от фортепьянного стиля. И, по аналогии, вряд ли позволит на равных удерживать большую аудиторию (не случайно клавесин, а потом рояль сумели-таки потеснить клавикорд!), но мастер — мастерица? — «камерного стиля» сыграет столь проникновенно, как никакой другой инструмент не позволит!

Уж не так ли «доводят» свой снайперский выстрел эльфы? Тогда дополнительное объяснение получает и их андрогинность, и тяга к снайперскому засадному бою (каковую склонность они разделяют с дриадами!), а не к большим битвам в «правильном» порядке!

Докладчик:

Может быть, «подсознательно» (для авторов!) эти особенности у фэнтезийной амазонки проявляются в том, что она, при всей отваге, обычно не обладает (вопреки мифам-первоисточникам) дикой, безумной храбростью берсерка: обычно сперва подумает, а уж потом ввяжется в драку. И хитрость — ее третье оружие (после лука и меча). Тем не менее в фэнтезийные авантюры амазонка чаще ввязывается из любви к приключениям, чем ради платы, как заурядный наемник. Впрочем, если речь идет о борьбе добра со злом, то амазонка, как правило, сражается на стороне Добра, вернее — Света.

Она вовсе не мужененавистница, но в данном вопросе предпочитает делать выбор сама, и герою требуется приложить немало усилий, прежде чем завоевать ее расположение. В то же время она тайно мечтает о достойном ее во всех смыслах спутнике жизни, которого в конце романа иногда обретает.

Оппонент:

Все это, надо сказать, сильная инверсия мифа. Вообще-то отношения «изначальных» амазонок со всем внешним миром — сплошной джихад.

^{Мужчинам Средневековья всегда казалось, что женщины, став воительницами, немедленно поступят с ними вот так!}

Докладчик:

Ну, это «мужские страшилки». Может быть, древние «фантасты» еще до Геродота и Гомера пугали своих читателей-слушателей властью женщин и нашествиями амазонок. Да ведь и теперешние фантасты сочинили немало романов, где правящие миром женщины загоняют ослабевший сильный пол на кухни и даже в рабские ошейники.

Докладчик и оппонент вместе:

«Страшилка» — жанр заразительный и опасный. Прибегнуть к нему гораздо легче, чем задаться вопросом: почему образ амазонки все-таки столь привлекателен и любим творцами и читателями фантастики?

Ведь не просто потому, что «голую девку с мечом» (выражение А. Бушкова) удобно напечатать на обложке для привлечения покупателей! То есть — да, и поэтому, наверно, тоже. Но — не только. Отнюдь.

Не знаем, удалось ли нам на этот вопрос ответить — однако мы, во всяком случае, постарались.

Примечания

1

Стальной она бывает лишь в исключительных случаях, и как раз для мечевого боя такие прикрытия малопригодны.

(обратно)

2

На греко-римские рельефы, мозаики и пр. в данном случае ориентируйтесь с поправкой: там частенько нарушены пропорции. Это касается не только изображений всадников, лошади которых лишь изредка превышают размером сенбернара, но и любого соотношения «человек/оружие».

(обратно)

3

А известно мне это потому, что (пора признаваться, чего уж там!) «четные» книги Макнамары именно я и писал. Но только четные! Упреков по тексту первого и третьего романов не принимаю!

(обратно)

4

Общепринято деление саг на «родовые», «королевские» и «фантастические» (они же — «лживые», но в статье, рассчитанной на любителей фантастики, этот термин применять не хочется). Первые — подчеркнуто абсолютно правдивы, вторые — не всегда подчеркнуто, а в третьих и вовсе попадаются элементы осознанного вымысла.

(обратно)

5

На Руси поясное оружие (во всяком случае, полноразмерное: меч, саблю) в небоевой обстановке, по-видимому, не носили. О позднем Средневековье мы это знаем точно — да, кажется, и в домонгольский период клинок на поясе характерен лишь для тех представителей воинского сословия, которые вот прямо сейчас находятся «при исполнении».

(обратно)

6

На месте, где во время битвы под Берестечком располагался казачий лагерь, были найдены остатки «рукояточного» кистеня, вполне традиционного для Московской Руси. Но, похоже, это он и есть: там вообще обнаружено достаточно «московского» оружия, чтобы сделать вывод даже не о передаче его запорожцам, а о прямом, хотя и «неофициальном» присутствии под Берестечком военспецов из армии Алексея Михайловича.

(обратно)

7

Наиболее близкая аналогия — полосующие мечи полинезийских воинов: на деревянной основе укреплены ряды акульих зубов. Но это оружие — жесткое, бьет оно отнюдь не как кнут.

(обратно)

8

Эта стрела хранится в Оружейной палате Московского Кремля.

(обратно)

9

Во всяком случае, такое случалось на раннем этапе бытования игр. В дальнейшем для свободных римлян, гордящихся своим происхождением, это начало считаться как бы «западло».

(обратно)

10

Впрочем, и разбогатеть, и даже обзавестись семьей гладиатор вполне мог ДО расставания с ареной.

(обратно)

11

Добровольная запись в гладиаторы тоже выглядела криминально. Формально запрещена она не была, но законы с ней активно боролись: в частности, при «вербовке» разрешалось выплачивать лишь смехотворно малую сумму. Вербовщиков это не остановило — просто львиная доля авторского гонорара стала выплачиваться через «черную кассу»!

(обратно)

12

Вроде корзинки жареных соловьев, амфоры вина или половины копченой говяжьей туши. Правда, в императорском Риме этот приз порой доставляли «в студию», т. е. на трибуны, из… катапульты, обстреливавшей «приятными сюрпризами» определенные секторы амфитеатра. Однако в ТАКИХ случаях это были ценные, но мелкие (или мягкие) подарки, а то и просто жетончики с кодом, премии по которым выдавались уже по завершении программы. Иначе зритель, выигравший амфору вина или бычий окорок, даже не успел бы пожалеть о своем счастливом жребии…

(обратно)

13

За эти сведения, сообщенные после публикаций журнального варианта гладиаторских глав, благодарю А. Валентинова. Специально к сведению тех авторов, которые, судя по многочисленным отзывам, все-таки считают мой «гладиаторский цикл» частью сознательной антивалентиновской кампании (?!) и с малоприятным ажиотажем призывают меня то свернуть ее, то, наоборот, развернуть пошире.

(обратно)

14