инциденты. Автокатастрофа двоюродного деда Джонатана… не несчастный случай. Эта отмазка, которую совет скормил семье. И были… другие. — Я поспешно добавила: — Но риск со мной незначителен по сравнению с другими.

Это её совсем не успокоило.

Я ничего больше не сказала. Я посадила семя. Нужно дать время ему прорасти.

Неделю спустя Джонатан все ещё находился в больнице, выздоравливая от ран. Я не вернулась в свои покои — как только переступлю порог, больше не смогу выйти. Кэтрин приходилось приносить мою еду и питье из холодильника. Ей не нравилось это делать, но альтернатива — приговорить её единственную помощницу к заключению, пока Джонатан не выздоровеет.

За день до выписки Кэтрин пришла в комнату для гостей, где я временно проживала.

Она молча вошла, молча села, молча пребывала в таком состоянии около тридцати минут. И только потом она произнесла:

— Скажи, как тебя освободить.

Мы должны были поспешить. Единственный способ освободить меня без согласия Джонатана возможен, пока он неспособен дать своё согласие.

Мы дали ему лекарство от жара, чтобы поднялась температура. Одурманенный жаром и несколькими моими иллюзорными уловками, он выдал нам комбинацию к сейфу.

Я взяла все, что нам нужно, провела пальцами по стопкам стодолларовых банкнот, но оставила деньги. Они мне не нужны.

— Ты уверена, что хочешь именно это? — спросила Кэтрин, когда я подготовила ритуал. — Говорят, что когда ракшаси уходит на другую сторону, у него нет загробной жизни. Это твоя загробная жизнь. Другой нет.

— Покой, — ответила я. — Там будет покой.

Она кивнула. Моя смерть, в конце концов, ей выгодна: совет не осудит её или Джонатана настолько резко, как если бы они освободили меня.

Я насыпала магический круг из песка вокруг кровати Джонатана. Зажгла крошечные свечи в нужных местах. Взяла кулон, одну половинку надела себе на шею, другую — Джонатану. Произнесла заклинание. Бесконечные детали, запечатлённые в моей памяти, воспоминания о моем народе, доступны мне и как любые другие виды магии, но требующие помощи Джонатана. Или помощи его физической оболочки — волос, чтобы сжечь, ногтей, чтобы стереть их в порошок, слюны и крови, чтобы смешать их с тем порошком.

Пока Кэтрин ждала с тревогой, я наконец-то сделала себе укол той смеси. Ритуал требовал, чтобы я втёрла её в открытую рану. Я изменила этот момент, и Кэтрин со мной согласилась: так ритуал не выглядел слишком варварским.

Затем я сделала укол Джонатану и начала творить магию.

Джонатан задрожал во сне. Он открыл и закрыл рот, словно ему не хватало воздуха. Кэтрин сжала его руку.

— Что происходит? — с тревогой спросила она.

— Связь разрушается.

Теперь уже дрожала я.

Я чувствовала, что напрягается ненавистная связь, как будто в рефлекторном протесте. А затем медленно, слава богам, она ослабла.

Кэтрин начала несвязно бормотать, что что-то не так. Джонатан не дышал. Почему он не дышал? Его сердцебиение замедлялось. Почему?

Я не открыла глаз, не обращая внимания на её крики и удары по руке, пока связь — наконец-то! — не разорвалась. Последний сильный спазм, и я открыла глаза, чтобы увидеть мир, каким я его не видела уже двести лет. Ярким и манящим.

Кэтрин теперь вопила от горя. Заливалась слезами от того, что сердце Джонатана остановилось.

Я повернулась к двери. Она бросилась ко мне, костыли упали на пол, когда она вцепилась в мою рубашку обеими руками.

— Он мёртв! — кричала она. — Но должна была уйти ты, а не он. Что-то пошло не так.

— Нет, — ответила я. — Всё прошло как надо.

Она закричала в бесконечном вопле отчаяния и гнева. Я подняла её, не обращая внимания на слабые удары и толчки, осторожно усадила на стул и принесла костыли.

Она схватила их и встала на ноги. Когда я попыталась уйти, она преградила мне дорогу.

— Что ты наделала?!

— Освободила нас. Обеих.

— Ты солгала!

— Я сказала тебе то, что ты должна была услышать. — Я переместила её в сторону. — Я не хочу познавать полное уничтожение. Я хочу то, что мне обещали — свободную жизнь. Для этого мне нужно его согласие и инструменты совета. Однако есть одна лазейка. Заключительный акт милосердия ищы для его ракшаси. На смертном ложе он может освободить меня с помощью своего амулета и ритуала.

— Я-я не…

— Ты расскажешь совету, что именно это здесь и произошло. Яд, который я ввела, мы использовали множество раз — он не оставляет следа. Совет поверит, что Джонатан скончался от полученных ран.

— Я не стану…

— Нет, ты скажешь. Иначе будешь замешана в его смерти. И даже если ты убедишь совет в обратном, то потеряешь дом и всё остальное имущество. Оно станет твоим, только если он умрёт, а я буду освобождена. Они могут оспорить твоё право, но даже если и так, ты уже вынесешь содержимое его сейфа. Я оставляю всё тебе.

Это не было актом щедрости с моей стороны. Долгие годы я забирала дополнительные ценности у наших жертв и прятала в своей комнате. Я не останусь не подготовленной. Я никогда не была не подготовлена.

Теперь, когда связь разорвана, ничто не мешает мне войти и выйти из моих покоев и забрать всё, что я собрала. Я прошла мимо Кэтрин и направилась к двери.

Кэтрин подала голос, только когда я взялась за ручку:

— Что мне теперь делать?

Я оглянулась на неё.

— Жить. Вот что.