Г. А. Пушкину: «Позвольте мне выразить вам глубочайшую благодарность за бесценный знак внимания вашего ко мне, мною вовсе не заслуженного, присылкою доски от последней из трех исторических сосен… я, должен сознаться, умилен добротою вашею, которая оставила во мне след самого яркого воспоминания о Св. Горах и встрече в них с вами… в день исторического юбилея. Кажется, что Св. Горы не отстают от других центров чествования и имели особое счастье видеть вас и брата вашего, в коих предстали перед нами заветные черты лица вашего родителя, знакомые на Великой Руси всем и каждому…» Принадлежавший ему пресс Случевский завещал поэту Аполлонию Коринфскому. Реликвия, однако, хранилась в семье до 1919 года, когда дочь Случевского, Александра Константиновна, передала ее в Чернигове студенту Хайкину. После него пресс побывал еще у нескольких людей, пока не попал к 3. С. Островскому. Юлию Михайловичу Шокальскому пресс был подарен Г. А. Пушкиным 5 января 1903 года в Вильне. Пресс, принадлежавший М. А. Философовой, находится сейчас в Государственном Пушкинском заповеднике в селе Михайловском, два других хранятся в запаснике Всесоюзного музея А. С. Пушкина; пресс А. А. Пушкина находится в семье его младшего сына, Николая Александровича, умершего в Брюсселе в 1964 году.
Пять сосновых щепок в черном деревянном ящике размером 24x18 сантиметров. Особое чувство вызывает эта реликвия. Ящик был запечатан печатью Вяземского. К крышке прикреплена записка на пожелтевшей за долгие годы бумаге с надписью, сделанной рукою Вяземского: «Праздник Преполовения[26] за Невою. Прогулка с Пушкиным. 1828-ой год». В письме жене от 18 апреля 1828 года он так описывал этот праздник: «Сегодня праздник Преполовения, праздник в крепости. В хороший день Нева усеяна яликами, ботиками и катерами, которые перевозят народ. Сегодня и праздник ранее, и день холодный… Мы садились с Пушкиным в лодочку… пошли бродить по крепости и бродили часа два… много странного и мрачного и грозно-поэтического в этой прогулке по крепостным валам и по головам сидящих внизу в казематах». Приблизительно в это же время на листе с черновыми набросками «Полтавы» (рабочая тетрадь 1828–1833 годов) Пушкин не раз рисует виселицу с пятью повешенными декабристами и вал Петропавловской крепости. Неизвестно, в каком месте крепости нашли Пушкин и Вяземский эти пять рубленых щепок, — может быть там, где строился эшафот? Но важно то, что они пошли туда, где еще только два года назад — 13 июля 1826 года — погибли их друзья и единомышленники. С мыслью об их гражданском подвиге и героической смерти они унесли с собой пять сосновых щепок и тайно хранили их. Ящик с этими пятью сосновыми щепками находился у П. А. Вяземского в Остафьеве. Когда он был привезен туда — неизвестно. Сейчас эта реликвия хранится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина.
Дуэльные пистолеты Пушкина были приобретены поэтом незадолго до его последнего поединка. Известно, что барон Жорж Дантес-Геккерн на вопрос комиссии военного суда: «Какие именно были условия дуэли и на чьих пистолетах стрелялись вы?» — ответил: «Пистолеты, из коих ястрелял, были вручены мне моим секундантом на месте дуэли. Пушкин же имел свои». Таким образом, на дуэли у секунданта Пушкина, его лицейского товарища инженер-полковника Константина Карловича Данзаса, и секунданта Дантеса, атташе французского посольства, родственника и друга Дантеса, виконта Огюста Д'Аршиака, имелись свои пистолеты (по два в ящике). По словам Данзаса, они были схожи по боевым качествам. После смерти Пушкина производилось специальное расследование всех обстоятельств дуэли поэта с Жоржем Дантесом. В так называемом военно-судном деле мы читаем: «Между секундантами положено было стреляться соперникам на пистолетах в расстоянии 20-ти шагов так, чтобы каждый имел право подойти к барьеру на 5-ть шагов и стрелять по сопернику, не ожидая очереди. После сего секунданты, зарядив по паре пистолетов, отдали по одному из них противникам, которые по сделанному знаку тотчас начали сходиться: первый выстрелил Геккерн и ранил Пушкина так, что сей упал, но несмотря на сие, Пушкин, переменив пистолет, который засорился снегом, другим, в свою очередь тоже произвел выстрел и ранил Геккерна, но не опасно. На сем поединок кончился, и как соперники, так и посредники их возвратились по домам…» К. К. Данзас, сопровождавший Пушкина, получившего смертельную рану, привез с собою на квартиру поэта в дом княгини Волконской и его пистолеты, бывшие на дуэли. Пистолеты же Д'Аршиака, которые тот одолжил для дуэли у сына французского посланника Эрнеста Баранта, вернулись к своему владельцу. Пистолеты де Баранта, работы оружейного мастера Карла Ульбриха в Дрездене, долгое время
Пять сосновых щепок
Пять сосновых щепок в черном деревянном ящике размером 24x18 сантиметров. Особое чувство вызывает эта реликвия. Ящик был запечатан печатью Вяземского. К крышке прикреплена записка на пожелтевшей за долгие годы бумаге с надписью, сделанной рукою Вяземского: «Праздник Преполовения[26] за Невою. Прогулка с Пушкиным. 1828-ой год». В письме жене от 18 апреля 1828 года он так описывал этот праздник: «Сегодня праздник Преполовения, праздник в крепости. В хороший день Нева усеяна яликами, ботиками и катерами, которые перевозят народ. Сегодня и праздник ранее, и день холодный… Мы садились с Пушкиным в лодочку… пошли бродить по крепости и бродили часа два… много странного и мрачного и грозно-поэтического в этой прогулке по крепостным валам и по головам сидящих внизу в казематах». Приблизительно в это же время на листе с черновыми набросками «Полтавы» (рабочая тетрадь 1828–1833 годов) Пушкин не раз рисует виселицу с пятью повешенными декабристами и вал Петропавловской крепости. Неизвестно, в каком месте крепости нашли Пушкин и Вяземский эти пять рубленых щепок, — может быть там, где строился эшафот? Но важно то, что они пошли туда, где еще только два года назад — 13 июля 1826 года — погибли их друзья и единомышленники. С мыслью об их гражданском подвиге и героической смерти они унесли с собой пять сосновых щепок и тайно хранили их. Ящик с этими пятью сосновыми щепками находился у П. А. Вяземского в Остафьеве. Когда он был привезен туда — неизвестно. Сейчас эта реликвия хранится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина.
* * *
В заключение расскажем кратко о судьбе гербовой печатки Пушкина, о его дуэльных пистолетах и о перстне-талисмане с загадочной восточной надписью.Гербовая печатка
Гербовая печатка с изображением герба Пушкиных[27] была унаследована старшим сыном поэта — А. А. Пушкиным. Посетивший его в 1912 году репортер газеты «Раннее утро» писал: «Ручка из слоновой кости от времени пожелтела. На печати вырезан герб Пушкиных — графская корона, княжеская корона на подушке, одноглавый орел, меч. Собственно говоря, нам не присвоена графская корона, — отметил Александр Александрович… — Ее вырезал один из прадедов». После смерти А. А. Пушкина эту печатку унаследовала его младшая дочь — Елена Александровна (в замужестве Розенмайер). В 1923 году вместе с мужем она жила в Константинополе и в трудную минуту предложила известному собирателю пушкинских реликвий А. Ф. Онегину, жившему в Париже, приобрести у нее печатку деда (в числе других ценнейших фамильных реликвий). Однако печатка тогда не была продана: Е. А. Розенмайер не смогла побывать в Париже. Переписка между нею и А. Ф. Онегиным прекратилась. Печатку Пушкина хотел купить у Е. А. Розенмайер С. П. Дягилев; об этом он писал князю Аргутинскому-Долгорукову из Лондона 1 июня 1928 года. Впоследствии гербовая печатка А. С. Пушкина была приобретена у внучки поэта С. М. Лифарем, в коллекции которого она и находилась до его смерти. В 1989 году вдова С. М. Лифаря Лилиан Алефельд передала гербовую печатку А. С. Пушкина Пушкинскому дому (ИРЛИ) Академии наук СССР. Теперь письма Пушкина к невесте и его гербовая печатка находятся в нашей стране.Дуэльные пистолеты
Дуэльные пистолеты Пушкина были приобретены поэтом незадолго до его последнего поединка. Известно, что барон Жорж Дантес-Геккерн на вопрос комиссии военного суда: «Какие именно были условия дуэли и на чьих пистолетах стрелялись вы?» — ответил: «Пистолеты, из коих ястрелял, были вручены мне моим секундантом на месте дуэли. Пушкин же имел свои». Таким образом, на дуэли у секунданта Пушкина, его лицейского товарища инженер-полковника Константина Карловича Данзаса, и секунданта Дантеса, атташе французского посольства, родственника и друга Дантеса, виконта Огюста Д'Аршиака, имелись свои пистолеты (по два в ящике). По словам Данзаса, они были схожи по боевым качествам. После смерти Пушкина производилось специальное расследование всех обстоятельств дуэли поэта с Жоржем Дантесом. В так называемом военно-судном деле мы читаем: «Между секундантами положено было стреляться соперникам на пистолетах в расстоянии 20-ти шагов так, чтобы каждый имел право подойти к барьеру на 5-ть шагов и стрелять по сопернику, не ожидая очереди. После сего секунданты, зарядив по паре пистолетов, отдали по одному из них противникам, которые по сделанному знаку тотчас начали сходиться: первый выстрелил Геккерн и ранил Пушкина так, что сей упал, но несмотря на сие, Пушкин, переменив пистолет, который засорился снегом, другим, в свою очередь тоже произвел выстрел и ранил Геккерна, но не опасно. На сем поединок кончился, и как соперники, так и посредники их возвратились по домам…» К. К. Данзас, сопровождавший Пушкина, получившего смертельную рану, привез с собою на квартиру поэта в дом княгини Волконской и его пистолеты, бывшие на дуэли. Пистолеты же Д'Аршиака, которые тот одолжил для дуэли у сына французского посланника Эрнеста Баранта, вернулись к своему владельцу. Пистолеты де Баранта, работы оружейного мастера Карла Ульбриха в Дрездене, долгое время