политической властью устранённых.
Чем занималось земство? Всё перечислить нельзя, я лишь немного: дорогами, мостами, почтой, противопожарными мероприятиями, мелиорацией, продовольственными запасами, складами, помощью нуждающимся, бедным, больным, здравоохранением (наши русские земские врачи — это слава наша), школами, библиотеками и многим, и многим другим.
Дело в том, что 80, если не 85 процентов жизни простого человека текут только на местном уровне. Это не удивительно. Сегодня, посмотрите, в Соединённых Штатах или в Швейцарии — так и есть: 80-85% всех вопросов решаются на месте местными людьми, местным самоуправлением, не ожидая никаких указаний из Вашингтона.
Так было и у нас, так могло работать и наше земство. Затем большевики земство раздавили, как самого вредного себе соперника. Ныне, год назад, формально земство у нас зарегистрировано министерством юстиции и стало немножечко восстанавливаться кое-где по областям. В некоторых ещё робко, а в других его уже сейчас давят, предполагая себе соперником. Но весь путь земства — впереди. Нужны законодательные рамки, юридические права нужны земству, и финансовые права, и собственность.
В нижних слоях жизни земство должно взять в своё ведение главные отрасли жизни, перенять их у правительственной вертикали. Правительственная вертикаль должна остаться, от сильной президентской власти — и вниз, но к низу сужаются компетенции её, функции её сужаются. У земства, наоборот, — у земства наиболее широкая компетенция внизу, а выше и до всероссийского уровня компетенции и функции его уменьшаются. И по всей высоте, на всех уровнях, правительство должно контролировать земство, чтобы оно выполняло государственные законы. А земство должно контролировать правительственную линию на открытость и честность ведения дел. Вот тогда никакая коррупция не станет у нас возможна.
Именно в нашей ситуации земство — единственная возможность реализовать в действии потенциал народной энергии, сознание и силу народа. И не откладывая этого.
При разбухающем, при коррумпированном, при мертвенном сегодняшнем бюрократическом аппарате я не вижу другого выхода, как можно иначе справиться с этим наслоением коммунистической номенклатуры, которую мы взяли себе в наследие. Этот аппарат сам по себе не доведёт нас до добра, сам по себе он вообще никуда нас не выведет.
Введение земства соответствует единственно верному общечеловеческому пониманию, что власть государственная не может быть вообще никогда источником народной жизни. Она может только или помогать ей, или вредить.
Отказываясь от советского обморочного сознания, усвоим наконец, что правительственная власть не должна распространяться на области, где свободно дыхание людей и их самоопределение.
Земская деятельность вовлечёт множество людей, которых сегодня и близко не подпускают к власти, не только к власти — к решению малейших местных вопросов. Она раскроет силы народа, она разовьёт его государственное правосознание, которое, да, у нас сегодня слабое, — у нашего народа слабое правосознание, но его нельзя иначе развить, как только начать применять на деле.
А параллельно тому… Параллельно тому, да, мерами экономическими должна быть обеспечена экономическая независимость каждого гражданина. Собственность и особенно — особенно! — земля должны достаться людям труда и умения, а не каким-то перелётным химерам. Без экономической самостоятельности масс никакой демократии у нас никогда не будет.