— у них у всех не было времени на организацию обороны и контратак в должном виде.
Просто для примера — в Берлин перебрасывали по воздуху батальон, сформированный из моряков. Аэродром прибытия был уже под постоянным огневым воздействием артиллерии РККА. Из пяти Ю-57 с морпехами — сели и высадили десант два, после чего забрали раненых и вернулись по плану, один потерпел аварию и обратно не ушел, один не нашел аэродром и вернулся, один пропал без вести.
После чего наши аэродром заняли и больше садиться "тетушкам Ю" стало некуда. В итоге из запланированных 3000 морпехов до Берлина добралось самое большее 160. Прикинем, что наши наступали бы не так поспешно — так и самолеты бы садились и выгрузили бы всех, доставив не только этих моряков, но и еще много кого.
Восьмое впечатление. Гарнизон Берлина, был, безусловно, слеплен из всякого хламья с военной точки зрения. Собственно, об этом пишут многие историки. Но ИМХО — не вполне они правы (вообще плох тот историк, который не обольет презрением коллег. Точно как у врачей: "Какой дурак вам это прописал, вы же от этого умрете!!!").
Бесспорно, взвод сопляков — фольксштурмистов нормального полевого боя не выдержит по многим причинам — в регулярном бою нет у них нужных навыков и знаний, да и матобеспеченность унылая. Но в уличных боях отпетые безголовые подростки вполне способны наносить потери не хуже хорошо обученных солдат. Уличные бои — штука очень специфичная.
— резко ограничены возможности применения авиации. Дым от пожаров, тесное соседство с противником, необходимость точечных ударов.
— резко ограничены возможности артиллерии. Это на полевом фронте можно разместить по 200 стволов на километр. Втянувшись в город, армия теряет возможность вести массированные артобстрелы, да и корректировка резко ухудшается.
— резко ограничены возможности танков. Нет простора для маневрирования, узость улиц резко ограничивает концентрацию сил, к тому же улицы зачастую завалены рухнувшими стенами, баррикадами и брошенной техникой.
В итоге мощь атакующей армии оказывается резко уменьшенной в уличных боях. И сопляки, просачиваясь по чердакам, подвалам, коммуникациям и проходным дворам — они же местные, знают все ходы — выходы — вполне реально могут наносить серьезные потери. Это в поле фаустпатрон уныл — с его тридцатью метрами прицельного огня, а из окна дома — вполне смертельное оружие.
При том, что потери от фаустов в Берлине — от половины до трети наших танков — как бы фигура мудака малолетнего с фаустом становится куда более неприятной. И фанатичных нацистов в Берлине было очень много. Столичные жители, однако.
Девятое впечатление. Наших стимулировало еще и то, что политическая обстановка была весьма непредсказуемой, особенно после смерти Рузвельта. Союзнички у нас — те еще доброхоты, доверять этим крокодилам так же небезопасно, как доверять Гитлеру, потому торопили события и для решения проблемы с возможным снюхиванием немцев и наших союзников. Сами немцы были уверены, что вот-вот договорятся. Гитлер уже 22 апреля приказал снимать с Западного фронта все части и бросать их против русских. Немецкие генералы мечтали сдаться американцам. Тот же Буссе прямо говорил своим штабникам — что лучшим результатом для обороны Берлина будет удар американцев в спину обороняющимся. Послезнание — оно не полезно в понимании мотивов действий людей прошлого времени. А в то время весьма серьезным был вариант, что Гитлера сместит кто-нибудь из менее запачканных и с этим новым правительством союзники вполне договорятся. Опять же Гитлер мог удрать, ищи его потом.
Десятое впечатление. Штурмовые группы нашей армии, сочетавшие артиллеристов, танкистов и пехотинцев с саперами — отработали отлично. Очень досадно, что богатейший опыт был похерен в советской армии и в боях, например, за Грозный наши генералы внезапно "открыли" давно уже отработанное. Особенно поразило воображение, что в составе таких штурмовых групп принимали участие как орудия непосредственной поддержки на прямой наводке — 203 мм. гаубицы.
Одинадцатое впечатление. Все-таки реальная гордость за наших. Настоящие воины. Без позерства, фанаберии и хвастовства. Очень удивило то, что работая изо всех сил наши штурмовики в день делали только три вылета, больше не получалось, хотя времени зря не теряли и старались уложиться в сжатые сроки. Но так или иначе — а надо взлететь с аэродрома, собрать всю группу, долететь до цели, пусть и не далеко, но время идет, там отбомбиться прицельно, дать ракетные залпы — опять прицельно и отштурмовать бортовым оружием. Все — прицельно, то есть тратя время на новые заходы. После чего вернуться обратно, дождаться, пока оружейники проверят оружие и пополнят боекомплект, техники заправят самолет — и снова в бой.
На этом фоне странным становится лютое количество вылетов того же Руделя — то ли он кусты неприцельно бомбил, то ли не летал далеко, а дав кружок над аэродромом садился обратно. Видимо правда то, что слыхал, что у немцев критерии боевого вылета были иные, а вот нашим, если не приходило подтверждение выполнения поставленной задачи, вылет в зачет не шел.
Двенадцатое впечатление. Берлинская операция — как раз пример того, как надо брать чужие столицы. Мы много слышали про то, какие кошмары были у наших в окружениях под Вязьмой, например. ИМХО — после 1944 года такие окружения с сотнями тысяч убитых и пленных немцев — наши устраивали регулярно и Берлин не стал исключением. Нам стоило бы получше узнать про это, а то последнее время слишком много публики рвется насрать нам в историю и прикрутить нам фитилек постоянными рассказами про наших глупых предков. Делается это планомерно и очень целеустремленно. При том, что даже поверхностное изучение материала показывает наглую ложь пропагандистов от "наших партнеров". Недалеко ходить — 9 армия Буссе, сбитая с Зееловских высот и посаженная в мешок, насчитывала по советским данным порядка 200 тысяч штыков. Просочиться к Венку через войска РККА смогли по нашим данным 3–5 тысяч человек во главе с генералом Буссе. Но наши партнеры рассказывают, что в этой окруженной армии было всего тысяч 50, из которых к Венку пробилось 40 тысяч.
Эта арифметика особенна пикантна, если учесть, что только на кладбище у городка Хальбе похоронено официально более 30 тысяч погибших из этого котла.