать этого и даже указывает, у кого позаимствован тот или иной сюжет. По поводу размера, которым они написаны, Лафонтен говорит: «Автор счел, что неправильный, нерегулярный стих, весьма схожий с прозой, наилучшим образом подходит для задуманного им». А вот что говорит он по поводу языка: «Старинный язык обладает большим изяществом, нежели современный, когда речь идет о создании „вещей такого рода“. Секрет, как понравиться читателю, не всегда состоит в том, чтобы все было складно да ладно, нужно подпустить пикантного, приятного. Сколько уж видели мы этих правильных красот, которые никого не трогают и в которые никто не влюбляется!»

Перевод Татьяны Чугуновой. Перевод публикуемых стихов выполнен по изданию «J.de La Fontaine. Contes et nouvelles en vers». En 2 vol. [Paris: Jean de Bonnot, 1982].

ОЧКИ

К чему испытывать читателей терпенье
И все монашек поминать в стихах?
Давно уж дал зарок направить вдохновенье
В иное русло: сей сюжет навяз в зубах.
Ну что заладил, будто на амвоне:
Апостольник, обет да пост!
Уж Муза ропщет, рвется прочь, на волю.
И верно, меру перешел. Ответ мой прост:
Хочу, чтоб и затворницы-монашки
Сполна вкусили радости любви.
Готов для вас я осветить, мои бедняжки,
Предмет со всех сторон. Однако ж вы
Поймите и меня: он столь неистощим,
Что — случай редкий в опыте словесном —
Кто из собратьев по перу ни занялся бы им,
Ему не преуспеть. Притом, известно,
Возьмись за дело я, пожалуй, все решат:
То неспроста, мол, к юности привычкам
До старости все тянется душа.
Ну, словом, точкам и кавычкам
Вручаю я себя. Вступлению конец.
Однажды к молодым монашенкам пришлец,
Как волк в овчарню, под шумок пробрался.
Еще брады не стриг — пятнадцать-то годков.
                                               Колеттою назвался
Похоже, времени он даром не терял.
Сестру Агнессу так уестествлял,
Что вскорости ей ряса сделалась мала,
Раздалась талия, а там уж к лету
И разрешилася от бремени она.
Лицом дитя — в сестру Колетту.
Аббатство словно подожгли,
                                               такой переполох поднялся!
И перетолкам счету нет,
                                               им лишь ленивый не предался.
«Занесть нам споры ветер мог во время оно,
А нынче, вишь, и столбик шампиньона
Возрос, каких здесь прежде не бывало,
Дождем ведь почву напитало», —
Судить-рядить промеж себя взялись девицы.
Отбилися от рук подвижницы-сестрицы:
Ни дать ни взять батальная картина,
Хоть страшным гневом пышет приорина:
«Так осквернили Божий дом! Что скажут выше!?
И кто отец? Как он проник? Как вышел?
Решетки, башенки, запоры.
Несет привратница недремные дозоры».
Агнессу тотчас под замок: грозит ей наказанье.
«Призвать к ответу!» Но кого? Назначено дознанье.
А может, кто-то из девиц и вовсе не девица
И волк сумел к овцам обманом подселиться?
«А ну раздеться всем!» Сейчас узнают!
И лже-овца уж в западне — вот-вот поймают.
«Загонщиков на ловле не избегнуть сети.
Сидеть тебе, мой дорогой, в тюремной клети», —
Так будоражит ум мать хитрости — опасность.
И юноша перевязал его. Внести бы ясность…
Тьфу пропасть! Где найти словцо, чтоб кратко, емко,
Назвать нам то, что между ног носил отец ребенка?
Древнейши люди, между тем, окно имели,
Чтоб лекарям верней читать болезни в теле.
Но в сердце форточку носить — прошу уволить!
И мог ли женский пол себе сие позволить?
Природа-матушка умна, обоих пожалела
И два равной длины шнура для них предусмотрела.
Чтоб женщины зияние прикрыть,
Пришлось концы связать потуже
И гладко их заделать. Видно, прыть
Ее тому виной, да и неверность мужу.
А вот мужчину в том не обвинишь,
И с ним природа просчиталась:
Ему б поменее шнура, глядишь…
Конца б и не осталось.
Так каждому из двух полов свое досталось.
Надеюсь, разъясненье дать сумел,
И каждый из читателей уразумел,
Что именно перевязал с испугу наш юнец.
Ну да, вот этот именно конец,
Оставленный, как видно, про запас
Природой щедрою. Не утаю от вас:
Смекнув немного, он его приладил ловко,
Как у другого пола, лишь осталась щелка.
Однако что ты ни возьми — пеньки иль шелка,
В узде уймешь едва ли долго,
Коль рвется что-то с силою пружины.
Подать велю для опыта дружины
Хоть ангелов, а хоть святых отцов,
И выстроить всех этих молодцов
Напротив двух на десяти девиц,
Во всеоружье прелестей юниц,
Которыми природа наделила,
А ко всему еще в чем мать родила.
А я же погляжу и в самом деле
Сочту то поведенье ненормальным,
При коем не увижу измененье в теле,
Позыв навстречу прелестям повальный.
Те прелести доступны глазу в Новом свете,
А в Старом наготы не прячут разве дети.
Подслеповатая, но ушлая старушка
Серьезно к делу подошла и водрузила
Очки на нос. Колетта-дружка
В шеренгу встала, и такая сила
В шеренге дев внезапно объявилась,
Что грациям трем легендарным и не снилась.
Все в них: и