Пламя взвилось вверх и позеленело, запах от костра сменился чем-то еще — резким и древним.
Фелассан закрыл глаза и погрузился в сон.
Он по-прежнему сидел в лесу у костра, но мир вокруг него подёрнулся мягкой светящейся рябью Тени, а запах трав наполнился свежестью и многообразием, словно эльф бродил по цветущему летнему лугу.
Позади него зашуршали сухие листья, возвещая о чьём-то приближении.
— Мне не известны слова, — не оборачиваясь, сказал Фелассан. — Бриала не сказала мне.
В какой-то степени это была ложь. Она бы сказала, если бы он не остановил её. И некто за его спиной услышал это в голосе эльфа.
— Да, я знаю. Она заслуживает шанса, — продолжил Фелассан. — Никому не будет от этого вреда, верно? Почему бы не позволить девочке попытаться?
Ни звука не донеслось в ответ. Не будет никакого обсуждения, и не помогут здесь логические доводы или страстные мольбы. Садясь перед костром, Фелассан знал это.
Фелассан вздохнул.
— Мне жаль. Я не стану отнимать у неё элувианы.
Сухие листья вновь зашуршали. Некто за его спиной придвинулся ещё ближе.
Фелассан выпрямился и, прикрыв глаза, в последний раз вдохнул напоённый травами воздух.
— Они сильнее, чем ты думаешь, и тебе это известно, — улыбнулся он. — Знаешь, тебе это не понравится,
но она напоминает мне о...
Он не почувствовал смертельного удара.
Последняя мысль его была об одинокой эльфийке, лишённой магии, семьи, власти, но всё равно идущей вперёд в поисках своего народа.