но не только понял, а создал устройство, с помощью которого я могу управлять процессами в нем происходящими...

      Владимир Иванович был так увлечен беседой, что чуть не опоздал на ежегодный поэтический вечер в центральной библиотеке родного Н-ска. Могло оказаться так, что сегодня, впервые за последние тридцать лет, участники сего сборища читали бы друг другу поэзию Пушкина и Лермонтова без него. Но и приняв участие, в этом пиршестве культуры местного значения, он был вял и не испытывал былого вдохновения. Мыслями Иванович был далеко.

      За домашним ужином Володька решил немного поделиться своими впечатлениями дня с женой - Машенькой.

      - Сегодня был у Андрюши Сомова.

      - Постой, это тот что спился?

      - Да нет, это его младший брат. А спился старший - Антон. Ну ты помнишь, его еще из ментовки ели выперли под зад ногой за все его залеты. Денег он еще кругом позанимался.

      Минут на десять разговор перешел то на одного, то на другого знакомого. В небольшом городке каждый приходился друг другу или кумом или сватом, или на худой конец, троюродным братом по материнской линии. Мария Васильевна наконец вспомнила, о каком из ее многочисленных учеников идет речь.

      - Да, да, Андрей, конечно помню. Там у него еще жена такая красавица была Леночка, но вроде они деток не могли нажить.

      - Да он с ней давно развелся. Я не про то, ты можешь поверить, что он стал большим изобретателем?

      - Кто? Андрей? Да он не из такого теста сложен. Да и что он закончил? Железнодорожный Техникум? Много он наизобретает?

      - Зря ты так, вон, Калашников вообще самородок - самоучка был!

      - Так то Калашников! Ты там не влезь, куда нибудь, на старость лет. Нам тут жить осталось. Вечно тебя теребят всякие ушлые дельцы, а оно тебе надо? Тебе напомнить как дело было с этим филиалом института? Как ты чуть на скамье не оказался? И ради чего?

      - Ай, вечно ты путаешь одно место с пальцем. Говорю тебе, Андрюха - голова! Да и помощи никакой не просил. Я признаться только из любопытства решил глянуть, как он вести себя будет. А у него все готово, работает. Сам предложил нашей партии свою разработку для использования.

      - Так, что он там наизобретал то?

      - Мне признаться не пришло в голову спросить как называется его установка, но работает она отменно. Завтра позвоню в область, пусть пришлют группу товарищей. Это дело надо коллективно обмозговать. Гордится надо, Маша, что такого ученика воспитали! Эх, знал бы раньше какой из него толк выйдет, ничто же не предвещало...

      Жена Владимира Ивановича встала собрать грязную посуду. Ростом метр с кепку она была склонно к полноте, и как шутил Иванович, была чем то похожа на тумбочку, но характер имела покладистый, добрый. Потому-то и загуляв в полтинник с молодухой, и не выдержав резкой смены темпа жизни, в конце-концов он вернулся к проверенной годами Машке. Которая приняла его назад, как ни в чем ни бывало.

      Эту ночь секретарь не спал. Жена мирно похрапывала на кровати, не замечая его беспокойства. Голову одолевали разные мысли. День был насыщенный и переворачивал прошлую жизнь с ног на голову. Он часов пять выслушивал рассказ Андрея о том, как много тот продела исследовательской работы. Речь его постоянно перескакивала с одного на другое. То об эволюции микробов заговорит, то про то, какая цивилизация жила на Марсе миллион лет назад.

      - А люди, Владимир Иванович, оказывается не от обезьяны произошли! Это я вам могу сказать точно. Как структуры я просмотрел хронологию человеческих тел на глубину в сорок пять тысяч лет. Именно в это время возник человек, но у него не было предков среди человекоподобных обезьян...

      - И вот тогда, я увидел его глаза. Как вспомню, у меня сердце от боли в груди сжимается. Представьте блокадный Ленинград, фашисты окружили город, с миллионами жителей, которых обрекли на медленную, мучительную смерть. Каждый выживал, если только мог выжить. Этот мальчик... он в очереди за хлебом выхватил у старика его пайку, и не убежал. Нет, от голода у него сил не было бежать. Он упал на землю, согнулся, прикрыл своим телом кусок хлеба чтобы не успели отнять. И по-быстрому как собака, старался его проглотить! Сколько невинных душ погубила эта проклятая война. Молодые парни, почти дети, девушки, добровольцами шли, гибли тысячами...

      - Вот я и решил, вернуть всех хороших людей к жизни. Дать им возможность творить, заводить семьи, растить детей, создавать культурные и материальные ценности. Все это преобразит наше общество. Но нельзя всем поголовно давать такую возможность. Техническую сторону я решил. Это все ерунда! Главное нужен трибунал, который как страшный суд разберется, кого оставить в безвременье, а кого вытащить из небытия. Нужны для этого честные, порядочные люди. Ваша партия не в фаворе. Думаю все приспособленцы уже покинули ее, поэтому я хочу привлечь вас к этой работе. Жалко упускать такую возможность, но вы сами понимаете, одному человеку такая работа не по силам. Тем более у меня возникла новая идея, ей надо тоже уделить время...

      - Авианосец, мать его, Джорж Буш! Месяц назад, это я его - того. Поток перенаправил, пылью поднял пятьсот тонн гранита на высоту стратосферы. И оттуда обрушил метеоритным дождем, на голову пиндосам, шесть тысяч одним махом! Они до сих пор репу чешут, понять не могут...

      К пяти утра секретарь так себя издергал, что порывался идти к дому Андрея и ходить вокруг него кругами. Ему ежесекундно казалось, что все угрозы мира нависли над головой его ученика. Страшный силы ужас одолевал его, не столько за судьбу Андрея, сколько от того, что из-за какой то случайности все планы сорвутся. Нет никакой гарантии, что без него хоть кто-нибудь разберется с тем, как работает его чудная машина, которая изменит все.

      В семь утра он позвонил парочке знакомых крепких ребят и попросил отменить все свои дела ради присмотра за Сомовым. Вздохнул и тут же позвонил в область, не сильно вдаваясь в подробности попросил помощи, трех толковых товарищей обещали как можно быстрее выслать на усиление.

      Слегка позавтракав, попытался который раз взять себя в руки, с горечью отметил, возраст - силы уже не те.

      Открывший дверь изобретатель, позевывал во всю кривозубую пасть. Режим его дня был смещен от привычного. Андрей предпочитал работать допоздна, а вставать к обеду.

      - Проходите, Владимир Иванович. Вчера поздно лег, давайте вместе позавтракаем, вы не представляете с какими трудностями я вчера столкнулся. Система приведения уже намечена мною в общих чертах, хотя круг проблем, очерченных для решения, кажется великоват,