сдался, смирившись с последней задержкой. Нравился он ему или нет, совет француза разумен. Ему необходимо дать своим вкладчикам дополнительные заверения, прежде чем вести о сражении разлетятся по улицам Сент-Луиса.

Кайова нащупал подход и поспешил удержать Эшли на благоприятном курсе. Француз достал перо, чернила и пергамент и, сложив их перед Эшли, наполнил жестяную кружку элем. 
- Оставлю вас с вашей работой, месье, - сказал он, довольный возможностью улизнуть.

Глубокой ночью, при тусклом свете сальной свечи Эшли писал:

Форт-Бразо

На Миссури

21 августа 1823 года

Джеймсу Д. Пиркенсу, эсквайру,

"Пиркенс и сыновья",

Сент-Луис

Дорогой мистер Пиркенс,

Моей несчастливой обязанностью является уведомить вас о событиях прошлых двух недель. По своей природе эти события должны изменить - но не к худшему - наше предприятие на Верхней Миссури.

Как вы уже, возможно, знаете, люди "Пушной компании Скалистых гор" подверглись нападению арикара ^[2] после честного обмена товаров на шестьдесят лошадей. Арикара напали без предупреждения, убив шестнадцать из наших людей, ранив с дюжину, и выкрали лошадей, которых днем ранее якобы нам продали.

Перед лицом этого нападения я был вынужден отойти вниз по течению, в то же время запросив помощи у полковника армии США Ливенворта в ответ на это явное оскорбление суверенного права граждан США беспрепятственно пересекать Миссури. Я также запросил поддержки наших людей, которые с большим для них риском присоединились ко мне (ведомые капитаном Эндрю Генри) с места своей дислокации в Сент-Юнионе.

К девятому августа мы противостояли арикара объединенными силами в семьсот человек, включая двести солдат Ливенворта (с двумя гаубицами) и сорок человек "Пушной компании Скалистых гор". Мы также нашли союзников (хотя временных) в лице четырехсот воинов сиу ^[3], чья неприязнь к арикара вытекает из многовековой вражды, истоки которой я к сожалению не знаю.

Довольно будет заметить, что наши совместные силы были более чем достаточны, дабы оставить поле битвы за нами, наказать арикара за их предательство и открыть Миссури для нашего предприятия. Тем, что подобные результаты не были достигнуты, мы обязаны неумелому руководству полковника Ливенворта.

Детали сей бесславной баталии могут подождать моего возвращения в Сент-Луис, но достаточно будет сказать, что неоднократное нежелание полковника ввязываться в неравное сражение позволило всему племени арикара выскользнуть из нашей хватки, итогом чего явилось закрытие Миссури между Форт-Бразо и поселениями манданов ^[4]. Где-то между нами и ними - триста арикара, несомненно заново укрепившиеся с целью сорвать все попытки подняться вверх по Миссури. Полковник Ливенворт вернулся в гарнизон в Сент-Аткинсоне, где он, несомненно, проведет зиму перед теплым камином, тщательно взвешивая свои возможности. Я не собираюсь его дожидаться. Наше предприятие, как вы знаете, едва ли может позволить себе потерю восьми месяцев.

Эшли остановился перечитать письмо. Письмо дышало гневом, но не передавало превалирующих в нем чувств - устоявшегося оптимизма, непоколебимой веры в собственную способность добиться успеха. Господь поселил его в саду несметных наград, землях Гесема, где может преуспеть каждый, имей он храбрость и отвагу попытаться. Слабости Эшли, которые он честно признавал, были лишь помехами, устраняемыми комбинацией его сильных сторон. Эшли предвидел задержки, но вот провалов он не терпел.

Эту неудачу мы обязаны использовать себе на пользу, надавить, пока наши противники взяли паузу. Учитывая, что Миссури, по сути дела, закрыта, я решил послать две группы на запад по разным дорогам. Капитана Генри я уже отослал вверх по Гранд Ривер. Он поднимется по Гранд как можно выше и вернется назад в Форт-Юнион. Джедедайя Смит поведёт второй отряд вверх по реке Платт. Его цель - воды Большого Бассейна. Несомненно, вы разделяете моё сильное огорчение по поводу нашей задержки. Теперь мы обязаны дерзко наступать, дабы отыграть упущенное время. Я наказал Генри и Смиту не возвращаться в Сент-Луис вместе с, добытой в Спринге, пушниной. Мы должны пойти за ними - встретиться на месте, обменять пушнину на свежие припасы. Таким образом, мы сможем сэкономить четыре месяца и, по крайней мере, оплатить хотя бы часть нашего долга в срок. Тем временем я предлагаю набрать новый отряд охотников за пушниной в Сент-Луисе и отправить его в Спринг под моим руководством.

Огарок свечи зашипел, пустив зловонный черный дым. Эшли поднял голову, внезапно осознав, насколько уже поздно, и как он устал. Он обмакнул перо и вернулся к своей корреспонденции, теперь, когда подвел свой отчет к заключению, выводя буквы быстрей и уверенней.

Я настоятельно призываю вас в кратчайшие сроки передать нашему синдикату мою полную уверенность в неизбежном успехе предприятия. Несметная добыча была уготована нам Провидением, и мы обязаны не оконфузиться, дабы добиться по праву причитающейся нам доли.

Ваш покорный слуга,

Уильям Г. Эшли

Через два дня, 16 августа 1823 года, баржа Кайовы Бразо прибыла из Сент-Луиса. В тот же день Уильям Эшли снарядил и отправил своих людей на запад. Первое рандеву было намечено на лето 1824 года; место встречи следовало согласовать посредством курьеров. Не полностью осознавая всю важность своего решения, Уильям Г. Эшли изобрел систему, которая определит эпоху.

Глава вторая

23 августа 1823 года

Одиннадцать человек притаились в лагере без огня. Лагерь удобно расположился на небольшой возвышенности у берега Гранд-Ривер, но ровная местность почти не давала возможности укрыться. Огонь мог выдать их расположение за многие мили, а скрытность была лучшим союзником трапперов на случай повторной атаки. Большинство использовали последний час дневного света, чтобы почистить свои винтовки, починить мокасины или поесть. Мальчик заснул, как только они устроили привал - съежившийся комок длинных конечностей в потрепанной одежде.

Люди, разбившись группами по три-четыре человека, прильнули к насыпи, прижались к скале и зарослям полыни, словно эти небольшие нагромождения могли обеспечить защиту.

Привычные для лагеря шутливые беседы сначала затмило несчастье на Миссури, а затем и полностью свело на нет второе нападение всего три ночи тому назад. Если они и заговаривали, то тихими и печальными голосами, в знак почтения к своим собратьям, устлавшим землю на их пути, и не забывая об опасностях, поджидающих впереди.

- Ты думаешь, он страдал, Хью? Я не могу выкинуть из головы, что все это время он умирал в мучениях.

Хью