идиш. На сцене Дворца культуры им. Зуева (Лесная, 18) в довоенные годы выступал Еврейский театр рабочей молодежи.

Еврейское население на окраинах Москвы резко возрастает в первые послевоенные годы, люди, возвращавшиеся из эвакуации, старались осесть вблизи Москвы и тянулись к местам компактного проживания евреев. Журналист Александр Разгон, уже в Израиле вспоминая об этих временах, оставил зарисовки национальной жизни на окраинах и в пригородах Москвы: «Там же (в Салтыковке. — M.Л.) делали мацу. Это выглядело так: особый мешок — „маца шмура“ — готовили под наблюдением отца. А отец до революции был раввином в Клинцах. Куда проще это проходило в Никольском: за три дня до Песаха мы снимали печку у нашей русской соседки: эта печка была самая большая. Хорошенько ее прокаливали. Потом приходили женщины и девушки из нескольких еврейских семей и брались за дело. Мацу пекли не каждый для себя, а на всех. Отмечались и другие праздники. Почти все помнят, как в семьях жарили из картофеля „латкес“, пекли треугольные „гоменташи“ с маком… Вот колоритное воспоминание о празднике Суккот в Никольском: помню, один раз вышли во двор старики с палками, с простынями… Устроили навес из веток над головами и под этим навесом ели».

В 60–70-е годы панельные типовые многоэтажные дома сменили деревянную застройку в городе; жители окраин старой Москвы заселяли новые районы, навсегда исчезали улочки, где можно было увидеть деревянный дом с мезузой на косяке двери; ушли в прошлое русские печи, где выпекали мацу к празднику; при реконструкции района снесли синагогу в Черкизове, но до наших дней сохранилась старая синагога в Малаховке.

Если в начале XX в. «еврейские улицы» возникали на окраинах и в пригородах столицы, то общественные и культурные учреждения находились в центре города, и евреи в выходные дни на электричках и трамваях выезжали в театр или на концерт. 20-е годы отмечены подъемом культурной жизни в Москве — художники, поэты, артисты известных театров и новых студий торопились утвердить новые идеи и формы, проявить себя в новой жизни. Москва притягивала новаторов в искусстве, и в общем настрое общества активно проявляла себя творческая еврейская молодежь. В 1916 г. из Польши в Москву прибыл коллектив еврейского театра «Габима», основанного молодым актером и режиссером Наумом Цемахом. В уставе Еврейского драматического общества «Габима» утверждалось право ставить пьесы на еврейском языке и пояснялось: «Под словом „еврейский язык“ подразумевается настоящий еврейский язык, а не существующие в России и других странах среди евреев разные жаргонные диалекты».

Среди учредителей нового театрального коллектива были московский раввин Яков Исаевич Мазе, почетный гражданин московский купец Меир Вольфович Вишняк, почетный гражданин московский 1-й гильдии купец Абрам Яковлевич Гуревич.

Молодые артисты нашли в Москве не только щедрых покровителей и благодарных зрителей, но и прекрасных учителей. Евгений Вахтангов, Константин Станиславский, Сергей Волконский с увлечением работали с молодыми талантливыми артистами и после революции активно поддерживали коллектив. 31 января 1922 г. «Габима» представила зрителям в постановке Е. Вахтангова пьесу С. Ан-ского «Диббук», с восторгом принятую московским зрителем. А. М. Горький писал о спектаклях «Габимы»: «Развеялась серая ткань занавеса; точно исчезла стена, отделяющая настоящее от далекого прошлого, — и перед глазами встает ярко-пестрый базар у стены маленького городка Иудеи, сквозь ворота видна знойная равнина, на горизонте одиноко и криво торчит пыльная пальма. И с этого момента властная сила красоты, обняв сердце ваше, погружает его в жизнь еврейского народа, уносит в прошлое за две тысячи лет — и вот оно живет в грозный день гибели Иерусалима».

Спектакли «Габимы», поставленные на иврите и обращенные к темам героического прошлого еврейского народа, вызывали резкую критику у евреев-большевиков. Коллектив обвиняли в приверженности к сионизму, к «белому движению»; театру не давали помещения, и спектакли шли в разных местах — в полуподвальном зале на Нижней Кисловке, 5; в Лазаревском армянском училище (ныне посольство Армении). Князь Сергей Волконский, известный режиссер, возглавлявший до революции императорские театры в Санкт-Петербурге, вспоминая в эмиграции о встречах с актерами национального театра, писал: «„Габима“ — так называется еврейская студия, ставящая пьесы на древнееврейском языке. Я был ими приглашен для того, чтобы ознакомить их с моей теорией читки… Мы расстались, но остались в добрых отношениях; они всегда приглашали на репетиции и спектакли. Они в то время готовили и дали интересную пьесу — „Пророк“ (1920 г. — M.Л.). Цемах был прекрасен в роли Пророка. Но сильнейшее впечатление было не от отдельных лиц, а от общих сцен. Это сидение народа под стеной, суета и говор базарного утра — кто знает Восток, тот не может не восхититься красочностью людей, одежд, образов, говора, шума… Нужно ли говорить, что противники „Габимы“, восставшие против „буржуазной затеи“ и требовавшие театра на жаргоне, были коммунисты… Много я видел людей яростных за эти годы, но таких людей, как еврей-коммунист, я не видал. А затем — второе, что было интересно, — ненависть еврея-коммуниста к еврею некоммунисту. До чего доходило! Габимистов обвиняли в „деникинстве“, в спекуляциях. Но самое страшное для них слово, даже только понятие, — это „сионизм“. Это стремление некоторой части еврейства устроить в Палестине свое государство перед глазами евреев-коммунистов-интернационалистов вставало каким-то чудовищным пугалом».

Еврейский театр-студию приняла и полюбила московская интеллигенция, но коллектив постоянно находился под ударом критики руководства Евсекции. В 1926 г. «Габима» выехала на гастроли в Польшу, Германию, Францию, США. Коллектив принял решение остаться в Эрец-Исраэль, и с февраля 1931 г. театр обосновался в Тель-Авиве. Русская тема всегда присутствовала в репертуаре «Габимы»; в годы Второй мировой войны театр ставил спектакли по произведениям Н. Гоголя, Ф. Достоевского, А. Островского, К. Симонова. В постсоветские годы гастроли «Габимы» стали в Москве традиционными, и 13 мая 2002 г. в фойе театра им. Вахтангова на Старом Арбате была открыта мемориальная доска с текстом на русском языке и иврите:

ТЕАТР ВАХТАНГОВА И ГАБИМА

В связи со знаменательной датой — десятилетием возобновления дипломатических отношений между Израилем и Россией — мы чествуем своим визитом вклад Евгения Багратионовича Вахтангова в становлении Габимы — национального театра Государства Израиль.