- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
ЧТЕНИЕ
Он все еще кочует,
Под звездами ночует,
Бичует и врачует,
И чует,
Что линчуют.
И никуда не скрыться…
Еще одна страница,
Еще одна девица
Стремится
Исцелиться…
Мне все давно известно,
Я знаю день и место,
Но все ж надеюсь честно
На исправленья текста.
…Но нет!..
Созрели козни
И бревна в гору тащат…
Не надо мне про гвозди…
Глаголь, второй рассказчик!
…И вновь калечных лечит,
Талдычит, бисер мечет…
«А вдруг не изувечат?» —
Надеюсь целый вечер.
…И вот, пока, кочуя,
Он жить велит по-птичьи,
Я пропущу про чуда,
Зато запомню притчи…
Зачем престол небесный
И ангельская свора,
Когда была в нем бездна
Таланта и простора?!
Была в нем прорва чувства.
…И мне, ей богу, грустно,
Не веруя в Иисуса,
Так веровать в искусство.
СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ
Подкидыш никудышных муз
И прочей нуди,
Я скукой день-деньской томлюсь
В Литинституте.
И замыслов невпроворот,
И строчек вздорных.
А за окном асфальт метет
Упорный дворник.
Сутулый, тощий, испитой,
Угрюм он, болен.
Но шут с ним и с его бедой —
Я дурью полон.
…Когда бы знать, что он лишен
Других доходов,
Что от журналов отлучен
Отцом народов,
С того и проза тех времен
Вдруг стала тусклой…
Зато просторный двор метен
Литинститутский.
…Всю жизнь гляделся я в себя,
А в ближних — мало,
И все равно его судьба
Меня достала.
Такой или сякой поэт,
Я, кроме смеха,
На склоне века, склоне лет —
Уборщик снега.
Кого от нашего житья
Возьмут завидки?
Он от чахотки сник, а я —
От щитовидки.
…Тащу отверженность, не гнусь,
Не бью поклонов,
Но перед вами повинюсь,
Андрей Платонов!
И сорок лет спустя молю:
В своем зените:
Простите молодость мою,
За все простите —
За спесь и черствость, и сполна
Еще за скуку,
С какой глядел я из окна
На вашу муку.
ЩИТОВИДКА
Я считал себя гордым, стойким,
Неудачам глядел в глаза.
Врач сказал:
— Нету вас — есть только
Щитовидная железа.
Все метания и мытарства,
И рифмованное нытье,
На которое вы горазды,
Не от вас они — от нее.
Я-то думал:
Томленье духа,
Вера, совесть и стыд, и честь…
Оказалось — лишь род недуга,
Интенсивный обмен веществ.
Никакого переизбытка
Благородных и высших чувств,
Лишь ничтожная щитовидка
Барахлит —
и теперь лечусь.
Все от химии —
не от бога —
И земля, и вода, и снедь,
И свобода, и несвобода,
И, наверное, даже — смерть.
Вот и загнан, как мерин в мыле
Вопрошаю в свои полета:
— Я венец творения
или
Нуклеиновая кислота?!
ЖЕНЩИНЫ
Мужчины себя потеряли,
Но в женщинах крепче заряд:
Невестами и матерями
За нас, как деревни, стоят.
Мужчины себя уронили,
На то была бездна причин.
А женщины — те и доныне
Рожают и нежат мужчин.
Давно вся надежда и вера
На них, нешироких в кости;
До лучшего времени века
Надеются нас донести.
И носят, рожают и нянчат,
Как корни, из тьмы гонят ввысь,
И скорбно по-бабьему плачут,
Что помыслы их не сбылись.
ПОЛЬЗА ВПЕЧАТЛЕНИЙ
С лихвою дождя и снега,
Приперченного тоской,
В неполные четверть века
Изведала ты со мной.
Но, может, не вовсе втуне
Иные года пройдут?
Припомни, как мы в Батуми
Удрали из Гудаут.
Припомни базар горластый,
Что смахивал на бедлам.
Какие творили яства
По разным его углам!
И жаренье на шампуре,
И много чего еще,
И хаши, и хачапури,
И лобио, и харчо.
…А помнишь, и в Ереване
Был рынок совсем не слаб,
И мы с тобой пировали,
В лаваш завернув кебаб.
И мы с тобой колесили,
Аж ветер гудел в ушах!
С утра мы в Эчмиадзине,
А в полдень мчим в Арташат.
В Гегарде, и в Аштараке,
И сплошь по дороге всей,
Неверующие бедняги,
Шалели мы от церквей.
В Армении нету моря,
Армения на горах.
От моря — стране на горе —
Христа отогнал аллах.
С того-то так щедро храмы
Росли на отрогах гор
И хоть не лечили раны,
Зато просветляли взор.
…Дорожные впечатления —
Базарный пейзаж и та
Высокого назначенья
Суровая красота —
Снегам вопреки и ливням,
Гудящим и день и ночь,
Наверное, помогли нам
Немалое превозмочь.
АЭРОДРОМЫ
Тянулось не год, не года —
Поболее десятилетия,
И ярко светили тогда
Огни-миражи Шереметьева.
А мы не глядели, и бед
С обидами не подытожили,
И вынесли вес этих лет,
И выжили, дожили, ожили.
И помнили только
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »