Включаясь в обслуживание различных задач, «вторая реальность» расширяла манипуляторные приемы и символические аксессуары человека. Достаточно стремительное расширение сферы виртуальных реальностей у человека произошло с появлением слова («сигнала сигналов» по И. П. Павлову), которое начало создавать в психическом пространстве великое множество иллюзорных, призрачных миров.
С тех пор исторический процесс сопровождается характерной тенденцией: взаимодействие человека с окружающей реальностью все больше опосредуется его активностью в сфере символической деятельности. Это происходит потому, что объекты природы в качестве носителей информации представляют собой весьма несовершенные и неудобные для пользования системы, и потому человеческий гений научился отделять и фиксировать актуальную информацию на искусственных носителях. И поскольку нервная система взаимодействует не с реальными предметами, а с их информационным кодом, в подавляющем большинстве случаев такой опосредованный способ взаимодействия с подлинной жизнью оказывается более совершенным. И в настоящее время не имеется никаких оснований для прекращения сложившейся тенденции.
Весьма значительное оживление научного интереса к проблеме виртуальных реальностей сознания, несомненно было вызвано впечатляющими успехами модификации психических состояний человека посредством использования специальных компьютерных программ. Результаты этих работ заставили исследователей более предметно взглянуть на субъективный мир человеческой психики. Оказалось, что так называемые виртуальные структуры психики проявляют себя подобно подлинным реальностям и могут быть намеренно созданы или разрушены, а определенная их реконструкция дает вполне предвидимые психологические эффекты, в том числе и психотерапевтического свойства. В этом обстоятельстве некоторые приобщившиеся к виртуалистике психотерапевты усмотрели повод для декларирования нового вида психотерапии — аретеи, — в которой психокоррекционная работа основывается на умозрительных манипуляциях с виртуальными структурами субъекта и, более того, имеет дело не с заболеваниями, а с «нарушениями системы управления психосоматическим состоянием человека»[267]. Главный «отличительный признак» аретеи — «работа с виртуальными структурами субъекта» — не содержит в себе принципиальной методической новизны и оригинальности, поскольку в психотерапии (гипнотерапии в том числе) всегда учитывалось то обстоятельство, что субъект ее воздействия — человек — в значительной степени является продуктом системы общественных условностей, т. е. порождением мира виртуальных реальностей. И поскольку немалая часть наших болезней оказалась вызванной не объективными, а именно виртуальными факторами социальной среды, со временем сложился вид терапии, предусматривающий непосредственное коррекционное вмешательство в субъективный (виртуальный) мир личности, с его самобытными системами образов, установок, мотиваций, пристрастий, одержимостей и т. п. Не укрепляет позиции сторонников введения специального названия для терапии, оперирующей виртуальными структурами (аретеи), и то обстоятельство, что в настоящее время уже насчитывается свыше 400 самостоятельных методов психотерапии, в связи с чем ориентироваться среди этого разнообразия становится все труднее. Кроме того, общепризнанным является тот факт, что человеческая культура представляет собой весьма масштабный конгломерат систем виртуальных реальностей. «…Все бытие человека в социокультурном пространстве насыщено виртуально значимыми явлениями. Само вхождение в социальные и деятельностные роли и позиции предполагает виртуальные порождения»[268]. Вместе с тем никто ведь не пытается выделить из общего континуума культуры ее «наиболее виртуальную» часть и закрепить за ней особое название, к примеру, — «виртура». Утверждение, в котором неявно содержится мысль о том, что методический арсенал психотерапии всегда органически включал в себя целенаправленные действия со структурами виртуальной реальности, сформированными наличным уровнем культуры субъекта. Имеются свидетельства того, что исключительная действенность виртуальных стимулов в виде притягательных образов была хорошо известна уже нашим далеким предкам. Так, уже в текстах Ветхого Завета, в речении пророка Иоиля формулируется простейшее правило верующему для преодоления трудностей: «Слабый пусть говорит: "Я силен"» (Иоил. 3:10). На основе высокоэнергетического потенциала, содержащегося в такого рода внушениях, со временем в коммуникационной сфере человеческого общества сложился гипноз. При этом на первых этапах освоения гипноза суггестивному аспекту этого метода, формирующему жесткие психические предпочтения и способы действий индивидуума, придавалось первостепенное значение. Считалось, что именно организующее, директивное свойство гипнотических внушений является их главным лечебным фактором. В истории гипнологии широкую известность в связи с этим получила одна из научных концепций, абсолютизировавшая такого рода одностороннюю оценку лечебного действия гипноза. В 80-90-е гг. XIX в. глава Нансийской школы гипнологов во Франции Ипполит Бернгейм утверждал, что «гипноза нет, есть только внушение». Такого рода суждение, как нетрудно понять, абсолютизирует чисто директивные аспекты гипноза и совершенно не принимает во внимание его уникальное свойство — видоизменять, корректировать несовершенные чувственные (виртуальные) модели внешнего мира, которые по тем или иным причинам могут формироваться у субъекта, и тем самым снижать степень адекватности его приспособительных реакций в повседневной жизни. Реконструкционные возможности гипноза в сфере виртуальных моделей психики очень хорошо прослеживаются на примере схемы реализации фундаментальной ориентировочной реакции субъекта, осуществляющей различение трех главных составляющих бытия: жизненного пространства, представленных в нем объектов, а также самого «ориентирующегося» индивидуума. Отразившись в психике последнего, эти объективные реальности порождают комплекс энграмм, представляющих основные виртуальные структуры. 1. Внутреннее психическое пространство личности — базисное виртуальное образование — субъективное
Гипнотерапия — целебные действия в сфере виртуальной реальности
Виртуальная реальность — это та ресурсная среда, которая вскормила и воспитала человека, по существу создала Homo sapiens. И. Г. Корсунцев
Весьма значительное оживление научного интереса к проблеме виртуальных реальностей сознания, несомненно было вызвано впечатляющими успехами модификации психических состояний человека посредством использования специальных компьютерных программ. Результаты этих работ заставили исследователей более предметно взглянуть на субъективный мир человеческой психики. Оказалось, что так называемые виртуальные структуры психики проявляют себя подобно подлинным реальностям и могут быть намеренно созданы или разрушены, а определенная их реконструкция дает вполне предвидимые психологические эффекты, в том числе и психотерапевтического свойства. В этом обстоятельстве некоторые приобщившиеся к виртуалистике психотерапевты усмотрели повод для декларирования нового вида психотерапии — аретеи, — в которой психокоррекционная работа основывается на умозрительных манипуляциях с виртуальными структурами субъекта и, более того, имеет дело не с заболеваниями, а с «нарушениями системы управления психосоматическим состоянием человека»[267]. Главный «отличительный признак» аретеи — «работа с виртуальными структурами субъекта» — не содержит в себе принципиальной методической новизны и оригинальности, поскольку в психотерапии (гипнотерапии в том числе) всегда учитывалось то обстоятельство, что субъект ее воздействия — человек — в значительной степени является продуктом системы общественных условностей, т. е. порождением мира виртуальных реальностей. И поскольку немалая часть наших болезней оказалась вызванной не объективными, а именно виртуальными факторами социальной среды, со временем сложился вид терапии, предусматривающий непосредственное коррекционное вмешательство в субъективный (виртуальный) мир личности, с его самобытными системами образов, установок, мотиваций, пристрастий, одержимостей и т. п. Не укрепляет позиции сторонников введения специального названия для терапии, оперирующей виртуальными структурами (аретеи), и то обстоятельство, что в настоящее время уже насчитывается свыше 400 самостоятельных методов психотерапии, в связи с чем ориентироваться среди этого разнообразия становится все труднее. Кроме того, общепризнанным является тот факт, что человеческая культура представляет собой весьма масштабный конгломерат систем виртуальных реальностей. «…Все бытие человека в социокультурном пространстве насыщено виртуально значимыми явлениями. Само вхождение в социальные и деятельностные роли и позиции предполагает виртуальные порождения»[268]. Вместе с тем никто ведь не пытается выделить из общего континуума культуры ее «наиболее виртуальную» часть и закрепить за ней особое название, к примеру, — «виртура». Утверждение, в котором неявно содержится мысль о том, что методический арсенал психотерапии всегда органически включал в себя целенаправленные действия со структурами виртуальной реальности, сформированными наличным уровнем культуры субъекта. Имеются свидетельства того, что исключительная действенность виртуальных стимулов в виде притягательных образов была хорошо известна уже нашим далеким предкам. Так, уже в текстах Ветхого Завета, в речении пророка Иоиля формулируется простейшее правило верующему для преодоления трудностей: «Слабый пусть говорит: "Я силен"» (Иоил. 3:10). На основе высокоэнергетического потенциала, содержащегося в такого рода внушениях, со временем в коммуникационной сфере человеческого общества сложился гипноз. При этом на первых этапах освоения гипноза суггестивному аспекту этого метода, формирующему жесткие психические предпочтения и способы действий индивидуума, придавалось первостепенное значение. Считалось, что именно организующее, директивное свойство гипнотических внушений является их главным лечебным фактором. В истории гипнологии широкую известность в связи с этим получила одна из научных концепций, абсолютизировавшая такого рода одностороннюю оценку лечебного действия гипноза. В 80-90-е гг. XIX в. глава Нансийской школы гипнологов во Франции Ипполит Бернгейм утверждал, что «гипноза нет, есть только внушение». Такого рода суждение, как нетрудно понять, абсолютизирует чисто директивные аспекты гипноза и совершенно не принимает во внимание его уникальное свойство — видоизменять, корректировать несовершенные чувственные (виртуальные) модели внешнего мира, которые по тем или иным причинам могут формироваться у субъекта, и тем самым снижать степень адекватности его приспособительных реакций в повседневной жизни. Реконструкционные возможности гипноза в сфере виртуальных моделей психики очень хорошо прослеживаются на примере схемы реализации фундаментальной ориентировочной реакции субъекта, осуществляющей различение трех главных составляющих бытия: жизненного пространства, представленных в нем объектов, а также самого «ориентирующегося» индивидуума. Отразившись в психике последнего, эти объективные реальности порождают комплекс энграмм, представляющих основные виртуальные структуры. 1. Внутреннее психическое пространство личности — базисное виртуальное образование — субъективное