готовили. Изучали организаторские способности. Направляли на те участки работы, которые были ему «по плечу» и вместе с тем давали простор для «роста». При этом заботились, чтобы человек мог сохранить и совершенствовать свои личные, природные задатки и организаторский талант и проявлял их с наибольшей эффективностью для системы. Одним словом, был четкий, многократно выверенный порядок воспитания и подготовки кадров. Была школа. И первые секретари крайкомов, обкомов партии представляли ее высшую ступень.

За годы своей многолетней работы на Кубани — от рядового колхозника, агронома до первого секретаря Динского райкома КПСС, генерального директора Северо — Кавказского объединения сахарной промышленности, секретаря крайкома КПСС и, наконец, председателя крайисполкома и краевого Совета народных депутатов — я накопил множество наблюдений и извлек из общения с первыми секретарями крайкома партии немало поучительного. Среди них были люди мудрые, с большим жизненным опытом, талантливые организаторы и смелые политики.

На всю жизнь запомнились мне «увесистые», как кувалда, слова, которые,

казалось, не произносил, а вбивал, словно большие гвозди, Григорий Сергеевич Золотухин. Его манера говорить проистекала от силы характера, способного преодолевать любые трудности, встречающиеся на пути.

Ярко проявил себя и сменивший его Сергей Федорович Медунов, который оставил после себя добрую память, особый и неповторимый след в деятельности краевой партийной организации. Именно при нем в сельском хозяйстве Кубани был взят курс на широкомасштабную кооперацию и специализацию производства, внедрение промышленных технологий и высокой культуры земледелия и животноводства. Были сделаны важные шаги в развитии кубанских курортов, морских портов, местной промышленности. К сожалению, судьба не пощадила этого незаурядного и мужественного человека, и на склоне жизни продолжала вновь и вновь испытывать его по разным поводам… Впрочем, об этом убедительно рассказывается в книге. В ней приводится много теперь уже исторических фактов и примеров из жизни каждого из шестнадцати первых секретарей Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС.

Помимо них в книге рассказывается о первых секретарях Ленинградского райкома КПСС, Герое Социалистического труда В. П. Сергейко, Новороссийского горкома КПСС — Я. Г. Швыдкове и других. Именно на плечи первых секретарей райкомов и горкомов опирались в своей деятельности партийные лидеры края.

Думаю, придет время, когда будут возвращены на страницы кубанской истории имена и других партийных, советских, комсомольских работников, незаслуженно забытые сегодня — секретарей горкомов и райкомов партии, председателей горрайисполкомов, вожаков молодежи, много сделавших для родной Кубани. Доброй памятью возвратятся к нам имена многих рядовых коммунистов, честно исполнивших свой долг перед Родиной…

Надежной опорой краевой партийной организации были титаны российской науки, выдающиеся селекционеры, академики В. С. Пустовойт, П. П. Лукьяненко и М. И. Хаджинов. И, конечно же, особая роль в развитии экономики края принадлежала бывшему председателю Краснодарского совнархоза, затем председателю Госплана СССР, Герою Социалистического труда Н. К. Байбакову.

В книге справедливо подчеркивается большой вклад, который внесли в развитие экономики Кубани такие крупные хозяйственники советского периода, как Герои Социалистического Труда А. И. Майстренко, В. Ф. Резников, М. И. Клепиков, А. В. Черепова, В. Я. Первицкий, а также легендарная трактористка Прасковья Ковардак, прославленные комбайнеры Константин Борин и Дмитрий Гонтарь и многие другие замечательные мастера полей и ферм. Партийные руководители подмечали и умело воспитывали на их примере тысячи тружеников кубанской земли…

Конечно, деятельность партийных, да и советских, комсомольских органов, была сильно идеологизированной. Однако в основе своей это была идеология чистых нравов и помыслов, юношеской романтики и уважения старших поколений, идеология дружбы и интернационального братства. И не вина, а беда наша, что мы так искренне верили тем, кто нас вел…

Не ставлю своей целью подтолкнуть читателей этой книги к мысли о возвращении к прошлому. Невозможно повернуть время вспять. Но и забывать свою историю, какие бы в ней ни были примеры, мы не имеем права. Это безнравственно. Нельзя раз за разом бездумно разрушать «до основания» то, что было создано предками, чтобы затем начинать все заново. Такой народ обречен.

Если мы хотим, чтобы у наших детей и внуков было будущее и жили они в свободной, независимой стране, мы обязаны не только сохранить и сберечь все лучшее, что было в прошлом, но и приумножить его. Надо, наконец, нам, и прежде всего — русским, научиться извлекать уроки из истории. А для этого ее надо знать и помнить.

Николай Кондратенко

(обратно)

КНИГА ПЕРВАЯ ВОЗВРАЩЕННЫЕ ИМЕНА

Мы первые. Как колумбы на каравеллах устремляемся по неизведанному морю к новой земле. За нами пойдут океанские корабли.

Алексей Толстой

ПЕРВЫЕ. КАКИМИ ОНИ БЫЛИ

Что такое Родина? Это — весь народ, совершающий на данной площади свое историческое движение. Это — прошлое народа, настоящее и будущее. Это — его своеобразная культура, его язык, его характер, это — цепь совершаемых им революций, исторических скачков, узлов его истории.

А. Н. Толстой

Человека выказывает власть.

Питтак

1

Разожженные революцией, войнами и десятилетиями социалистического строительства политические страсти живут в нынешнем мире до сих пор. Они продолжают воспламенять умы потомков, вновь и вновь раскидывая их по старым станам. Архивные материалы порой буквально обжигают руки. Когда прикасаешься к иным документам: будто встают перед тобой живые люди, с их убеждениями, мыслями, чувствами; слышатся их голоса, непримиримые споры, а то и резкие восклицания; порой звучат категорические оценки. Вновь вспыхивает бесконечная борьба умов: за что? во имя чего? Ни одной здесь тихой заводи — везде водопады, с высоты которых низвергается жизнь со множеством судеб, иногда счастливых и нередко трагических. Настолько сложных и необычных, что, действительно эти архивные материалы порой жгут сердце.

Однако многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие —