- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »
процветать снова.
В кубках было вино, и она сделала большой глоток.
— Я рад представить вашу госпожу. Госпожу Эрани. Последнюю наследницу нашего престола. Амалию.
Толпа радостно зашумела, и Амалии стало легче. Она улыбнулась им и благодарно кивнула. Ей не нужно было убеждать их. Они верили, и она не знала, чем доказала себя.
— Теперь, — сказал он. — Будем есть, пить и веселиться. Завтра великие лидеры последних кланов прибудут, и мы встретим их как братьев. К концу года мы можем быть дома.
Рев толпы стал громче, люди хлопали. Мужчины и женщины встали и подняли кубки в честь Килана и Амалии.
Килан сел рядом с ней и выпил из своего кубка. Он посмотрел на нее и подмигнул.
Амалия рассмеялась, выпила еще, пока подавали еду.
Большие тарелки жареных поросят и ягненка расставили на столах, там был соус, зимние овощи и картофель. Корзинки горячего хлеба появились на столах, и все принялись за еду, музыканты играли, и музыка напоминала Амалии свист ветра над золотыми полями пшеницы в Скале.
Она наелась, напилась, и к концу ночи ее тревоги растаяли.
Она успокоилась, и это спокойствие разбило прибытие юноши.
Он пробежал мимо столов с гостями, никто не посмотрел на него. Только Амалия.
Он подошел к Килану, задыхаясь, в пыли, и шепнул что-то ему на ухо.
Килан слушал, бледнея. Он поблагодарил мальчика и отпустил его. Он молчал мгновение. Он смотрел вдаль, ничего не замечая, затерявшись в мыслях.
Амалия ерзала от тревоги, коснулась его руки.
— Что такое? Что он сказал?
Килан посмотрел на нее и выдохнул.
— Король Мацухару мертв, — сказал он, Амалия сжалась. — На Лордисбург напали.
— Кто?
Килан ответил не сразу, она склонилась к нему.
— Скажи мне.
Он встал, стиснув зубы.
— Твои друзья, — сказал он. — Волки.
4
Килан покинул столовую, гнев пылал в его венах, он мог изменить облик сейчас и полететь к королю Фенриру. Веками они хранили непростой мир, держались и притворялись людьми. Король волков не знал, кого разозлил. Хоть его отец был дружелюбным, но его сын, король Ролло, не терпел никого вне Волков. Воздух вдруг стал слишком горячим, и он сорвал тунику и майку и ушел к себе. Тусклый свет пары свечей озарял большую, но простую комнату. Его деревянная кровать стояла посередине, сверху были тяжелые шкуры. Медвежья шкура лежала на колу у кровати, стоял сундук. Когда-то это был сундук его матери. Рубины украшали крышку и бока, там была медная окантовка. Она взяла его с собой из дальнего королевства, где ее выдали за его отца. Он хранил в сундуке вещи, как в память. Его сундук был не таким красивым: простые четыре пряжки и только его одежда внутри. Огонь уже горел в камине, чаша с водой и кувшин стояли рядом. Шкуры висели и на каменных стенах. Он сорвал одну в приступе гнева и встал у окна, смотрел на темную ночь снаружи, скрестив руки на широкой груди. Память о матери сложно было вынести. Он смотрел на небо, понимая, что не мог скорбеть из-за смерти отца. Осознание, что он был в ответе за множество драконов, вызвало тревогу, сдавившую его горло. У него уже не было отца, у которого можно было спросить совета. Ему нужен был кто-то опытный в этот миг. Глава Регарда. Он не ожидал получить этот титул еще пару десятков лет. Он прислонился к окну и вздохнул. Король Мацухару был союзником. Помощь темных эльфов для безопасного пути через Драконий переход была ценной. Теперь темные эльфы отступят, вернуться домой, чтобы горевать и заниматься своими проблемами. Он должен был изначально знать, что ничего не получится просто, и им придется бороться за каждое преимущество. В дверь постучали, он вскинул брови, не понимая, кто посмел его тут потревожить. Он прошел к двери и открыл ее, его гнев рассеялся, когда он увидел тревожные серебряные глаза Амалии. Он прижал ладонь к дверному косяку и смотрел, как ее взгляд скользил по его голой груди до пояса штанов. Она быстро посмотрела ему в глаза, краснея. — Ты в порядке? — спросила она тихо, как трещащий огонь за его спиной. Он склонился к ней и отклонил ее голову для нежного поцелуя. — Буду, — сказал он. — Если войдешь ко мне. Она закрыла глаза и поцеловала его в ответ. А потом шагнула назад. — Завтра нам нужно подготовиться к прибытию лидеров других племен. Нам стоит отправить соболезнования темным эльфам и предложить помощь. Они ведь помогли нам с моим спасением. Он кивнул, немного разочарованный, что она не вошла, но гордый, что она начинала звучать как настоящий лидер. Он не жаловался. У него был поцелуй. Пока хватит. Он вспомнил, как раньше думал, что у него не будет любимой. Амалия изменила все за миг. Он увидел ее во тьме корабля отца Мардука, их первое прикосновение изменило его так, что он не мог стать теперь прежним. — Хорошо, — сказал он. — Хероки доставит наше послание в Лордисбург. — Отлично. Все будет хорошо. Главное — не терять головы. Он, посмеиваясь, прищурился. — Вот так слова. Она пожала плечами. — Так всегда говорил мой папа. Улыбка Килана увяла. — Хотел бы я встретить его. — И я хотела бы встретить твоего отца. Он сглотнул, желая отмотать время назад и вернуть его. Он восхищался бы Амалией и гордился бы тем, что его сын нашел ту, что любил. Любовь. Это слово пугало его, но он смотрел на Амалию и думал, ощущал ли любовь, растущую в его душе. — Спокойной ночи, — кивнула она и попятилась в тусклый свет пустого коридора. Он взял ее за руку и поцеловал костяшки. — Приятных снов, Амалия. Ее улыбка согрела его сердце. Ее глаза блестели, она посмотрела на него. — И тебе, Килан. Он проводил ее взглядом и закрыл дверь. Он повернулся к кровати и потер виски, пытаясь придумать, как не дать королю Фенриру помешать их заданию.
5
Щеки Амалии пылали, она уходила от комнаты Килана. Она вдохнула и прогоняла жар из живота, что появился от его полуобнаженного тела. Она и раньше его видела, но его взгляд, когда он пригласил ее в комнату, что-то с ней сделал. Появилось желание, что она один раз ощущала к другому, и Амалия не думала, что позволит себе ощущать это еще раз. Качая головой, она ругала себя за мысли об Аросе. Ей нужно было прогнать его из разума и памяти, но это было невозможно. Он повлиял на то, какой она стала. Она любила его когда-то. Ее первая любовь изменила ее жизнь. Он показал ей доброту, когда она боялась. Она бежала от диких волков подростком, ее чуть не забрали русалки, что пугало еще сильнее. И красивый блондин спас ее и навсегда остался в ее сердце. Она шла в столовую, Свейн и Олаф шагали
4
Килан покинул столовую, гнев пылал в его венах, он мог изменить облик сейчас и полететь к королю Фенриру. Веками они хранили непростой мир, держались и притворялись людьми. Король волков не знал, кого разозлил. Хоть его отец был дружелюбным, но его сын, король Ролло, не терпел никого вне Волков. Воздух вдруг стал слишком горячим, и он сорвал тунику и майку и ушел к себе. Тусклый свет пары свечей озарял большую, но простую комнату. Его деревянная кровать стояла посередине, сверху были тяжелые шкуры. Медвежья шкура лежала на колу у кровати, стоял сундук. Когда-то это был сундук его матери. Рубины украшали крышку и бока, там была медная окантовка. Она взяла его с собой из дальнего королевства, где ее выдали за его отца. Он хранил в сундуке вещи, как в память. Его сундук был не таким красивым: простые четыре пряжки и только его одежда внутри. Огонь уже горел в камине, чаша с водой и кувшин стояли рядом. Шкуры висели и на каменных стенах. Он сорвал одну в приступе гнева и встал у окна, смотрел на темную ночь снаружи, скрестив руки на широкой груди. Память о матери сложно было вынести. Он смотрел на небо, понимая, что не мог скорбеть из-за смерти отца. Осознание, что он был в ответе за множество драконов, вызвало тревогу, сдавившую его горло. У него уже не было отца, у которого можно было спросить совета. Ему нужен был кто-то опытный в этот миг. Глава Регарда. Он не ожидал получить этот титул еще пару десятков лет. Он прислонился к окну и вздохнул. Король Мацухару был союзником. Помощь темных эльфов для безопасного пути через Драконий переход была ценной. Теперь темные эльфы отступят, вернуться домой, чтобы горевать и заниматься своими проблемами. Он должен был изначально знать, что ничего не получится просто, и им придется бороться за каждое преимущество. В дверь постучали, он вскинул брови, не понимая, кто посмел его тут потревожить. Он прошел к двери и открыл ее, его гнев рассеялся, когда он увидел тревожные серебряные глаза Амалии. Он прижал ладонь к дверному косяку и смотрел, как ее взгляд скользил по его голой груди до пояса штанов. Она быстро посмотрела ему в глаза, краснея. — Ты в порядке? — спросила она тихо, как трещащий огонь за его спиной. Он склонился к ней и отклонил ее голову для нежного поцелуя. — Буду, — сказал он. — Если войдешь ко мне. Она закрыла глаза и поцеловала его в ответ. А потом шагнула назад. — Завтра нам нужно подготовиться к прибытию лидеров других племен. Нам стоит отправить соболезнования темным эльфам и предложить помощь. Они ведь помогли нам с моим спасением. Он кивнул, немного разочарованный, что она не вошла, но гордый, что она начинала звучать как настоящий лидер. Он не жаловался. У него был поцелуй. Пока хватит. Он вспомнил, как раньше думал, что у него не будет любимой. Амалия изменила все за миг. Он увидел ее во тьме корабля отца Мардука, их первое прикосновение изменило его так, что он не мог стать теперь прежним. — Хорошо, — сказал он. — Хероки доставит наше послание в Лордисбург. — Отлично. Все будет хорошо. Главное — не терять головы. Он, посмеиваясь, прищурился. — Вот так слова. Она пожала плечами. — Так всегда говорил мой папа. Улыбка Килана увяла. — Хотел бы я встретить его. — И я хотела бы встретить твоего отца. Он сглотнул, желая отмотать время назад и вернуть его. Он восхищался бы Амалией и гордился бы тем, что его сын нашел ту, что любил. Любовь. Это слово пугало его, но он смотрел на Амалию и думал, ощущал ли любовь, растущую в его душе. — Спокойной ночи, — кивнула она и попятилась в тусклый свет пустого коридора. Он взял ее за руку и поцеловал костяшки. — Приятных снов, Амалия. Ее улыбка согрела его сердце. Ее глаза блестели, она посмотрела на него. — И тебе, Килан. Он проводил ее взглядом и закрыл дверь. Он повернулся к кровати и потер виски, пытаясь придумать, как не дать королю Фенриру помешать их заданию.
5
Щеки Амалии пылали, она уходила от комнаты Килана. Она вдохнула и прогоняла жар из живота, что появился от его полуобнаженного тела. Она и раньше его видела, но его взгляд, когда он пригласил ее в комнату, что-то с ней сделал. Появилось желание, что она один раз ощущала к другому, и Амалия не думала, что позволит себе ощущать это еще раз. Качая головой, она ругала себя за мысли об Аросе. Ей нужно было прогнать его из разума и памяти, но это было невозможно. Он повлиял на то, какой она стала. Она любила его когда-то. Ее первая любовь изменила ее жизнь. Он показал ей доброту, когда она боялась. Она бежала от диких волков подростком, ее чуть не забрали русалки, что пугало еще сильнее. И красивый блондин спас ее и навсегда остался в ее сердце. Она шла в столовую, Свейн и Олаф шагали
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »