за хворостом?

— Моя, — принц надел сапоги и встал.

— Ты смотри, осторожнее, — предупредил его Иллари. — Самое змеиное время.

— Здесь нет змей, — возразил джет.

— О чем ты думаешь? — спросил Иллари, когда принц удалился.

В это самое мгновение в доме посреди Джетевенской долины Мастер Керавар плеснул воды на зеркало.

— О том, что ты скоро увидишь горы, — ответил джет. — До сих пор ты их видел только в моей памяти.

Прочитав эти слова по его губам, Мастер Керавар зашипел от злости.

— Я так долго хотел вернуться домой, — тихо говорил джет, — и теперь не могу поверить. Мне даже страшно немного. И будущее еще не решено. Все зависит от такой мелочи...

Он замолчал и принялся ворошить угли веточкой.

— От какой? — не выдержал Иллари. — Перестань загадки загадывать.

— Это не загадка, — возразил джет, — это тайна. Но одно я тебе могу сказать. Иллари... когда мы будем в Джетевене...

Он снова умолк.

— Да? — подбодрил его Иллари.

— Когда мы туда придем... — джет с трудом подбирал слова. — Если тебе там чего-нибудь захочется... все равно чего... каким бы диким тебе не показалось это желание... дурным, неуместным... все, что придет в голову... любая глупость... обещай, что ты так и сделаешь.

— Любое желание? — усмехнулся Иллари. — Даже, если мне вдруг взбредет снять штаны посреди главной площади или выкрасить тебя в зеленый цвет?

— Значит, ты снимешь штаны и выкрасишь меня в зеленый цвет. Обещай.

— Да пожалуйста, — Иллари равнодушно пожал плечами. — Подумаешь, великое дело. Никогда в жизни я еще не следовал целиком и полностью своим желаниям. Очень интересно будет попробовать.

— Надеюсь, — ответил джет.

Из-за дерева показался принц с охапкой валежника.

— Эй вы, лежебоки! — заявил он. — Мое дело — принести хворост, а огонь поддерживать — уже ваше.

— Вот зануда! — восхитился Иллари.

По счастью, принца Мастер Керавар уже не видел, как не видел он просьбы, слетевшей с уст джета. Зеркало начало высыхать, затуманиваться, изображение сделалось нечетким, и слова на губах было невозможно разобрать. Что и предопределило ошибку Мастера Керавара — не первую и не последнюю.

Так, значит, эта парочка все же идет в Джетевен! А поход в Вейдо, очевидно, был предпринят, чтобы замести следы. Ну уж нет, голубчики! Плохо вы еще знаете Мастера Керавара. Он предвидел такую возможность и приготовил вам подарок. А потом, когда вы попадетесь, я знаю, в чьи руки вас отдать — разумеется, под моим присмотром. Мастер Боли совсем спятил. Сейчас он находит удовлетворение, пытаясь мучить грабли, скамейки, дверные косяки и прочие неодушевленные предметы. Вот его безумные руки вами и займутся.

— Иди сюда, — окликнул он, высунувшись из окна, первого попавшегося наемника.

Когда наемник вошел в комнату, Керавар уже успел спрятать чашу и занавесить зеркало.

— Помнишь того мальчишку, которого мы изгнали? — спросил он.

Наемник почтительно кивнул.

— Дурной пример заразителен. По его стопам хочет направиться еще один Нарушитель Закона о Трех ремеслах. Я слежу за ним уже давно. А теперь мы его возьмем.

— Все будет сделано тихо, Мастер Слов, — заверил его наемник.

— Наоборот, — велел Керавар. — Брать мы его будем послезавтра. Нет, даже через три дня. Очень шумно и очень неуклюже. Так, чтоб он успел удрать. Гоните его по направлению к дороге на Вейдо. Все ясно? Можешь идти.

Когда растерянный наемник вышел, Керавар сухо рассмеялся. Все рассчитано. Мальчишка хочет войти в Джетевен незамеченным? Не получится! Его встретит всеобщая облава. А если даже и нет, если преследуемый сопляк сумеет настолько опередить погоню, что встретит его первым — тоже худа не будет. Мальчишка непременно захочет его выручить и попадется сам. Заодно со своим стихоплетом.

Так всегда бывает, когда принимаешь желаемое за действительное. У Мастера Керавара и в мыслях не было, что у мальчишки и рифмоплета появился третий спутник, и этот третий вполне способен дать разумный совет. Керавару и в дурном сне не могло присниться, что сопляк, так стремящийся в Джетевен, выберет окольный путь и потеряет на этом время. Он делал все, что мог, для поимки джета. И не догадывался, что на самом деле он убирает с его дороги все препятствия, расчищая ненавистному врагу путь в Джетевен.

Дорога в обход оказалась неожиданно легкой. Их никто не ждал и никто не встретил. Из-за придорожных кустов никто не выпрыгивал, с деревьев никто не падал на голову, ничто не претерпевало превращений. Джет изо всех сил сдерживал сначала нетерпение, потом напряжение, а потом и вовсе начал нервно рассуждать вслух.

— Не нравится мне все это, — заявил он. — Можно подумать, что с нашего пути нарочно убрали все препятствия, чтобы мы ненароком не поскользнулись.

— Возможно, так оно и есть, — улыбнулся Акарени, и джет невольно улыбнулся ему в ответ: улыбка принца была слишком заразительной.

— В каком смысле? — спросил он.

— Видишь ли, этот твой... Керавар, кажется? Думаю, он полагает, что ты так и рвешься в Джетевен. Конечно же, тебя ждут. На более короткой дороге. Так что нам неплохо бы поторопиться, пока он не осознал свою ошибку. А как ты считаешь, Иллари?

Вместо ответа Иллари задумчиво плюнул в придорожные заросли. В последнее время джет так приставал к нему с требованием делать только то, что хочется, что замороченный Иллари повиновался. Отвечать на вопрос ему не хотелось: лениво. Он и не ответил.

Однако существовала возможность того, что принц был прав, и все трое значительно прибавили шагу. В Джетевен они вступили незадолго до рассвета, когда все нормальные люди еще спят или только-только продирают глаза. Поэтому безлюдье их поначалу не удивило. Но по мере дальнейшего продвижения лицо джета мало-помалу исполнялось мрачного изумления.

— Никого нет, — бормотал он себе под нос. — Ничего хорошего.

Казалось, ему полегчало бы, если скрытая за домом засада напала бы на них. Он словно даже ожидал нападения и мрачнел все больше, не встречая никакого сопротивления.

К дому Керавара дорога вела через площадь. Джет пересек ее нарочито неторопливым, размеренным шагом. Иллари был заворожен красотой этого зрелища: косо ложащиеся на площадь полосы утренней зари и пересекающий их худой настороженный юноша, почти мальчик. Он сел прямо посреди площади, уставившись в джетову спину, и принялся подбирать строки, столь же стройные, как эта спина и ударяющий в нее солнечный свет. Акарени достаточно хорошо знал своего друга и мгновенно понял, чем тот занимается.

— Ну, не время же! — возопил он.

— Пусть